Инна Юсупова - Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу

Прошло несколько месяцев, и мой братик заболел. Он стал слабеньким, капризничал, и все время кашлял. Дядька Гьеф — он у нас был кем-то вроде лекаря — сказал, что ребенку нужен солнечный свет и хорошая еда. Но у меня не было для этого денег. К тому же наверху шла война, и я не знала, как мне добраться до города — одной, с маленькими детьми на руках. Я решила обратиться за помощью к Кэджину — так звали того богатого рудокопа.

Он сразу согласился мне помочь. Он даже пообещал, что женится на мне и купит нам дом в городе, и я смогу жить там с братьями и сестрой… — Ну вот зачем он говорил все это, Пёс его побери? — с горечью воскликнула девушка.

Потом голос Джесси упал почти до шепота. Тихо и бесстрастно она рассказала о своем позоре:

— Я отдалась ему, и несколько дней мы были вместе. Я делала все, что он от меня хотел, хотя у него были в постели странные желания… Но мой брат все слабел, и я начала торопить Кэджина, напоминая о его обещании. А он… он только посмеялся надо мной. Сказал, что я слишком много о себе возомнила, и выгнал меня из своего грота. Но перед этим он обрезал мне волосы, — которые были моей гордостью, как и у всякой девушки. Кэджин заявил, что раз я шлюха, то и выглядеть должна соответственно. Он был сильнее меня, и хоть я сопротивлялась изо всех сил, но осталась без косы.

Я долго плакала, а потом спрятала голову под платком, думая, что так никто не узнает о том, что произошло между мной и Рэджином, — но у этого подлеца был длинный язык, и вскоре другой рудокоп сделал мне нескромное предложение… Я еле сумела вырваться от него и убежать…

Подняв взгляд на Кордиана, Джесси заметила, что глаза молодого человека потемнели от гнева:

— Этот человек должен ответить, за то, что обесчестил тебя! — процедил он сквозь зубы. — клянусь, я отыщу его и заставлю пожалеть об этом!

Джесси вдруг усмехнулась:

— Поздновато! Мартьен уже сделал это! Ты наверно, думаешь, что я забочусь о нем, только потому что он принц, и всё такое? — продолжала она. — Нет, не будь он сыном императора, я бы делала для него всё то же самое, и даже больше!

Я знаю Мартьена с детства. Когда-то он был подмастерьем моего отца, и однажды даже спас ему жизнь, после чего они и побратались. Но Март всегда был непоседой, у него постоянно были какие-то свои дела на поверхности, и он редко работал в руднике подолгу… И вот, как-то раз я неожиданно встретила его в штреке. Я тогда начала бояться всех мужчин, и хотела уже спрятаться от него, но дядя догнал меня и спросил, что случилось, и почему я такая грустная и испуганная. Он был такой настырный, тряс меня, пока я не рассказала ему всю правду…

Ох, и разозлился же тогда мой дядя! Он отхлестал меня по щекам, на чем свет стоит ругая, что я не обратилась к нему за помощью. Я спросила, а как я могла это сделать, ведь он месяцами пропадал невесть где, а мой брат не мог ждать. Тогда Мартьен помрачнел, и сказал, что раз он не смог о нас вовремя позаботиться, то ему теперь все и расхлёбывать. И ушел — я даже не поняла тогда, что он задумал.

А мой дядька пошел в грот к Кэджину, и набил тому морду. А потом сказал, что будет драться с ним не на жизнь, а на смерть — в присутствии наших старейшин и всех горняков, как у нас, под землёй, принято. Кэджин хотел по-тихому сбежать, но Март ему этого не позволил. И вот, той же ночью, при свете факелов, все собрались у развилки главного штрека. Я с детьми тоже была там. Завидя меня, Кэджин стал кричать, что передумал и хочет на мне жениться, он упал на колени и пополз за мной. Мне было страшно до смерти, но я молчала, и Мартьен сказал, что такой муж его племяннице не нужен. И тогда они сошлись на ножах. Я молила Бессонного — духа, который охраняет горняков — чтобы он уберег моего дядю от смерти. И Мартьен победил, всадил нож в сердце Кэджину — хотя тот был старше и опытнее его. А потом дядя сказал всем рудокопам, что мы — я и дети — его семья, и любой, кто обидит меня или их, будет иметь дело с ним. Мартьена всегда ценили под землей, как умного и храброго парня, а после этого случая зауважали еще больше. И на меня с тех пор никто не смел даже косо посмотреть!

Но вот мой маленький брат… он все же умер. Мартьен хотел отвезти его в Альтину, к лекарю, — но не успели мы дойти до поверхности, как малыш впал в беспамятство. Наверху он перестал дышать, и мы решили похоронить его там же, прямо у отрогов гор, недалеко от входа в рудник… — совсем тихо закончила свой рассказ Джесс.

Заметив, что девушка дрожит, Кордиан крепко обнял её.

— Джесс… — тихо прошептал молодой граф рэ-Марис, и в этом слове было всё — и сочувствие, и восхищение её мужеством, и обещание поддержки.

— Теперь ты понимаешь, Корди, почему… почему я отталкивала тебя? Я не хотела, чтобы ты меня презирал, когда узнаешь правду, потому что ты… ты такой человек, которого я бы хотела любить… и я бы не вынесла твоего презрения! — сбивчиво призналась девушка.

— Джесс, как ты могла подумать, что я способен тебя презирать? — возмутился рэ-Марис. — Ты ведь жертвовала собой ради брата, хотя сама была почти ребенком! Ах, как жаль, что мы не познакомились раньше! Как бы я хотел уберечь тебя от всех этих страданий, — горячо прошептал Кордиан, целуя рыжие волосы возлюбленной.

Теперь, когда рэ-Марису были известны все её тайны, Джесс больше не сопротивлялась его ласкам. Девушка прильнула к Кордиану, отвечая ему со страстностью, удивившей её саму, давая, наконец, волю всей той любви и нежности, которые она так долго прятала. Пусть между ней и рэ-Марисом лежит пропасть общественного неравенства, пусть их любовь не имеет будущего — сегодня ночью она будет наслаждаться счастьем близости с человеком, которому давно отдала свое сердце!

Лэйса долго выбирала имя для дочери. Она хотела бы назвать её в честь последней королевы Альдэ, но гордость не позволяла ей наречь своего ребенка именем, которое носила также и любовница Корилада. Имя Мальва тоже нравилось ей, так звали мудрую дочь первого альдийского короля, но, несмотря на весь свой ум и прозорливость, принцесса так и не взошла на трон. Поразмыслив, императрица отвергла этот вариант. Старинное имя Таэль оказалось неприятно Кориладу — ибо его некогда носила авантюристка с Севера, которая, будь она жива, сейчас могла бы тоже претендовать на трон…

"Незачем напоминать о ней людям", — коротко бросил император.

Имя Мелисса, принадлежавшее матери Лэйсы, её супругу тоже не нравилось, равно как и другие имена, взятые из растительного мира.

"Я не потерплю, чтобы мою дочь, пусть она и хромонога, называли как какую-то траву! — возмутился он. — Дадим ей достойное принцессы имя, например, Тиарджес".

Так и было решено.

Девочка, родившаяся в самый разгар зимних холодов, росла слабой и болезненной. Она так мало прибавляла в весе, что Лэйса, которая поначалу, несмотря на возражения мужа, пыталась кормить ее сама, была вынуждена все-таки прибегнуть к услугам кормилицы.