Сьюзан Кей Куинн - Открытые мысли

«Выгляни в окно».

Я резко развернулась к затемненным окнам над моим столом. Я кинулась через комнату, чтобы его открыть. Саймон стоял на газоне между моим домом и соседским.

«Что ты делаешь?» — пишу я ему.

«Спустись и выясни».

Я придумывала хорошее возражение, когда половицы наверху заскрипели, давая мне отличное оправдание: «Моя мама еще не спит».

«Так заставь ее смотреть в другую сторону».

Это был вызов. Я посмотрела на темную фигуру, на его лице отражалось синее свечение его телефона. Мне не хотелось, чтобы Саймон знал, что я еще не подключилась к матери.

Я могла бы улизнуть по-тихому. Никогда не делала этого раньше, но эта неделя была полна нового. Кроме того, сидение в своей комнате и оплакивание Рафа, не сделают мою жизнь лучше.

Я на цыпочках прошла мимо лестницы до этажа моих родителей и спустилась на два пролета ниже. Взяв по пути обувь, я вышла на улицу. Черный автомобиль Саймона был припаркован у обочины. Внутри зажегся свет, и я молча села на пассажирское сидение. Когда свет погас, Саймон нахмурил брови.

— Что случилось? — спросил он. Мои глаза до сих пор были красными от слез.

— Я не хочу об этом говорить, — он не настаивал, просто настроил мысленный интерфейс и установил автопилот. Мы бесшумно отъехали от тротуара. В квартале от моего дома, Саймон мысленно приказал фарам зажечься.

— Куда мы идем? — спросила я.

— Мы встречаемся с моей командой, но сначала сделаем остановку.

Мы ехали молча, фонари светили пульсирующим светом. Я подозревала, что мы оставили Герни[7].Трудно было сказать, потому что один город был похож на другой с теми же плоскими домами, плотно составленными друг к дружке. Мы проехали Great Lakes Naval Station[8], военно-морскую базу, где работал мой отец, и подъехали к магазину.

Саймон вылез из машины, мне надо либо следовать за ним, либо остаться. Кажется, безопаснее пойти с ним. Плазменный свет резко освещал помещение магазина. Когда мы проходим через дверь, я залезаю в голову к продавцу. Хотя мы были после комендантского часа в частной части города, он едва заметил нас.

Саймон положил руку на мое плечо, направляя нас через проходы с древними закусками и пыльными мешками. Единственное, что не было покрыто пылью — это канистры водорода для автомобилей ГЭС и впечатляющая вяленая говядина. Мы остановились в морозильном отделе. Саймон использовал мысленную команду, чтобы открыть холодильник, и вытащил четыре ящика пива.

— Что ты делаешь? — прошипела я себе под нос и проверила мысли продавца. Он смотрел спор о нарушении слышимости двух соседей.

— Не волнуйся, здесь нет камер слежения, — сказал Саймон.

— Ты шутишь, — сказала я. Двери из матового стекла закрыты. Саймон вывел нас к передней двери. Продавец все также смотрел на свой экран, держа его корявыми пальцами. Он отложил его, когда была объявлена пауза.

Слова Саймона появились в голове продавца. «Мы собираемся это купить».

«Уверен, что собираетесь. Но нужны деньги для этого, приятель».

Мысли Саймона звучали так, словно он уже не раз пробовал заставить продать ему пиво нелегально. Я нервно проверила стоянку. С моей удачей, кто-то из приятелей моего отца из военно-морского флота мог прогуливаться мимо и обнаружить дочь своего приятеля за покупкой алкоголя.

Саймон протянул ему два куска белого пластика, маленькие и квадратные. Продавец взял и начал рассматривать одну из них, словно на ней что-то было. Для него это были водительские права с фотографией Саймона. Он вернул ее обратно, а вторую, которая была для него кредиткой, провел через реестр. Он подал звуковой сигнал, узнавая пустой пластик, но продавец высчитал счет Саймона. Затем вернул ему фальшивую карту.

«Нужна сумка?» — подумал продавец.

«Нет, спасибо», — Саймон ухмыльнулся, взял пиво и вывел меня из магазина.

Когда мы вернулись в машину, я скрестила руки.

— Я не пью это, — если грандиозный план Саймона состоял в том, чтобы заставить меня выпить, то он провалился.

— Я тоже, — сказал он. — Не заинтересовал в том, чтобы мой разум затуманился пивом.

Иногда парень вел себя странно.

— Ты совершил преступление, покупая пиво, и даже не собираешься его пить?

— Пиво для Мартина. Мы просто собираемся повеселиться.

Я была уверена, что наши идеи о веселье не были похожи.

Глава 18

Я держала жалобы при себе, пока мы плелись по пригороду, напоминающем центр Чикаго. Люди бродили у древних квартир, которые давно не реставрировались. Мне стало легче, когда мы выехали из трущоб и проехали мимо лесного заповедника. Он был закрыт с наступлением темноты.

— Ты собираешься рассказать мне, что происходит? — лучше страдать в своей комнате, чем быть арестованной сегодня вечером.

— Кира, успокойся. Мы просто встретимся с друзьями, чтобы сделать погружение.

— Погружение?

Он не ответил и направился в сторону главной дороги. В пятидесяти футах от нее на лугу затанцевали полосы света. Саймон выключил машину, и его лицо окрасилось лунным светом.

— Погружение — это то, что делают читающие, — сказал он. — Один напивается, пока другие погружаются в его эмоции, касаясь его обнаженной кожи,— он продемонстрировал это, прикоснувшись пальцами к моей щеке. — Они чувствуют все без фактической интоксикации или похмелья. За исключением пьющего. На следующий день его мысли довольно спутаны.

— Я думала… нельзя, ну знаешь... касаться без ...

Его улыбка превратилась в усмешку. — Без достаточной близости?

Вся эта ситуация была мне неудобна.

— Вот почему они погружаются только на секунду, — сказал он. — Этого достаточно для того, чтобы испытать ощущения, без неудобной близости. Поверь мне, никто не хочет испытать это с Мартином.

Теперь я привыкла к лунному свету, я могла различить танцующие лучи фонариков.

— Я не знала об этом.

— Не волнуйся, — он коснулся моей щеки. — Ты ничего не почувствуешь. Ты не читающая, помнишь?

Как будто я могла забыть это.

— Вот почему ты должна притворяться.

Я искоса взглянула на него.

— Правильно. Так почему мы это делаем?

Он откинулся назад.

— Ты теперь изменившаяся. Пора стать частью толпы. Слияние поможет быть менее подозрительной личностью, — его голос стал серьезным. — Самое худшее, если люди узнают кто мы, Кира. Ты должна придерживаться Кодекса Молчания.

Мои брови взлетели вверх.

— Кодекса Молчания?

— Так я его называю. Обет молчания, — произнес он с притворной торжественностью. — Поверь мне, ты не захочешь, чтобы люди знали, что мы можем делать.

Я не поверила Саймону, но знала, что он прав насчет этого. Если люди узнают, что мы можем их контролировать, жизнь станет намного хуже. В любом случае, я не хотела об этом думать.