Керрелин Спаркс - Вампиры в большом городе

— Bonsoir, — ответила Симона с холодной улыбкой. Не удивительно, что Симона стала знаменитой моделью, так как она была ошеломляющей. Высокая, очень худая, с миндалевидными карими глазами и длинными черными волосами, она была одета в великолепный облегающий комбинезон с поясом, усыпанным стразами.

— Симона только что телепортировалась из Парижа, — объяснил Грегори. — Сегодня ночью она начинает работу над ДВД с упражнениями.

— Как интересно, — вежливо пробормотала Дарси.

— Это идея Романа, — продолжил Грегори. — Так как теперь Вампы больше не кусаются, он обеспокоен, что мы можем потерять клыки от того, что больше их не используем.

— А, — кивнула Дарси. — Мы не можем позволить нашим клыкам выпасть.

Но разве это не будет замечательно?

— Я буду звездой ДВД, — произнесла Симона, она откинула волосы. — Мы ждем знаменитого режиссера из Милана, Джованни Беллини. Naturellement, я работаю только с лучшими.

— Действительно, — кивнула Дарси.

Как раз в этот момент маленький человечек в мятой одежде и черном берете показался из-за угла:

— А, bellissima! Вот ты где, прекрасна, как всегда, — он поцеловал Симону в обе щеки.

— Сеньор Беллини, это Грегори, — Симона неуверенно взглянула на Дарси. — И я забыла ее имя, но это не важно.

— Спасибо, — стиснула зубы Дарси. — Я — Дарси.

Джованни кивнул ей, затем повернулся к Симоне:

— Bellissima, это будет самый великолепный вампирский фильм за все время. Я уже представляю, как буду снимать отдельные фрагменты в черно-белом цвете, чтобы отметить черное отчаяние современного мира.

Грегори прочистил горло:

— Мистер Беллини, это просто упражнения для клыков.

Джованни отступил назад, прижав ладонь к груди:

— Даже упражнения можна снять, как произведение искусства. Представьте себе конфликт. Человек противостоит своей порочной натуре. Пошли, bellissima, — он повел Симону в студию.

Грегори зевнул:

— Я не должен был нанимать его, но Симона настояла.

— Ты имеешь в виду bellissima? — Дарси похлопала его по плечу, улыбаясь. — Удачи.

— Да, она мне нужна, — Грегори зашел в студию и закрыл дверь. Зажегся красный свет.

Дарси поспешила в свой офис. Она открыла дверь и замерла.

За ее столом сидел Адам Олаф Картрайт.

Он поднял на нее глаза и улыбнулся:

— Здравствуй, Дарси.

Пока она закрывала дверь, в голове созрел вопрос — почему он сидит за ее столом? Он копался в ее бумагах? Она повернулась обратно к нему. Он все еще улыбался. Если он и копался в ее вещах, то не выглядел так, как будто ему неловко. Кроме того, зачем Адаму интересоваться контрактами с кетерингом или агентством по аренде лимузинов?

И почему она так реагирует каждый раз, как увидит его? Сердце начинало биться быстрее, а все вокруг наоборот замедлялось. Она замечала каждую его восхитительную деталь. И каждый ее ответ шел с десятисекундной задержкой, потому что мозг просто отказывался работать. По одному этому признаку он мог решить, что она идиотка:

— Добрый вечер.

Он встал и обошел стол:

— Извини, что занял твое кресло, но все остальные были заняты, — он взмахнул в сторону стульев, которые стояли перед столом. На них лежали два свертка, обернутые коричневой бумагой и перевязанные бечевкой.

— Это портреты, — он объяснил до того, как она даже успела спросить. — Я как раз закончил позировать для своего. Фред реально хорош, — Адам усмехнулся, продемонстрировав ямочки на щеках. — Ты должна признать — Фред довольно необычное имя для художника.

Необычное и для вампира, с усмешкой подумала Дарси. Она пыталась игнорировать свою реакцию на Адама, но это было трудно сделать пока сердце готово было взорваться. И все из-за пары ямочек и бирюзовых глаз. Она задалась вопросом, а смог ли Фред нарисовать Адама близко к оригиналу:

— Один из них твой?

— Нет, мой был еще несколько влажным.

О, да, несколько влажным. Она могла поспорить.

— Фред сказал, что закончил эти четыре, — продолжил Адам, — Он был слишком занят, чтобы принести их сюда, поэтому я предложил ему свои услуги.

— Тебе действительно не было нужды делать это.

— О, но я уже сделал, — уголок его рта чуть-чуть приподнялся, — Это дало мне идеальное оправдания, чтобы тебя снова увидеть.

Сердце у нее в груди застучало громче.

— А завтра, когда мой портрет высохнет, у меня будет новая причина заехать сюда и увидеться с тобой. Ловкая стратегия, не думаешь? — левая ямочка стала чуть глубже.

Она замерла. Он был великолепен. Приятное лицо и сексуальный голос, как у трубадура. Блин, он идеально подходил к списку характеристик, который составили леди из экс-гарема. Может они были и правы, в конце концов.

Он сел на край стола:

— Ну, как прошел уикэнд?

Она вздрогнула, вспоминая, как отец Шанны чуть не испортил ее свадьбу. Конечно, Адам в этом не был виноват:

— Я была на свадьбе, — она внимательно посмотрела, как он прореагирует.

Он сузил глаза, как будто пытался вспомнить, потом кивнул:

— Правильно. Твои друзья. Рауль и Шерри. Ну и как прошло?

Дарси выдохнула с облегчением. Как он мог рассказать кому-то, если даже имена их не запомнил?

— Прекрасная свадьба.

— Хорошо, — он отвел взгляд. Его нижняя челюсть немного двинулась, и Дарси подумала, не скрежещет ли он зубами.

Внезапно он выдал ей одну из своих великолепных, с глубокими ямочками, улыбок?

— И куда они собрались в медовый месяц? Что сегодня в моде?

Сердце замерло у нее в груди. Почему он об этом спрашивает?

— Я… Я не знаю.

Он кивнул:

— Одна из моих сестер ездила в горы ы Канаду. Другая провела его на Гавайях, — его ямочки еще углубились. — Держу пари, ты выбрала бы пляж.

Она отвела взгляд, щеки ее покраснели. На счет этого он был прав. Но это навряд ли когда-нибудь случится. Она направилась к двери:

— Я очень занята…

Он поднял с ее стола снимок, на котором было изображено здание, в котором находился пентхауз:

— Итак, это Релейн Плейс — месте, где мы будем сниматься в шоу?

— Мм, да, — так он все таки просмотрел ее вещи. Ну это было обычное любопытство, правильно? Кроме того, ее собственное любопытство однажды полностью изменило ее жизнь. Любопытство убило не только кошку.

Он шагнул к ней:

— С тобой все в порядке?

— Я… Все хорошо, — интересно, ему правда интересно?

— Определенно, ты слишком много работаешь. Уже почти полночь.

Ее глаз дернулся от тика. Как она сможет объяснить смертному странные часы работы ВТЦ?

— Я… У меня много работы, — и ей нужно его отсюда спровадить. Если Слай или кто-нибудь из экс-гарема увидят его, они сразу поймут, что он смертный. И они набросятся на нее с вопросами, на которые она не хочет отвечать.

— Я понимаю, — он грустно на нее посмотрел.