Ольга Матвеева - Иван-Дурак

— Может, и стоит. Только сначала надо выздороветь, а для этого надо хорошо кушать.

— Я уже начала есть, только мне пока дают совсем мало — говорят, помногу сразу нельзя. Вань, ну расскажи, как выходят замуж за иностранцев?

Иван пожал плечами:

— Не знаю, как-то данная тема далековата от моих интересов, но кажется, ищут женихов в Интернете на сайтах знакомств.

— В Интернете?

— Да.

Верочка вздохнула:

— У меня нет компьютера.

— Сейчас. — Ответил Иван и выбежал из палаты. Наблюдая этот Верочкин вдох и слыша эти ее слова «у меня нет компьютера», он понял, что жить она будет, раз уж к ней вернулся ее дивный талант — выманивать у мужчин деньги.

Он вернулся через два часа, в его руках была коробка с новеньким маленьким ноутбуком.

— Ну вот, теперь у тебя есть компьютер. — Торжественно сказал он Верочке. — С Интернетом. Сейчас будем учиться пользоваться.

Через два дня Иван зашел к Верочке попрощаться. Та тыкала прозрачным пальчиком в монитор и показывала Ивану какого-то улыбчивого Джона.

«Бедный парень, — подумал Иван, — если Верочка до тебя доберется, улыбаться ты будешь меньше».

— Он хочет, чтобы я прислала ему свою фотографию, — верещала Верочка, — а у меня ее нет. Я же не могу сейчас сфотографироваться. Еще по веб-камере хочет общаться, а я ему вру, что у меня компьютер без камеры. Как ты думаешь, скоро я наберу вес и снова стану красивой?

— Скоро, — заверил ее Иван, — у тебя же есть стимул. Ты откуда английский-то знаешь?

— Я же школу закончила с углубленным изучением английского, у мамы там какая-то студенческая подружка завучем была, а так бы меня туда ни за что не взяли. — Верочка снова углубилась в переписку с Джоном. Параллельно она отправляла сообщения еще какому-то Майклу, Стиву и Рональду. Глаза у нее горели. На нее даже уже не так страшно было смотреть.

— У меня для тебя сюрприз. — Сказал Иван. Верочка оторвалась от монитора и посмотрела на Ивана с любопытством и алчностью. Иван достал из кармана несколько пятитысячных купюр. — Это тебе немного наличных. — Иван протянул кредитную карточку. — Тут тебе деньги на реабилитацию после болезни. — Иван вытащил из пакета какой-то документ и вручил Верочке. — А это главный мой подарок.

— Что это? Это что, квартира? Это квартира, мне? — Иван кивнул. — Я больше не бездомная?

— Ты больше не бездомная. Поздравляю с началом новой жизни!

— Ваня, ты самый лучший мужчина, которого я встречала в своей жизни! Спасибо тебе! — Верочка потянула к нему свои тонкие-тонкие ручки с обвисшей кожей. Иван совершил над собой усилие, чтобы не уклониться от этих жутковатых объятий. Лишь бы она еще и целоваться не полезла. — Скажи, ты простил меня?

— Простил.

— Правда?

— Правда. Верочка, у меня поезд через полтора часа, мне идти пора. А ты поправляйся. Во всех смыслах этого слова. — Иван улыбнулся.

Уже у двери палаты он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на Верочку. Он очень надеялся, что никогда больше ее не увидит.

— Ваня, а зачем ты меня спасаешь? — задала она вопрос, который, очевидно, долго ее терзал. — Я ведь так подло с тобой поступила.

— Дурак! — ответил Иван и вышел в коридор.

В этот морозный январский день в городе родилась легенда о том, как полубезумный Иван-дурак покупает квартиры своим любовницам, которые некогда его предали. Он мстит, делая им добро, наказывает их своей щедростью, чтобы они устыдились своего проступка. Точно, дурак!

Иван чувствовал себя настоящим героем. Он сделал это! Он исполнил свою миссию! Он спас женщину, которую когда-то любил! Пока еще не совсем, конечно, но он был уверен, что Верочка непременно выкарабкается. Тут уж никакой Петр Вениаминович не подкопается! Хорошая работа! Почти идеальная! Иван пил на радостях шампанское, сидя в одиночестве в СВ поезда, везущего его в Москву. Домой! Наконец-то! Одиссей возвращается в Итаку!

— Ну, вы и транжира, батенька! Что это еще за неразумные траты? Вы так никогда на домик на Лазурном берегу не накопите, если каждой несчастненькой дамочке квартирки будете прикупать! Тут никаких денег не хватит! — ворчал Петр Вениаминович, лежа на соседней полке и покуривая сигару. Сегодня он был облачен в китайский спортивный костюм, крайне вызывающей расцветки образца начала девяностых годов. Бабочка нынче была цвета фуксии. Впрочем, она как-то терялась в павлиньих полосках костюма. — Нет, ну вам, может быть, и нравится обитать в этой шумной, безумной и порядком загазованной Москве! А обо мне вы подумали? Я уже немолодой человек, мне моря хочется, покоя, неспешности, респектабельности, в конце концов! А он вместо того, чтобы исполнять мои и свои мечты сорит деньгами! Ну не дурак ли? Уж извините за прямоту.

— О! Петр Вениаминович! Знаете, а я по вам даже скучал! Прелюбопытная вы личность! Вы же сами меня убеждали, что деньги — это не главное в жизни. Ну, подумаешь, потратил немного, еще заработаю, зато женщине помог! Петр Вениаминович, я же миссию свою выполнил! Я же такой путь проделал, но, как видите, я нашел ту, которую должен был спасти и спас! У меня праздник, а вы мне про какие-то деньги!

Петр Вениаминович воззрился на довольного Ивана с удивлением.

— Вы это что же, всерьез полагаете, что спасли Верочку?

— А разве нет? — Иван воззрился на своего ночного собеседника с не меньшим удивлением.

— Потрясающая наивность!

— Послушайте! — вскричал Иван, он начал раздражаться. — Баба умирала? Умирала! Жить не хотела? Не хотела! А я вернул ей желание жить, дал ей цель и даже, можно сказать, смысл существования. Вы ее видели? Она же живым мертвецом была! А как я появился, у нее хотя бы глаза ожили! Я обеспечил ее жильем, я дал ей денег — у нее больше нет причин желать смерти! И что бы вы мне ни сказали, я спас ее от смерти! Спас! Это факт! Я считаю, что ваш приказ или, пардон, просьбу, как вы это предпочитаете называть, я выполнил и могу быть свободным!

— Когда вы уезжали, Верочка была уже полностью здорова, позвольте поинтересоваться?

— Нет, но она уже пошла на поправку.

— А вдруг ей снова станет хуже?

— Вы мне что же, теперь еще прикажете сиделкой при этой особе стать? Да она мне отвратительна! Да я после общения с ней женщинам верить перестал. Она мне такой урок преподала! Такой она дивный учитель! Уже столько лет прошло, с тех пор как мы расстались, а до сих пор противно! И она мне противна, и сам себе противен, что таким идиотом был: слепым, глухим и упрямым! Не хотел верить в ее лицемерие, в ее подлость. Да была б она обычной алчной сукой, насколько все проще было бы. Тут все предсказуемо, по крайней мере, от таких знаешь чего ждать. А я как вспомню это ее: «Для человека главное духовные ценности, а деньги это мишура, не более того», тошнить начинает. И при этом более корыстной бабы я и не встречал. Мамашей прикрывалась. Да, мамаша, конечно, та еще стерва, хоть о покойниках плохо и не говорят, но у самой Верочки вроде голова-то на плечах была, могла бы ведь ее и ослушаться. Да ни за что не поверю, что можно было под мужиков ложиться по приказанию мамочки, если бы у самой такой склонности и желания не было! И что ж вы хотите, чтобы я рядом с ней сидел, за ручку ее держал и ждал, пока пальчики ее заново обрастут мясом? Работу свою бросить? Жену? Да я и так для нее больше сделал, чем нужно было бы! Никогда не думал, что быть несчастным — это так выгодно! Может, и мне прикинуться? Может, и меня кто-нибудь пожалеет и денег подаст?