Вероника Мелан - Мистерия

— И в этом удобно ходить?

— Ну, я ходила…

Книги лежали здесь же, на полу. Раскрытая «Тайны Вселенной», рядом «Описание тонких слоев человеческих структур», «Знахарство травами» и «Слепое видение».

Тайра начала спешно собирать их в стопку. Кресло с протершейся накидкой, скрипучие половицы, притаившиеся у стен синеватые тени. Сколько она провела здесь за чтением, пока находилась в Коридоре? А до того — пока был жив Ким? Долго… Счастливые дни, счастливые моменты. И вот она снова здесь, но на этот раз не одна и не как раньше — прислушивается к тишине и тонет в размышлениях об устройстве души и мира, а носится по комнате, как угорелая, и пытается ничего не забыть. Книги на полках, книги в чулане, самые ценные под половицами — все в стопку, все забрать.

Учитель был бы не против — она знала. Он понимал, что Тайра не забудет коллекцию, не бросит ее, найдет способ забрать, и теперь, наверное, наблюдал из тонкого мира за гостями с улыбкой. Может быть.

«Спасибо, Учитель. Что знал, что поддерживал, что вел и учил. Спасибо, что слышишь…»

— Ты скоро? А то какой-то мужик из дома напротив смотрит в наши окна — как бы не заподозрил чего…

— Это Линур — хозяин лавки, в которой торгую корзинами, — механически отозвалась Тайра. — Я сейчас. Только заберу из чулана поющую траву.

— Поющую… что?

— Траву. Потом расскажу про нее. Она слишком редкая и ценная, чтобы здесь оставлять.

Пока пальцы сгребали сушеные стебли в кучу, пока перевязывали их найденной в кармане веревочкой — надо же, как хорошо, что не выкинула с утра, когда нашла на крыльце, — Тайра все никак не могла поверить, что вернулась сюда — в Руур, в старый дом, наяву. Надо же, нашелся способ… Бернарда — человек, умеющий перемещаться в пространстве, — невероятно. Сколько совпадений и совпадений ли? Только нужно попрощаться с этими стенами, с этим местом — вдруг больше не вернется? Поблагодарить дух Учителя за то, что оберегал ее наследство, что следил за ним, хранил, не позволял непрошенным гостям войти в дом и разграбить его, сплел события так, чтобы дом до ее повторного возвращения не продали …

Откуда она знала, что всему этому способствовал Ким? Просто знала.

— Все. Траву взяла.

Когда аккуратно уложенная стопка из почти полусотни старинных фолиантов была готова к транспортировке в другой мир, Бернарда посмотрела на подругу долгим и серьезным взглядом.

— Тайра?

— Что?

— Ты уверена, что не хочешь здесь остаться. Это твоя родина, твой дом…

— Нет, — замотались из стороны в сторону черные кудри. — Это больше не мой дом. Давно. Стив — мой новый дом. Ты, мой особнячок и ваши красивые улицы с добрыми людьми.

— Ну, раз так, — кивнула головой Дина, — наваливайся на свои сокровища сверху, обхватывай их все руками и поехали обратно.

Распластавшаяся сверху на книгах, как морская звезда на горке из облизанных прибоем камней, Тайра кивнула и зажмурилась.

— Я готова.

— Я тоже. А то мне тут как-то неуютно.

И Бернарда сомкнула свои пальцы на тонком теплом запястье.

— Видишь, получилось! И знаешь, что это значит? Что мы могли бы вернуться в Руур еще раз и отобрать все книги у твоего мудака Уду!

— У моего… кого?

— Это слово тебе не надо учить. У Уду! Ведь у него в замке наверняка есть библиотека, так? И в ней, вот зуб даю, сотни похожих на твои книги.

— Но… — чтобы убедиться, что они дома, в безопасности, Тайра даже потрогала красивые, в бледный цветочек обои, которые украшали стены прихожей особняка Бернарды. — Но я ведь там никогда до этого не была.

— Ну и что? Ты просто подумай! Мы могли бы кого-нибудь подговорить, чтобы он туда сходил, а после описал нам то, что увидел. Даже заплатить ему могли бы. А потом — р-р-раз! — и махнуть туда с ветерком.

— А если бы мы, как сегодня, попали в незнакомое место?

— Ну, такое тоже могло бы случиться — гарантий нет. Гарантированно попасть к Уду мы могли бы лишь в том случае, если бы ты описала мне его мерзкое лицо, а я бы в деталях его представила. Но совсем не факт, что в этом случае мы попали бы в библиотеку.

— Ага. А то и в спальню…

— Или в туалет…

— Или вообще в ловушку, откуда не выбраться.

Бернарда серьезно кивнула, но тут же по обыкновению расплылась в улыбке.

— Но мне все равно нравится эта идея с его библиотекой. Ты ее обдумай.

— Слишком рискованно.

— А ты все равно обдумай. Потому что в этом случае ты бы достойно ему за все мучения отомстила.

— Это да… — в этот момент плотоядно улыбнулась даже Тайра, но через секунду развела руками. — Вот только я не люблю никому мстить.

— А я и не предлагаю мстить. Я предлагаю позаимствовать коллекцию знаний. Так звучит лучше?

— Так вообще идеально.

И они, чувствуя себя командой великих конспираторов, рассмеялись.

— Девочки, вы в магазин, что ли, ходили?

Включившая в прихожей свет Клэр удивленно уставилась на книги — в руках она держала вышивку.

— В книжный? А как же вы это все донесли — ведь ни сумок, ни тележки… Ах да! — она рассеянно улыбнулась собственной забывчивости и махнула вышивкой. — Дина же может и так; моя глупая голова постоянно об этом забывает. Девочки, вы голодные?

Приключения последнего часа подчистую сожгли недавно съеденные в кафе десерты, и потому две головы качнулись синхронно.

— Голодные!

— Вот и славно, а то у меня мясной пирог в духовке еще теплый. Как знала, что будут гости, вот прямо, как знала! И славно, — повторила Клэр и зашелестела мягкими подошвами тапочек по направлению к кухне. — Вы рассаживайтесь в гостиной, а я сейчас все накрою.

Он решил дорассказать свою историю вовсе не потому, что желал к себе иного отношения — возникшего после ее окончания сочувствия, более глубокого понимания, снисхождения или, не приведи Создатель, жалости, — а просто потому, что понимал: любой когда-то начатый процесс должен быть завершен. Потому что так правильно.

Заваленный опавшей листвой и заросший сорняками сад Канна выглядел неряшливо и вместе с тем уютно — сонный, вихрастый, типично осенний. Качалась между ветвями маленькой елки, которую не пойми каким ветром занесло на этот участок, сухая симметричная и абсолютно пустая, если не считать налипшей пыли и пары желтых листиков, паутина; хозяин-паук, вероятно голодный, где-то спал.

Для разговора выбрали заднее крыльцо — самое тихое и недоступное ни для ветра, ни для чужих ушей место. Неторопливо таял в бутылке коньяк; вечерние облака казались отсюда золотыми.

— Так на чем я остановился? — спросил сидящий с краю Баал. — На том, как проклял мать и ушел из дома? Так мне помнится.

— Точно, — Канн выглядел бледным и все еще худым, но куда живее себя самого в недалеком прошлом. — Сколько тебе, ты сказал, тогда было — десять?