Елена Грушковская - Странник

— Нет, — вздохнул Джим. — Он приходит только к сыну. Может быть, ко мне он не приходит потому, что он видел, как вы меня целовали, и сердится на меня?

— На этот вопрос я не могу ответить точно, — сказал лорд Дитмар. — Но на его месте я бы не сердился… Нет, дитя моё, я был бы только рад, что вы продолжаете жить и радоваться жизни, что вы не хороните себя заживо и не носите вечный траур. Вы так молоды и прекрасны, что было бы чудовищно требовать от вас этого. И я бы тоже не приходил к вам.

— Почему? — спросил Джим с печальным недоумением.

Лорд Дитмар дотронулся ладонью до щеки Джима, глядя на него с задумчивой нежностью.

— Чтобы не лишать вас покоя, — сказал он. — Не тревожить вас и не заставлять вас жить прошлым.

Хранилище знаний безмолвствовало, слушая их слова. Книги молчали, каждая о своём, а вместе с ними молчал кто-то ещё, чьё присутствие не было обозначено физическими признаками, но чувствовалось кожей.

— Оказывается, вы разбираетесь в психологии призраков, — прошептал Джим. — Откуда вы знаете всё это?

— Для этого не нужно каких-то особых познаний, — сказал лорд Дитмар. — Достаточно просто любить.

Он склонился и поцеловал Джима. Джим отстранился и сел на диванчик, поёживаясь.

— Не надо, милорд… Он нас видит.

— Даже если так, он ничего не сделает ни вам, ни мне, — сказал лорд Дитмар, садясь рядом и обнимая его за плечи. — Не бойтесь.

— Но почему он приходит к Илидору? — спросил Джим.

— Потому что Илидор не знает его, — сказал лорд Дитмар. — И у него нет печальных воспоминаний.

— Что мне делать, милорд? — спросил Джим со слезами на глазах. — Зачем он приходит? Он хочет что-то сказать?

— Возможно, — сказал лорд Дитмар. — Просто ждите и ничего не бойтесь. И прошу вас, не забывайте обо мне… Пишите мне, рассказывайте обо всём. Вы можете мне доверять, дитя моё.

— Вы правда верите мне и не думаете, что я сошёл с ума? — спросил Джим.

— Вы не сумасшедший, Джим, — сказал лорд Дитмар. — У вас любящее сердце и прекрасная душа, и это сразу видят все, кто вас встречает. И тем больнее видеть, как вы страдаете и тоскуете.

Настал ульмар, самый неприветливый и холодный осенний месяц, мертвенный, как опустошённая потерей душа. Для Джима он был зловещим и печальным: близилась первая годовщина гибели Фалкона, седьмое число. Вечером шестого разыгралась непогода: ветер яростно швырял в окна пригоршни сухого и мелкого, как крупа, снега, и даже внутри двора он крутил воронки из белых крупинок. Вся семья собралась вместе в гостиной, Криар подал чай. Никто не говорил вслух о том, какая завтра дата, но Джим чувствовал, что все взгляды обращены на него, и все волнуются, как он перенесёт этот день. Чай пили почти в молчании, лишь лорд Райвенн с Раданайтом перемолвились несколькими будничными фразами. Илидор беззаботно бегал по комнате, не понимая, почему взрослые такие притихшие и печальные, особенно папа. Он забрался к каждому на колени и ласкался, воркуя, но никто не отвечал на его заигрывания. Илидор приуныл было, но дедуля Альмагир наконец согласился с ним поиграть перед сном. Он раскрыл Илидору объятия:

— Пойдём, моя радость.

Он унёс его в тёплую детскую, а все остальные ещё сидели в гостиной. Вместе с Илидором из комнаты как будто ушёл весёлый пляшущий огонёк, и стало намного темнее и холоднее. Джим зябко поёжился, и лорд Райвенн обнял его за плечи и поцеловал в висок.

Перед тем как пойти в постель, Джим немного посидел в библиотеке, но ему не читалось. Ему было неуютно и тоскливо, его познабливало, как в первые недели беременности. Отложив книгу по древней альтерианской истории, он поджал ноги к груди и закутался в плед. Он сидел так, ни о чём не думая и закрыв глаза.

Послышались шаги, Джим открыл глаза. В библиотеку вошёл Раданайт. Джиму подумалось: они уже давно не общались как следует, Раданайт был всегда занят на работе, а домой приезжал только ночевать. За последнее время он сильно изменился: повзрослел и посерьёзнел, коротко стригся и красился в блондина, а стиль одежды предпочитал строгий, деловой. Присев рядом, Раданайт обнял Джима за плечи.

— Не грусти, малыш. Мы все с тобой.

— Спасибо, — чуть слышно ответил Джим.

Они немного посидели молча, потом Раданайт сказал:

— Я хотел поговорить с тобой, малыш. На серьёзную тему.

Джим вздохнул.

— Может быть, позже? Я сейчас что-то не в настроении.

— А тебе ничего не нужно говорить, пока просто послушай, — сказал Раданайт. — Я не стал заговаривать об этом сразу, подождал некоторое время… Теперь прошёл уже год, и я считаю, об этом уже можно подумать. Ты не должен оставаться один, малыш. Жизнь продолжается. Довольно хандры, пора встряхнуться и взглянуть вокруг себя… Быть может, рядом есть некто, кто уже давно неравнодушен к тебе и готов составить твоё счастье.

Джим вздрогнул. Неужели Раданайт узнал о лорде Дитмаре? Но как? Может, он прочитал его переписку?

— И за этим человеком не нужно далеко ходить, — продолжал Раданайт. — Он находится очень близко, ближе, чем ты думаешь. Наверно, ты ещё не расценивал его в качестве избранника, но, может быть, стоит попробовать? У него относительно тебя самые серьёзные намерения, а его чувства глубоки и подлинны.

"Как он мог узнать?" — недоумевал Джим. Наверно, прочитал его переписку, другого объяснения не приходило в голову.

— Этот человек перед тобой, малыш, — заключил Раданайт.

Джим даже отодвинулся от него, ошеломлённый.

— Что?!

— Что слышал, Джим, — улыбнулся Раданайт. — И почему ты шарахаешься от меня, как будто я сказал какую-то непристойность? Я предлагаю тебе стать моим спутником, малыш.

— Твоим спутником? — потрясённо переспросил Джим. — Но с какой стати?

— С такой, что я люблю тебя, глупенький, — сказал Раданайт, нежно дотрагиваясь до щеки Джима. — Когда я в прошлый раз делал тебе предложение, я выпалил это сгоряча, будучи фактически не готовым к созданию семьи, но сейчас всё по-другому. Я самостоятельный человек и уже могу обзавестись своей семьёй. Я чувствую себя готовым и хочу этого.

Джим чувствовал себя так, будто совершил кровосмешение. Ему было настолько не по себе, что он не сразу смог что-либо ответить.

— Так ты… — пробормотал он.

— Да, я люблю тебя и всегда любил, с самого начала, — сказал Раданайт, привлекая Джима к себе. — Я не верю, что ты ни о чём не догадывался, малыш.

— Но ты мой брат, — сказал Джим, пытаясь высвободиться.

— Только формально, — покачал головой Раданайт, не отпуская его из объятий. — Кровного родства между нами нет, и ничто не может воспрепятствовать нашему браку. То, что мы носим одну фамилию, помехой не является. Поверь, я пытался любить тебя как брата — честно пытался, но у меня ничего не получилось. Я ничего не могу поделать со своими чувствами — сердцу, как известно, не прикажешь. Погоди, малыш, не вырывайся так, я ведь ничего плохого тебе не сделаю! Успокойся. Иди ко мне, поближе… Вот так. — Прижав Джима к себе, он прильнул губами к его виску и закрыл глаза. — Ты только на секунду представь… Я могу купить квартиру в городе, большую, двухэтажную, с гаражом. Оттуда и мне будет ближе до работы, и ты не будешь чувствовать себя взаперти, рядом будет всё, что тебе нужно. Можно нанять помощника по хозяйству, который будет готовить, стирать и убирать. Илидор будет жить с нами. Я хорошо к нему отношусь, он славный малыш… В плане карьеры я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Сейчас я служу в городской администрации, а лет через семь я поднимусь до королевской. Приблизительно в это время можно будет завести ещё одного малыша — нашего с тобой. В мои планы входит до сорока лет занять кресло премьер-министра, и где-то в этот же период — если ты захочешь — мы могли бы сделать ещё парочку детишек, только с одним условием: рожаешь ты, а я тружусь на благо семьи и нашей бесценной родины. А ещё через несколько лет ты станешь спутником короля Альтерии, малыш. И поверь, меня изберут и на второй, и на третий срок. Как тебе такая перспектива?