Джеки Эшенден - Лекарство для разбитого сердца [litres]

– Энцо, почему ты злишься?

Судя по всему, он не ожидал такого вопроса, но быстро спрятал свое удивление.

– А ты как думаешь? Ты разгуливаешь по вилле в прозрачных платьях, и только не говори, что надеваешь их, потому что на улице жарко.

– Ты сердишься не из-за этого, – медленно покачала головой Матильда.

– Дорогая, давай отложим разговоры, – стиснул челюсти Энцо. А потом провел большими пальцами по ее бедрам, поднимаясь все выше и выше, и она почти перестала дышать.

– Матильда, – хрипло произнес Энцо, и его акцент стал еще отчетливее. – Скажи, что ты хочешь этого.

И снова это отчаяние в голосе, словно он боялся, что она может отказать ему.

Она могла бы использовать эту уязвимость против него, последовав его примеру. Или… могла сделать что-то другое. Показать ему что-то лучшее.

Матильда уперлась руками в стол и изогнула спину, отчего ее грудь слегка приподнялась.

– Я хочу этого, – хрипло ответила она. – Я хочу тебя.

Глаза Энцо полыхнули, когда он положил свои руки на стол рядом с ее руками, и теперь нависал на ней, пожирая ее взглядом.

– Я обещал тебе, что ты будешь молить о пощаде.

– А я сказала, что этого не будет.

Энцо еще чуточку наклонился, и его губы почти касались ее губ.

– А я предупредил тебя, что будет, когда я встану перед тобой на колени. Ты уверена, что готова к этому?

– Конечно, – дерзко ответила Матильда. – Возможно, тебе следует прекратить болтать и взяться за дело.

Он секунду помедлил, а потом обхватил ее бедра и притянул ее к краю стола.

Сердце выпрыгивало у нее из груди, потому что он смотрел на нее так, словно хотел проглотить живьем.

Возможно, именно это он и собирался сделать. И Матильда сходила с ума от нетерпения.

Она задрожала, когда Энцо опустился перед ней на колени и, задрав подол ее платья, сдвинул в сторону кружевную полосочку ее нижнего белья и обнажил ее полностью.

Ей нравилось, как он смотрел на нее, и ей хотелось раздвинуть ноги еще шире для него.

– Красивая, – пробормотал Энцо, не сводя глаз с небольшого треугольничка влажных завитков. – Все в точности как я помню. Рыжая, как огонь, и такая же горячая.

Энцо скользнул руками под бедра Матильды и придвинул ее к себе еще ближе.

Ее дыхание стало сбивчивым, и она вцепилась в край стола, когда Энцо наклонил голову и, раздвинув складки ее увлажнившегося лона, провел по нему языком.

Ее охватило острое, мучительное наслаждение, и она облегченно застонала, потому что наконец – наконец – он прикоснулся к ней.

Ей хотелось посмотреть на Энцо, но она боялась, что тогда все закончится слишком быстро, а ей хотелось как можно дольше наслаждаться его ласками.

Поэтому она закрыла глаза и погрузила пальцы в его черные шелковистые волосы, двигая бедрами и желая пережить еще большее удовольствие.

Но он крепко сжал ее, удерживая на одном месте.

– Не двигайся. Иначе не получишь желаемое.

– Энцо, пожалуйста… – задрожала Матильда.

– Да, это хорошее начало. – Он снова склонился над ней, и она ощутила на себе его жаркое дыхание. – Попроси меня на итальянском, и я дам тебе больше.

Мысли путались у нее в голове.

– Я… не знаю.

– Знаешь, дорогая. Я ведь учил тебя, помнишь? Ты так превосходно произносишь эти слова. – Энцо провел пальцами по ее лону, доводя ее до безумия. – Может, напомнить тебе?

Ему не пришлось напоминать ей. Потому что она вспомнила.

– Per favore, Энцо… – прошептала Матильда, вцепившись в его волосы.

– Хорошая девочка, – пробормотал он. – А теперь покричи для меня.

Матильда снова ощутила прикосновение его губ и пальцев и полностью отдалась на волю бушевавшего в ней чувственного урагана.

И когда он погрузил в нее свой язык в последний раз, она закричала.

Как он и просил.

Задрожав, Матильда выкрикнула его имя, и он ощутил на языке сладкий вкус ее наслаждения. Энцо совсем не волновало, что его секретарша тоже все слышала.

Он думал только о женщине, жаркое тело которой держал в своих руках.

Наконец это случилось.

Наконец она принадлежала ему. Потому что была создана для него одного.

Энцо проводил руками по обнаженным бедрам содрогавшейся от оргазма Матильды, а потом потянулся к ее нижнему белью и начал стягивать его вниз.

Его сердце бешено колотилось, и он сходил с ума от возбуждения. Но Энцо не хотел торопиться. Он не собирался позволить ей контролировать происходившее.

Следовало хорошенько проучить ее за то, что она сделала с ним, наказать за каждую секунду, прошедшую с того момента, как она бросила его, за ее ложь и за то, что продолжала сводить его с ума одним своим существованием.

Да, он накажет ее.

Своими ласками.

Энцо поднялся на ноги и посмотрел на раскрасневшуюся Матильду, его соблазнительную, страстную сирену.

Он запустил пальцы в ее шелковистые рыжие волосы и сжал их в кулак, а потом мягко потянул ее голову назад, чтобы ее мягкие, пухлые губы оказались близко к его губам. Он жадно прильнул к ним, проникая языком в ее рот, исследуя ее сладостное тепло и позволяя ей ощутить свой собственный вкус.

Матильда содрогнулась и с тихим стоном обвила его шею руками и принялась пылко отвечать на его поцелуй.

Да, он помнил ее именно такой. Она не сдерживалась в своих чувствах и отвечала страстью на страсть. Отдавая себя всю без остатка и заставляя его желать еще большего, намного большего…

Только на этот раз он не потеряет самообладание и не позволит ей обезоружить его.

Энцо еще крепче ухватил Матильду за волосы и жадно поцеловал, а потом чуть отстранился и нежно куснул ее за нижнюю губу, заставив девушку дрожать от удовольствия.

Затем он достал из заднего кармана брюк презерватив.

Щеки Матильды зарумянились, а ее губы были красными от его поцелуев. В воздухе витал аромат жасмина и сладкий, мускусный запах ее оргазма, что казалось Энцо невероятно эротичным. Ему захотелось растянуть ее на столе и снова ощутить ее вкус, возможно на этот раз увеличив время пыток, чтобы она металась, стонала и выкрикивала его имя.

Но его охватило такое сильное возбуждение, что не оставалось сил терпеть.

Когда-то он учил Матильду надевать ему презерватив и, когда она потянулась к нему, вспомнил, как она наслаждалась этим процессом. Не говоря уже о блаженстве, которое пережил сам Энцо, когда его коснулись ее прохладные пальчики.

Только сегодня он не собирался уступать ей главенство.

– Ты хочешь помочь, а потом вывести меня из игры.

– Энцо, но я не собираюсь бороться с тобой. – Матильда расстегнула пояс и пуговицу на его брюках. – Не сейчас. Я сделаю все, чего ты пожелаешь.

Он замер, услышав нежность в ее голосе. Он изголодался по этому чувству. В отношении матери никогда не было теплоты, даже до их изгнания с острова, а потом Энцо никак не мог угодить ей. Она все время отвергала его. А после ее ухода ему остались только горечь и безразличие отца.