Карен Чэнс - В объятиях тени

— Желание обладать обычно приводит к ощущению собственной исключительности: этот человек должен принадлежать мне и только мне, мы созданы друг для друга, ну и дальше в таком же роде.

Казанова взмахнул рукой, и дымок его сигареты устремился к потолку. У меня же голова шла кругом. Мозг усиленно работал, пытаясь вникнуть во все эти тонкости, чувства смешались.

— В результате возникает своего рода острый голод, — продолжал Казанова, — и если его немедленно не утолить, он может вылиться в отчаяние или ненависть. Даже сотворенный по всем правилам, гейс часто вызывает проблемы; сколько и какие — зависит от личности тех, кого он связывает. И поскольку заклятие это очень сложное, то легко искажается. Даже самые опытные маги стараются больше не применять его. Так что твой воздыхатель либо сам невероятно могущественный маг, либо у него такой помощник.

— Да, он может себе это позволить, — рассеянно произнесла я.

Ничего не скажешь, идеальное решение: оставить меня жить у Тони, одного из самых верных слуг, но при этом наложить на меня гейс, чтобы я оставалась невинной до тех пор, пока он не убедится, что ко мне перешла энергия пифии. Отличный план, если не считать того, что никто не вспомнил о моих чувствах. А ведь они у меня были, но… обычно вампир-хозяин обращается со своими слугами, как с шахматными фигурами: передвигает их по собственному усмотрению, нисколько не заботясь о таких пустяках, как их мысли и чувства.

— Только не Антонио, — насмешливо сказал Казанова, не спуская с меня внимательного взгляда. — Ты прожила у него много лет, прежде чем сбежать. Заклятие не позволило бы тебе уйти, сама мысль об этом никогда не родилась бы в твоей голове.

Я поморщилась. Даже мысль о близости с Тони вызывала у меня тошноту.

— Это заклятие можно снять?

— Его может снять только тот, кто его сотворил.

— А по-другому?

Казанова покачал головой.

— Нет. Даже я не могу его снять, а я в таких делах разбираюсь, chica. — Он лукаво взглянул на меня. Конечно, если бы я знал больше, я бы тебе помог. Возможно, один из моих советников…

Мне не хотелось говорить ему всю правду. Тони был его непосредственным боссом, однако Мирча был хозяином Тони и потому мог предъявить права на все, что принадлежало Тони, включая тех, кто поклялся емув верности. Обычно этому предшествовали разного рода переговоры, хотя старший вампир мог просто отобрать часть собственности своего слуги; правда, к вампирам третьего уровня, как Тони, это не относилось. Но поскольку Тони бросил вызов не только Мир че ,но и Сенату, вся его собственность автоматически отходила боссу, то есть Мирче, который, как я уже говорила, был хозяином Казановы. Маловероятно, чтобы инкуб посмел ослушаться хозяина, но и помогать мне, не получив подробной инструкции, он явно не собирался.

Я вздохнула. Не люблю, когда меня загоняют в угол, но к кому еще я могла обратиться?

— Это Мирча, — тихо сказала я, бросив быстрый взгляд по сторонам.

Казанова захлопал глазами, а потом взвился так, словно его пнули под зад.

— Почему ты не сказала мне этого раньше, Кэсси? — испуганно прошипел он. — Я не хочу, чтобы с меня живьем содрали кожу!

— Сядь, — зло сказала я, — и успокойся. А теперь скажи, как мне избавиться от заклятия.

— Никак. Послушай моего совета, chica, — сказал Казанова, серьезно глядя мне в глаза. — Иди домой, к своему любезному вампиру-хозяину, попроси у него прощения за те неудобства, что ты ему причинила, и делай все, что он тебе прикажет. Ты ведь не хочешь вызвать его гнев.

— Я уже видела, как ведет себя Мирча, когда на него накатывает, — сказала я. Конечно видела, и не однажды; правда, на меня он не злился еще ни разу. Я толкнула ногой стул Казановы. — Да сядь ты! На нас уже обращают внимание.

— Да, — послушно сказал Казанова. — И потому я сделаю вот что: немедленно пойду в свой офис, сниму трубку и позвоню большому боссу. И если ты не хочешь, чтобы тебя поймали, немедленно выкатывайся отсюда и беги так, будто за тобой черти гонятся. Хотя вряд ли это тебя спасет.

— Ого, как ты его боишься!

— Дай подумать, — язвительно сказал Казанова. — Да! Я его боюсь. Чего и тебе советую.

Я растерянно уставилась на него. Разумеется, я знала, что с этим вампиром шутки плохи, однако я ни разу не видела, чтобы он совершил нечто такое, от чего древний демон мог бы трястись от макушки до носков своих модельных туфель.

— Мы ведь говорим о Мирче?

Оглянувшись по сторонам, Казанова пересел на стул рядом со мной, вид у него был такой торжественный, что я едва удержалась от смеха.

— Слушай меня, маленькая девочка, ихорошенько запоминай каждое слово, потому что повторять я не буду. Мирча — самый искусный манипулятор из всех, кого я когда-либо знал. Потому Сенат и назначил его главным дипломатом — Мирча всегда добивается всего, чего захочет. Мой тебе совет: не серди его — и тогда он, возможно, отнесется к тебе по-доброму.

Вместо ответа я крепко схватила Казанову за галстук и рывком притянула к себе. Вообще-то я не люблю насилия — в детстве я его и так видела слишком много, — но в тот момент я не помнила себя от ярости.

— А теперь ты послушай меня. Я и сама прекрасно у мею манипулировать. Я ни дня не прожила без того, чтобы кто-нибудь не пытался меня облапошить. И вся эта возня вокруг пифии — не моя затея. Только вот что я тебе скажу: плевать я на вас хотела, ясно? Мирча никогда не будет мной владеть, что бы он там ни говорил, ни он, ни кто-то другой. А если кто и попытается, то очень об этом пожалеет. Не советую становиться моим врагом. Ты все понял?

Казанова сделал вид, что задыхается, и я отпустила галстук. Демон повалился на стул; нельзя сказать, чтобы он казался испуганным, скорее задумчивым.

— Если ты такая сильная, зачем тебе моя помощь? — насмешливо спросил Казанова. — Почему бы тебе самой не избавиться от гейса, а потом не излить ярость на Антонио, раз уж ты так разозлилась?

— Все не так просто, — сухо ответила я. — Чему ты смеешься?

Казанова изо всех сил сдерживал смех.

— Да так, пустяки, — с трудом выговорил он. — Тебе этого не понять, ты же не инкуб.

— А ты попробуй объяснить.

Демон скромно опустил глаза. Никогда бы не подумала, что инкубы могут смущаться.

— Похоже на предвкушение. Как будто ждешь следующего матча на чемпионате по боксу. В красном углу, — начал он, подражая голосу диктора, — господин Мирча, не имеющий ни одного поражения за все пятьсот лет своей политической и общественной карьеры! В синем — прелестная Кассандра, наследница трона пифии! — Ухмылка Казановы стала шире, — Ты должна понять, Кэсси. Для инкубов нет ничего занятнее подобного зрелища. Если бы я так не держался за свое тело, я бы костьми лег, лишь бы получить место поближе к рингу.