Джеки Эшенден - Лекарство для разбитого сердца [litres]

«Но посмотри, что стало с браком твоих родителей. С твоей матерью. А ты так похож на своего отца…»

По спине Энцо пробежал холодок. Но он отмахнулся от этой мысли.

Он не был таким, как его отец, а Матильда не была похожей на его мать. И их семейная жизнь сложится по-другому. Он даст ей свободу жить своей жизнью и не будет мешать ей. Не будет высасывать из нее жизнь, как это делал отец с его матерью. Он полностью заблокировал свои чувства и не испытывал ничего, кроме старого доброго физического влечения, с которым мог прекрасно совладать.

Так что, действительно, почему бы и нет? Правда, Матильде следовало знать одну вещь: их брак будет длиться не несколько лет, они останутся мужем и женой навсегда.

Только он не бросится сразу же в ее объятия. Сначала он заставит ее подождать, немного накажет ее.

– С чего ты вдруг пришла к такому решению? – стараясь не выдать волнения, спросил Энцо.

– Просто не хочу, чтобы мой сын наблюдал бесконечный парад чужих тетенек, – проведя пальчиками по его рубашке, ответила Матильда.

– Я ведь сказал, что ничего подобного не случится.

– Такого не случится, если этот бесконечный парад женщин будет состоять целиком из меня одной. – Матильда снова подняла руку и расстегнула пару пуговиц на его рубашке.

Он плотоядно улыбнулся, когда она коснулась пальчиком его шеи.

– Только не думай, что я буду довольствоваться таким браком, какой был у тебя с Генри. Ты будешь спать в моей постели каждую ночь. И когда я говорю спать, это значит, что ты будешь голая и я внутри тебя.

– Я знаю, – зарделась Матильда. – Я тоже этого хочу.

– Дорогая, у тебя не будет любовников. Матильда, ты будешь спать только со мной, а это значит, что мы будем вместе навсегда. Ты уверена, что готова к этому?

Его гладкая, загорелая кожа показалась ей горячей словно раскаленные угли.

Энцо стоял так близко, что аромат его тела кружил ей голову.

Быть его женой. Принадлежать ему навсегда.

Его слова не удивили Матильду. Она знала, что он думал об этом тогда, на острове, вот почему она сбежала от него. Потому что была не готова к такому мужчине, как он.

И она не могла сказать с уверенностью, что готова сейчас.

Он показался ей таким требовательным, вытягивая из нее всю страсть, которую она могла ему дать, и даже больше. Но даже этого было недостаточно для него. Казалось, он хотел заполучить и ее душу, только она была не готова отдать ее. Матильду слишком пугала сила его страсти и сила ее собственных чувств. Особенно после эмоциональной пустыни, в которой она росла со своими дядей и тетей.

Никто никогда не разговаривал с ней о чувствах и о том, как управлять ими.

С ней вообще не разговаривали.

Близость Энцо, такого неистового, пугала ее, и ей не с кем было поговорить об этом.

Никогда в жизни она не ощущала потерю матери настолько сильно.

Сейчас она видела в его глазах бушующее пламя и понимала, что речь идет о сексе, не о любви. Ей стало немного не по себе, но она быстро взяла себя в руки.

Матильда прожила без любви большую часть своей жизни и могла обойтись без нее и дальше. В конце концов, у нее будет возможность утешиться.

– Ну, что скажешь? – спросил Энцо.

А она продолжала водить кончиком пальца по его коже, думая о том, что навсегда – это не так уж плохо.

К тому же речь не о ней или ее страхах. Она нужна Саймону. И ему нужен отец. Она не могла лишить его семьи.

– Ты уверен, что хочешь этого?

– Если ты окажешься в моей постели, чего мне еще хотеть? Дорогая, я потерял слишком много в этой жизни. Больше такого не повторится.

Она тяжело сглотнула и, отбросив все свои страхи, заставила себя посмотреть на него. И у нее перехватило дыхание, когда она встретилась с ним взглядом.

Как она и ожидала, в его глазах не было сострадания, нежности. Одно только пламя. И он не собирался уступать ей. Энцо привык получать все или ничего.

Матильда разозлилась на него за то, что у него получилось взять ситуацию под свой контроль. И на себя за то, что позволила ему сделать это.

– Значит, я просто вещь для тебя? – резко спросила она. – Энцо, никто не хочет быть всего лишь вещью.

Она определенно не хотела. Дядя и тетя относились к ней, как к вещи, которую унаследовали, не желая того. И она была вещью для Генри, потому что его заверения о том, что ему нужно дружеское плечо, не отменяли тот факт, что он купил ее.

– А чего еще ты хочешь? Четыре года назад я был готов отдать тебе все, но ты ушла. Саммер, ты упустила свой шанс. Та сделка больше не актуальна.

Ей причиняло боль то, что он назвал ее именем, которым она представилась во время их первой встречи. Черт подери, зачем он вообще заговорил об их коротком романе?

Только она еще в Англии решила для себя, что ей не следует обращать внимание на его выпады. Лучше злиться, чем показывать, как он ранит ее.

И она не собиралась уступать контроль над ситуацией. Не здесь. Не сейчас.

Удерживая обжигающий взгляд Энцо, Матильда медленно сунула ладонь в его расстегнутую сорочку и прижала ее к его груди.

– Прекрасно, – с вызовом бросила она. – Мне все равно ни к чему эта сделка. – Матильда медленно провела большим пальцем по его гладкой коже. – Мне нужно от тебя только это.

Он не пошевелился, но его мышцы напряглись от ее прикосновения.

Энцо улыбнулся своей хищной улыбкой, и ее сердечко забилось сильнее.

Матильда на секунду засомневалась, что сможет взять над ним верх, но потом решила идти до конца.

Он хотел ее, и пришло время воспользоваться властью, которую она имела над ним, в собственных интересах.

– Значит, договорились. – В его голосе прозвучала скрытая чувственность, от которой мурашки побежали по ее коже. – Но если ты ждешь «этого» прямо сейчас, мне придется тебя разочаровать. Ты все еще замужем за другим, если ты вдруг забыла. – Он взял ее за запястье и легонько сжал. – И я не прикоснусь к тебе, пока ты не получишь развод. – Глаза Энцо полыхнули огнем. – Но, может быть, тебе следует напомнить, с кем ты имеешь дело, заключая сделку со мной.

Она не понимала, о чем он говорит, пока он не прижал ее ладонь к основанию ее шеи.

– Вот здесь я коснусь тебя, Матильда.

Ей следовало отстраниться, не позволять ему дразнить ее таким образом. Потому что она понимала, что он снова брал верх над ней. Только Матильда не могла пошевелиться. Все ее тело ожило, а кожа стала сверхчувствительной, и ей хотелось большего.

Поэтому она стояла смирно, когда Энцо опустил ее руку ниже, проведя ее пальцами по ее груди, не сводя с нее пристального взгляда.

– Потом, возможно, здесь.

У нее пересохло во рту.

Энцо снова сместил ее руку, и кончики ее пальцев коснулись ее набухшего соска. Матильда сдавленно ахнула. Тогда Энцо проделал то же самое с другим соском.