Александр Арбеков - О, Путник!

ЗВЕРЬ мгновенно оказался рядом, внимательно и пристально посмотрел на меня, приблизил свою тяжёлую башку к моей голове, глухо и довольно заурчал. Я ласково потрепал его по шее. Он, как всегда в таких случаях, удивленно выпучил янтарные глаза, потоптался на месте, поворчал о чём то о своём, не торопясь, отошёл в сторону и растворился, исчез во влажной траве, окатив её перед этим фонтаном мелких огненных брызг, слетевших с его густой шерсти.

ГРАФИНЯ стояла на коленях рядом со мною. Волосы растрёпаны, глаза мокрые, опухшие от слез, одежда в грязи. Тонкие руки нервно и хаотично мечутся перед моим лицом. Ах, ты моё солнце, радость моя, девочка моя! Я улыбнулся, пристально посмотрел ГРАФИНЕ в глаза. Она замерла. Свободной левой рукой я решительно притянул её к себе и скрепил наши уста страстным и долгим поцелуем. Аллилуйя любви, аллилуйя!!!

Сначала девушка вроде бы сделала какие-то нерешительные, робкие и протестующие движения, но потом расслабилась, замерла, затихла. Её губы были волнующе податливы, сладки, как тысяча бочек самого отборного и целебного весеннего мёда. Мы потерялись во времени и пространстве, вернее, полностью растворились в них. Какая-то полузабытая, скрытая до сего момента, неведомая, бурлящая, кипящая и могучая энергия вдруг стала переполнять меня, рваться наружу. Кровь мощно потекла по жилам, заиграла во мне, как добрая застоявшаяся брага, мышцы наливались силой и постепенно превращались в стальные канаты.

Я с некоторым трудом, но решительно оторвался от только что раскрытых передо мною врат рая, чуть отстранил девушку от себя, встал во весь рост, вдохнул полной грудью густой и чистый, как горный родник, воздух, галантно подал руку ГРАФИНЕ, в растерянности оставшейся сидеть на мокрой земле:

— Душа моя, и долгое ли время вы по мне горевали?

— Почти всю ночь и последующее за ним утро, Сир. Все говорили мне, что Вы мертвы, но я не верила. Я не верила, что всё может так глупо и бездарно закончиться, толком и не начавшись. Я не позволяла никому к Вам прикоснуться. Мне казалось, что Вы должны ещё чуть-чуть полежать, отдохнуть, восстановить силы. Вы понимаете? Я оказалась права! Ну и что, что молния, подумаешь, молния! — навзрыд заплакала девушка.

Я крепко и нежно обнял её, слился с её телом во всепоглощающем объятии. Ах, как хороша, ах, как желанна! Бедная моя, милая моя, любимая моя!!!

Вдруг я услышал невдалеке зычный голос БАРОНА:

— Ваше Величество, Ваше Величество! Слава богу! Вы живы, невероятно, Мой Король!

БАРОН, весёлый и жизнерадостный спешил ко мне. Он, к моему удивлению, в этот раз не нёс на себе тяжёлые и привычные доспехи. Одет он был в просторный серый балахон, простоволос, слегка пьян. Старый воин скользил по грязи, перешагивая через трупы людей и лошадей. Я только сейчас обратил на них внимание. Ими было густо усеяно подножие холма, на котором я стоял, а дальше вокруг лагеря и вблизи замка они встречались значительно реже.

Молодец, ЗВЕРЬ, уничтожил угрожающий мне конный отряд, но не стал продолжать своё кровавое дело, идти дальше, видимо, не решился оставить меня одного. А те другие трупы и слегка шевелящиеся тела вдалеке, — это, видимо, скорбные последствия осады.

БАРОН, тяжело дыша, приближался к нам. Глаза его сияли. Наконец воин оказался рядом. Он, порывисто раскинув руки, бросился ко мне, но потом заколебался, приостановился в нерешительности.

— Ах, дружище, как я рад тебя видеть! — сжал я от всей души его в своих объятиях.

БАРОН вдруг захрипел:

— Ради бога, Сир! Видимо молния сделала Вас ещё более сильным!

— Да что это за молния!? Все о ней толкуют, а я никакого понятия не имею, — нахмурился я.

— Извините, Сир, — вежливо вмешался в разговор скромно и тихо стоявший невдалеке ПОЭТ. — В Вас действительно ударила молния. Это было ужасное и, в то же время, грандиозное зрелище! Я, как естествоиспытатель, получил от него не только и не столько огромное удовольствие, как кое-что другое.

— И что же? — криво улыбнулся я.

— Сир, у меня возникла масса вопросов! Очень интересно, чрезвычайно интересно! О, извините, удовольствие я, конечно, получил не от того, что молния в Вас ударила, а от самого этого удивительного природного явления! Какое было великое и страшное зрелище, какая мощь и сила! Поразительно! А Вы, а ПОСОХ! Невероятно!!!

Поток красноречия ПОЭТА пришлось прервать, так как я увидел недалеко от нас небольшой походный столик, на котором находились кувшин и кружки. Около него стояли складные стулья.

— Давайте помолчим пару минут! — сказал я. — Как говорится, — в ногах правды нет. Присядем. Мне надо срочно промочить горло.

Мы расселись вокруг стола, я жадно сделал несколько больших глотков прямо из кувшина. Там, к моему глубокому разочарованию, оказалась всего-навсего прохладная вода. Ну и то неплохо.

— Так вот, Сир, — с энтузиазмом продолжил свой рассказ Поэт. — После отбытия Вашей делегации забрались мы с ГРАФИНЕЙ на самую высокую повозку и стали наблюдать, как Вы выполняете свою миссию. Зрелище было впечатляющим: небо пронзительно голубое, но постепенно меняющее свой цвет перед неожиданным приближением грозы, Ваши знамёна тяжело развеваются на усиливающемся ветру, доспехи свиты сверкают на солнце, трубачи трубят во всю мощь своих лёгких, смятение и суета в лагере и в замке! И это всё на фоне далёких белоснежных гор! Меня охватил такой подъём! Я ещё подумал, что стоит сразу же и немедленно приступить к созданию Поэмы, так как вдохновение, знаете ли, — это крайне капризная девица со сложным характером, она приходит к нам не так уж и часто. И порой очень быстро уходит…

— Извините, милейший, — мягко, но решительно прервал я ПОЭТА. — Тема для Поэмы и тема для краткого реалистичного рассказа, — это совершенно разные вещи. Нельзя ли несколько конкретизировать ваше увлекательное повествование? Поменьше эмоций, побольше фактов. Да, я действительно заказал вам Поэму, посвящённую нашему путешествию. Произошедшая недавно э…э…э… битва, надеюсь, будет в ней достойно отражена. Но это потом, как-нибудь попозже, в более спокойной обстановке. А сейчас, пожалуйста, к сути вопроса, покороче!

— Да, конечно, конечно, Сир… Так вот, мы некоторое время наблюдали за Вашими переговорами с рыцарем в белом, потом увидели, как к холму приближается конный отряд, очень забеспокоились. Затем разразилась эта ужасная гроза, начался ливень. Ваша свита в десятке шагов от Вас во главе с БАРОНОМ заняла оборону, рядом с Вами внезапно возник АНТР. В это время ударила первая молния, она пронзила землю недалеко от Вас. Разряд и последующий за ним гром были очень мощным, всё вокруг задрожало, загудело, затряслось. Вы стояли с ПОСОХОМ один на холме. Мне даже показалось, что Вас окружает какое-то сияние. ЗВЕРЬ ужасно завыл, воздух как-то странно, зубодробительно завибрировал. Вы мне не поверите, но зубы у меня действительно залязгали, волосы встали дыбом, клянусь, первый раз в моей жизни, это факт, а не аллегория.