Дарья Гущина - Вечность как предчувствие

— А без перчаток ты меня когда–нибудь видел?

— Конечно, — Джаль поднял брови. — К чему все эти вопросы, Рейсан?

— А к тому, что ночь — не считается, — пояснила я. — При свете ты мои руки никогда не видел, верно? Так посмотри. Увидишь много интересного, но понятного.

Он осторожно стянул перчатки с моих рук и бережно взял их в свои. Наклонился и замер. Я молча смотрела на склоненную темноволосую макушку и улыбалась самой себе. Давно пора было рассказать ему об этом, очень давно… Последние тайны — миру, в Вечности они уже не будут иметь своей цены.

— Как такое может быть? — еле слышно спросил он.

Прежде по моей левой ладони расплывалось черной кляксой пятно паутины темного, а на правой — линии сворачивались тугим узлом искателя. Теперь же руки снова были чистыми. Инициировав Эри, я передала ей свою судьбу и свою жизнь, оставшись с тем, с чем когда–то пришла в мир — с пустотой.

— На все — воля судьбы, — я пожала плечами. — Или же, как в моем случае, ее отсутствия. Ты ведь знаешь, что такое — человек без судьбы? Нет? Стыдно, Джаль, как искатель ты должен знать все. Мы рождаемся с чистыми руками и ждем подходящего человека, который согласится отдать свою жизнь в обмен на нашу. Но в ожидании может пройти очень много времени, а мы — нисколько не изменимся. И эпоха проносится мимо подобно одному сезону, мы же — повзрослеем на одну луну. Поэтому я и сама не знаю свой возраст. Однако и у нас, как и у любого существа, есть своя цель, которая дает о себе знать после инициации. И когда мы ее добиваемся — а люди без судьбы приходят в мир только для того, чтобы вершить великие дела, — мы уходим в Вечность. Уходим, прежде отдавая долг — инициируя другого человека без судьбы. И мне — уже пора, мое время истекло. И, честно говоря, Джаль, я думала ты догадливее. Предсказание раскрыло перед тобой все карты. Собрать воедино мои странности — и я перед тобой, и живущая и никогда не жившая .

— Это все? — на удивление спокойно спросил мой собеседник.

— Пожалуй, — не менее спокойно ответила я.

— Это… прощание?

— Да, — не стала врать я.

— Тогда… прощай, — и, подойдя ко мне вплотную, он обнял меня за талию, крепко прижал к себе и поцеловал.

И я сама, одним лишь волевым движением, разорвала сковывающие меня путы в безудержно–отчаянном, лихорадочном стремлении обнять его. Крылья треснули, лопнули и с тихим шорохом осыпались на нас седым пеплом, когда я обняла его за плечи. В последний раз. Чтобы, спустя несколько бесконечных мгновений, резко оттолкнуть. Оттолкнуть, и, пряча глаза, повернуться к лагерю.

— Когда?.. — хрипло спросил Джаль.

— Скоро, — невыразительно ответила я.

— И потому ты взяла с собой сумку?

Я невольно положила на нее руку и обернулась:

— На себя посмотри, искатель. Ни шага без сумки, все свое ношу с собой? Привычка.

Джаль перевел взор на свою сумку, неприметно висевшую сбоку, и рассеянно потер шрам:

— Это верно.

Кивнув ему, я снова отвернулась и быстро пошла к своей палатке. Без магии, чувствую, не обойтись, не отпустят меня просто так, не испортив ничего напоследок… Молчун, черным клубком лежащий у порога, встретил меня радостным взвизгом.

— Тсс!.. — я шикнула на своего верного спутника, отдергивая тяжелый полог. — Тихо! Разбудишь же всех!..

Скрывшись в палатке, я быстро сотворила паутину сна и нервно заходила из угла в угол, нетерпеливо поглядывая на вертевшегося под моими ногами черного пса. С улицы доносился тихий шорох знакомых тяжелых шагов. Я красноречиво подняла глаза к потолку. Джаль, сделай доброе дело, усни же, наконец!.. Меня начинало колотить, и по спине пробежалась первая колючая волна мурашек. И без того тяжело уходить, так тут и ты еще нервы треплешь… Я безотчетно прижала кончики пальцев к губам. Зачем, тьма тебя забери?.. Сначала ты сделал все возможное, чтобы мне захотелось самой уйти в Вечность, а теперь — делаешь все невозможное, чтобы мне туда не хотелось? Как будто я сейчас властна над своими желаниями и могу повлиять на давно предрешенный итог…

Между делом я глянула на себя и хмыкнула. Нашивка темного мага Старшего поколения сменила привычный цвет с угольно–черного на блекло–призрачный. Самоцветная паутина. Над — Старшее поколение и способность принимать любую стихию и управлять ее на уровне, выше Старшего. Очень, надо сказать, вовремя. Раньше эта нашивка могла бы спасти мне жизнь, а теперь — не имеет ни своей цены, ни прежней важности. Посмертное признание, и не более того. Я бросила мимолетный взор на полог, внимательно прислушиваясь к доносящимся извне звукам. Кажется, все, уснул. Можно уходить.

Я крадучись покинула палатку и поспешила к периметру. Знакомые волны ледяной слабости цепкими лапками обвили мое тело. Я ускорила шаг, с трудом перебравшись через защитное кольцо. Джаль зачем–то его усилил, настроив выход только на себя… Какая прелесть. Только — слишком поздно и потому — зря. Я съежилась, обхватив руками плечи. Под ногами загадочно шуршал песок, на лице оседали первые слезы дождя. Я уходила в темные сумерки, не чувствуя под ногами земли. Что тогда меня вело? Наверно, только ясное ощущение Вечности. Мысли испарились из головы, как будто их никогда и не было. Вязкая тянущая пустота заменяла то, что когда–то казалось бурной деятельностью. И когда ее прервали — я и сама не поняла. Я начала полностью терять ощущение себя, растворяясь в окружающем мире, когда за моей спиной раздались тяжелые, торопливые шаги. И печально знакомый дрожащий голос:

— Рейсан, ты куда?

Вздохнув и вернувшись в себя, я замедлила шаг:

— Ухожу, Эраш, разве не видно?

— Куда? — удивленно повторил он.

— Туда, — туманно отозвалась я.

— Куда — туда? — вопроса глупее я прежде от него не слышала.

Догнав меня, парень вышагивал рядом, пытаясь заглянуть в мое лицо. Я тихо вздохнула, многозначительно закатив глаза. Он опять начал меня утомлять… Неужели так трудно понять, куда именно уходит среди темных сумерек человек, особенно если он находится на пороге Вечности и уходить ему, по сути, больше некуда?

— В Вечность, — мой голос звучал ровно и спокойно.

— Зачем?

Я невольно сморщилась:

— А ты как думаешь? Эраш, не разочаровывай меня. Мне только–только начало казаться, что ты поумнел.

Он заметно покраснел, помолчал и еле слышно признался:

— Я знаю, зачем. Я… я просто надеялся на лучшее…

Джаль, рядом с которым мне было, что терять, и то быстрее и спокойнее меня отпустил, чем его племянник, с которым меня практически ничего не связывало.

— Эраш, ты теперь темный, и тебе доступно то, что недоступно иным, — бесстрастно заметила я. — Ты можешь видеть . Видеть то, что скрыто внутри. Неужели ты не видишь, почему я ухожу туда, куда иду?