Броди Эштон - Нижний Мир

- Все нормально, Джек. Я не так уже зацикливаюсь на этом.

- Я знаю, что это не так.

Я взяла его руку и положила на мою щеку, проводя по ней.

- Две недели.

Мы не заметили, как кто-то подошел.

- Окей, влюбленные пташки. Автобусы ждут.

Коул появился рядом с нами. Его группа осталась после Фестиваля Санденс. По-видимому, они сняли квартиру рядом с горнолыжным курортом для написания песен. Я сталкивалась с ним несколько раз после вечера в "Гарри О".

- Привет, Коул, - сказала я - Что ты здесь делаешь?

- Макс попросил меня подбросить Мэредит.

Он наклонил голову к автобусу, перевозившему черлидеров и команды. Я не видела Мэредит, но заметила Лейси Грин, которая смотрела на нас из одного окна.

Лейси провела целую неделю до футбольного лагеря, говоря всем, кто только мог её услышать, " Что происходит в лагере - остается в лагере ", что звучало, как будто лагерь включал в себя рулетку, текило-лаймовые инъекции и групповухи.

Я старалась не волноваться о том, что Джек будет в том же лагере, что и она.

- Это очень мило, - сказала я.

-Мне по пути. Я хочу сделать несколько фанатских футболок в магазине, - сказал Коул, показывая через парковку по направлению к магазину в конце улицы.

- Сделать собственные футболки? У вас есть специальные люди для этого? - спросила я. - Типа профессионалы?

- Ну, обычно я езжу с армией профессионало-футболко-делателей, но сегодня я решил, что сделаю это один.

Джек не отводил от меня глаз, пока Коул говорил. Я не уверена, что он хотя бы слушал или осознавал, что Коул был здесь.

- Что за изображения? - спросила я.

- Мертвец Элвис Пресли. Ты хочешь пойти посмотреть? - Коул усмехнулся мне, как если бы он предлагал пойти и посмотреть где начинается радуга.

- Я уже согласилась на слове "мертвец".

Джек усмехнулся.

- Мы прощались здесь. Не забыла?

Я повернулась к Джеку, вставая на носочки, и легко целуя его губы.

- Две недели, Джек. Они пролетят быстро.

Я начала отходить, но Джек схватил меня за руку и притянул ближе.

- Нет-нет. Мертвец может подождать.

Он поцеловал меня так, что это явно не предназначалось для глаз толпы, и я бы смутилась, если бы не потеряла возможность мыслить ясно. Его руки достигли моей спины, и он притянул меня очень близко, так, что мои ступни почти не касались земли. И все вокруг начало исчезать, так же как и всегда, когда Джек целовал меня.

Он отпрянул назад.

- Так что ты говорила о двух неделях?

- То, что они будут длиться вечность, - сказала я, пытаясь дышать.

- Так-то лучше, - Джек опустил свою голову так, что его лоб касался моего. - Скучаю по тебе.

- А я по тебе - прошептала я.

Как-то, он все-таки отпустил меня, и Коул, который отходил от нас во время поцелуя, встал рядом со мной, в то время как я смотрела, как автобус, кашляя и задыхаясь на своем пути, выезжал с территории парковки. Перед тем как он исчез окончательно, Коул потянул меня за руку.

- Не унывай, Ник. Ты можешь помочь мне забрызгать несколько футболок.

Он выдохнул на мое лицо, и неожиданно я ощутила потрясение от странного чувства потери. Я не могла объяснить, откуда оно взялось. Казалось, будто электрический разряд зарядил воздух и проник под мою кожу, а я оставлена с осознанием того, что что-то было в моих руках, но я не смогла удержать это. Я сжала ключи от машины в кармане, но это были не они. Затем я подняла голову по направлению к автобусу снова, и все о чем я могла думать, это то, как Лейси Грин смотрела на меня из окна автобуса, и как Джек сидел с ней там сейчас. И о том, как она приравнивала лагерь к каникулам в Вегасе.

- С тобой все хорошо? - спросил Коул.

Я попыталась стряхнуть эти чувства. Джек мой. Не было ничего, о чем я могла бы беспокоиться.

- Да, все в порядке - я обернулась, чтобы последовать за ним по направлению к магазину.

- Ты не должен жалеть меня. Я не одинокая.

- Не глупи. Я не жалею тебя. Ты делаешь мне одолжение.

Когда он говорил, он подмигнул мне, а я не могла избавиться от ощущения покалывания.

- Где твои поклонницы? - спросила я, имея в виду постоянное окружение, которое обычно везде сопровождало его.

- Они мешают. Особенно, когда я работаю с краской. Слишком много работы, ну ты понимаешь.

- Ооо, - протянула я. - Может быть, ты предпочитаешь...

- Ты не поклонница, - перебил он. Он положил руку на спину и подтолкнул меня вперед. Это странное чувство потери было не таким ощутимым сейчас.

Внутри мастерской пахло свежей краской и химическими веществами. Брызги краски были на полу и на большей части стены. Два полотна шелка сушились на одном из промышленных счетчиков. На полотне был изображен Элвис Пресли, не совсем мертвый, но и не живой. Впалые глазницы, полые бледные щеки, такие же впалые губы, обнажающие длинные зубы. Тем не менее, он прижал микрофон как ребенок в одной руке, и только что закончил бренчать на гитаре в другой. Это было прекрасное исполнение человека зажатого между жизнью и смертью, в ловушке между этим миром и следующим.

Я осторожно потрогала шелкографию.

- Ничего себе, - прошептала я. - Это удивительно. Где вы нашли оригинал?

- Я нарисовал это, - сказал он небрежно, сосредоточив внимание на другой стопке футболок, укладывая их.

- Коул, ты обманываешь меня! Это слишком...

Я только покачала головой, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня.

- Нет слов.

Он сделал пару шагов ко мне.

- Думаю, что это самый лестный отзыв, который я когда-либо получал.

Он стоял слишком близко. Я могла увидеть блеск железного шарика на его языке, и прежде, чем я поняла что это, я уставилась на него.

Он улыбнулся, и я быстро отвернулась.

- Хорошо, так, давай начнем, - сказала я, поворачиваясь к футболкам на прилавок, до того, как Коул мог увидеть мои розовые щеки.

Мы некоторое время работали вместе в полном молчании. Я оценила тонкую технику; рутинный процесс шелкографии почти напоминал изящный танец.

- Что ты будешь делать с футболками? - спросила я.

- Мы продадим их на концерте сегодня вечером.

- "Мертвые Элвисы" играют сегодня вечером? Где?

Я только слышала компакт-диски группы, потому что никогда не могла позволить себе билет на концерт.

- В местечке "Мертвый Козел". Мы покажем наши новые разработки.

Он сделал паузу, как будто мысль только что пришла ему в голову.

- Ты должна прийти, Ник.

- Я не знаю.

Я уверена, что отец не одобрит это.

- Тебе не обязательно должно быть двадцать один год.

Он, должно быть, заметил мой скептический взгляд, потому что быстро добавил:

- Только на сегодня, хотя, группы в основном несовершеннолетние. У нас есть специальные пропуска.

Его голос казался убедительным.

На мгновение я забеспокоилась, пытаясь выяснить, почему я колебалась. Это были весенние каникулы, это не был вечер перед школой или что-нибудь такое.