Джуд Деверо - Навеки

Поверх безжизненного тела Линка я посмотрела на мальчика, затем опустила на землю сумку, которую сжимала до сих пор, и расстегнула. Я уловила, что за последний час в сумке что-то произошло, хотя не подозревала, что именно. Раньше она была тяжелой из-за массивного стеклянного шара, теперь вдруг сделалась очень легкой.

Когда я открыла сумку, оттуда вспыхнул белый свет. Прекрасный и теплый, он становился все ярче, пока вокруг старого дерева не засиял огненный шар. На ветке в петле висел человек, шея его была сломана. Мартин. Совсем как Линк, только с более темной кожей. Слева послышался мучительный стон Амелии, но она не оставила своего места у изголовья Линка.

Пока я наблюдала, повешенный открыл глаза и повернул голову. Веревка исчезла, он ступил на землю и подошел к ногам Линка, глядя только на Амелию.

Мартин присел, взялся за щиколотки Линка и кивнул, показывая, что готов. Амелия с висков сжала голову Линка, а его сын возложил обе ладони на остановившееся сердце отца. Ребенок кивнул мне.

Из сумки я достала белый сияющий шарик. Размером примерно с мячик для гольфа и прекрасней всего, что я когда-либо держала в руках. Это чудо Девлин назвал «Прикосновение Бога», и, коснувшись его, я наконец получила ответы на некоторые вопросы.

Внезапно я осознала, что артефакт в моих руках стар настолько, что это невозможно осознать. Создатель даровал ангелам свое прикосновение. Каждый ангел подул на него, а затем они заключили сокровище и свое дыхание в нечто, похожее на стекло. Конечно, этот шар невозможно уничтожить.

Теперь я понимала, что мне дозволено обладать священной реликвией, ибо я прошла испытание. Спасла жизнь Сильвии Мерчинсон, зная, что эта женщина причинила мне и моей семье.

Я держала в левой руке – той, что ближе к сердцу – прекрасный теплый шар, а правую протянула ребенку. Он положил свою левую ладонь под мою, и мы переплели пальцы поверх тела Линка.

Мы с мальчиком посмотрели в глаза друг другу. Я без слов поняла, что он никогда не делал этого до сих пор. Вылечил пару недомоганий и помогал ранам затягиваться быстрее, но никогда и близко не подходил к тому, чтобы воскресить человека из мертвых.

Но я помнила, что как-то сказал Линк – исцеление и насылание хвори – две стороны одной медали. В Коннектикуте я убила четверых. Если я смогла использовать свою силу для убийства, уверена, что способна и даровать жизнь.

Я посмотрела на сына Линка и кивнула ему. Пора начинать.

Закрыв глаза, сосредоточилась. Такого состояния, как сейчас, над телом Линка, я достигала только однажды: когда меня привели в жертвенный зал, и я увидела детей в клетках, подготовленных к церемонии.

Я чувствовала энергию, которую излучали Амелия, Мартин, мальчик, но главным образом – шар. Я молилась. Концентрировалась. И снова молилась.

Мой дух покинул тело, словно я тоже умерла. Я смотрела с высоты на четверых коленопреклоненных над Линком, и на мать мальчика, которая молилась вместе с нами, превозмогая страх.

Мой дух устремился к заре, заре смерти, и там я нашла Линка. Он ушел дальше, чем я ожидала.

Как же там было хорошо! Ни тяжелого тела, ни боли, ни слез, ни тревог, только приятные ощущения. Я обернулась на свое тело, и увидела его земные страдания. Каждую уже пролитую слезинку, и даже те слезы, которые мне суждено пролить в будущем.

Душа Линка была передо мной. Он потянулся ко мне, и я, как обычно, прочитала его мысли. С Амелией он ощутил любовь, истинную, всеобъемлющую любовь, и знал, что на земле никогда не познает такого чувства. Он дал мне понять, что хочет уйти. Со мной или без меня – как я сама выберу.

Я оглянулась на свою жалкую земную оболочку. Вот оно, искушение, очень сильное искушение.

Но затем я взглянула на ребенка, стоящего на коленях у тела Линка, и поняла, что мальчик мог бы полюбить отца огромной любовью. Линк был очень нужен своему сыну. Я посмотрела на Лизу. Та сидела на скамье, оцепенев от страха. Обычная женщина, которая обманом заполучила ребенка от кинозвезды. Но необыкновенный сын превосходит ее возможности: она не справится с его воспитанием. Я с удивлением осознала, что Линк нужен и ей.

Я оглянулась на бестелесных Мартина и Амелию. Однажды, подумала я, мы с мужем станем такими же. А еще во мне отчаянно нуждаются две маленькие девочки. Они не должны жить с человеком, в котором их способности будут вызывать ужас, которого им придется таиться. И им не нужна мать, которая настолько боится Сильвий Мерчинсон этого мира, что прячется от мерзавок за глухим забором.

Я посмотрела на Линка, и он улыбнулся. Он уже знал, какое решение я приняла. Амелия любила своего Мартина достаточно, чтобы ждать его сотню лет, и я тоже собиралась дождаться любимого мужчину. Пусть даже ждать придется целую вечность.

Я улыбнулась Линку в ответ, мы взялись за руки и вернулись на землю.

Генри рассмеялся, увидев, как Линк судорожно вздохнул и вернулся к жизни. В человеческом мире Генри был слепым стариком, но в мире духов представал юношей и видел все. Этот выбор он сделал давным-давно. Человеческое зрение ослабляло его внутренний взор, и Генри отказался от него.

– У Дарси получилось, – сообщил он Девлину.

– Пока что ей все удается, – отозвался призрак. – Но она по-прежнему мало что понимает. – Перевертыш превратился в толстого старика, жующего попкорн. – Не думаю, что у нее выйдет.

– Она сможет! – настаивал Генри так энергично, что даже рассыпал попкорн.

Девлин обернулся викингом, словно готовился ринуться в бой.

– Прекрати! – нахмурился Генри.

– Это ты вызвал меня, так что я такой, как ты хотел.

– Видимо, я что-то напутал с ингредиентами.

Оружие Девлина исчезло. Дух улыбнулся, снял рогатый шлем и опустился в покрытое шкурой кресло.

– Если ты такой неумелый маг, зачем передавать кому-то свою силу?

Генри не потрудился ответить на риторический вопрос.

– Мне кажется, Дарси именно то, что мы ищем, но ей необходимо...

– Искушение?

Генри улыбнулся своим воспоминаниям.

– Она достойно обошлась с той женщиной, верно? Могла бы убить, а вместо этого вдохнула в мерзавку собственное дыхание. О, взгляни-ка на это. – Он посмотрел сквозь мглу на происходящее внизу.

«Тринадцати Вязов» больше не существовало. Особняк сгорел, как и бараки для рабов. У пепелища стояли пожарные и полицейские машины, толпились люди.

Улыбаясь, Генри наблюдал, как Барни, Дельфию и Нарциссу уводят в наручниках. Генри вытянул палец, и свет фар выхватил из темноты бегущую в лес Сильвию, прижимавшую к груди большую сумку. Ослепленная светом, она выронила сумку, и оттуда посыпались драгоценности. Пока Дарси и Линк будили одурманенных женщин, Сильвия опустошала шкатулки с украшениями.