Джеки Эшенден - Лекарство для разбитого сердца [litres]

– Впрочем, в следующий раз это будет моя рука. – Его чувственное обещание само по себе было похожим на ласку. – Я буду касаться тебя своими пальцами.

По ее телу прокатилась еще одна волна сладостной истомы.

Энцо шагнул к ней вплотную, и у нее закружилась голова от мускусного аромата мужского возбуждения, смешанного с ее собственным. Он провел ее рукой по ее животу и опустился еще ниже. Матильда тихо застонала, когда ее пальцы коснулись чувственного местечка, спрятанного под тонким хлопком ее платья и нижним бельем.

– Я буду трогать тебя и здесь тоже, – тихо продолжил Энцо. – Заставлю тебя увлажниться еще больше, чем сейчас.

– Энцо… – выдохнула она.

– Да, дорогая. Именно так ты будешь произносить мое имя. – Он накрыл ее ладонь своей, удерживая ее пальцы внизу. – Повтори его еще раз. Ну же. – Он слегка нажал на ее руку, и у нее кругом пошла голова.

– Энцо… – со стоном произнесла Матильда, беспомощно подчиняясь неистовству охватившего ее наслаждения.

– Вот так, – довольно ответил он, продолжая надавливать на ее ладонь. – Но я не дам тебе все, чего ты хочешь, тогда, когда ты хочешь этого. Потому что ты солгала мне не только насчет Саймона, но и насчет своего брака. – Энцо слегка сдвинул свою руку, и ее пронзила еще одна стрела острого наслаждения. – Так что у меня появилось одно дополнительное условие для нашего соглашения. Радость моя, если ты хочешь, чтобы я довел тебя до оргазма, тебе придется умолять меня об этом.

– Значит, ты решил наказать меня? Даже не думала, что тебе не все равно.

– Я тоже не думал. – Он надавил на ее ладонь чуть сильнее, и она громко застонала. – Но оказалось, что это не так. Но не переживай. Тебе понравится то, как я буду тебя наказывать. Гарантирую.

Матильда ощущала влагу собственного возбуждения, просочившуюся сквозь тонкую ткань платья. Ей следовало устыдиться того, с какой легкостью Энцо манипулировал ею, но она думала только о том, чтобы он прикоснулся к ее обнаженной коже, ласкал ее и никогда не останавливался.

– Не жди, что я буду умолять тебя, – процедила она. – Если только ты первым не встанешь на колени.

– Если я встану на колени, тогда я точно буду знать, где будет находиться мой рот, – тихо засмеялся Энцо. – И я не буду ни о чем молить, потому что буду занят тем, чтобы заставить тебя кричать.

Матильда густо покраснела, ощущая сильную пульсацию между бедер. Ей хотелось сказать ему, что и криков он не дождется, но голос не повиновался ей.

Потом он внезапно убрал свою руку и сделал шаг назад.

– Энцо, – выдохнула она, не в силах не произнести его имя.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, а она едва держалась на ногах, ее ладонь по-прежнему оставалась между ее ног.

– Я знаю, что ты хочешь этого сейчас, не так ли? Нам обоим остается только пожалеть, что ты все еще замужем. – В его глазах промелькнуло какое-то собственническое выражение. – Дай мне знать, когда получишь развод. И мы продолжим наш разговор.

Не дожидаясь ответа, Энцо развернулся и вышел из комнаты.

– Подумать только! Сын, о котором ты ничего не знал? – скептически ухмыльнулся Данте. – Такое могло случиться со мной, но никак не с тобой.

Энцо продолжал смотреть в окно, за которым до самого горизонта раскинулся Милан во всей своей красоте.

Миланский офис был его любимым, главным образом, потому, что, когда бы он ни посмотрел в окно, ему казалось, словно он сидит на троне, а город, в котором он когда-то отчаянно пытался найти свое место, лежит у его ног.

Очень приятное чувство.

– Действительно. Я удивлен, что такого еще не случалось в твоей жизни, – ответил Энцо, сцепив руки за спиной. – Учитывая твою неспособность провести хотя бы одну ночь без женщины в твоей постели.

– Брат мой, неужели я слышу осуждение в твоем голосе? – лениво протянул Данте. – Или это лицемерие?

Энцо в ответ улыбнулся. Брат любил подначивать его, но он не обижался. Потому что Данте подначивал каждого встречного, что иногда причиняло неудобства, ведь ему отводилась роль дружественно настроенного представителя их компании «Кардинали Энтерпрайзис».

– Саймону четыре года. Ты скоро познакомишься с ним.

– Как интересно, – без тени энтузиазма ответил его брат. – И ты собираешься жениться на матери мальчика? После того, как она сбежала от тебя и не сказала, что у тебя есть сын?

Энцо в двух словах рассказал ему о появлении Саймона и коротком романе с Матильдой. Он не хотел говорить брату раньше, пока не утвердится в своих планах, но теперь все разрешилось и пришло время делать объявления.

Сначала брату, потом остальному миру.

Но сначала Матильда должна получить развод. Конечно, скандала не миновать, но если все устроить надлежащим образом, его можно свести к минимуму.

– Да, – улыбнулся Энцо, глядя на свое отражение в окне и вспоминая раскрасневшуюся Матильду и то, как она стонала, находясь полностью в его власти.

– Интересно. Никогда бы не подумал, что прощение является твоей сильной стороной.

– Мой брак не имеет ничего общего с прощением. Речь идет о моем сыне. Она его мать, и это делает ее самой подходящей кандидатурой на роль моей жены.

Энцо не стал говорить, что он хотел ее для себя. Правда, только для сексуальных утех. И что с того, что его возбуждала сама мысль о том, чтобы устроить ее восхитительному телу несколько чувственных казней?

Данте только закатил глаза. Его младший брат с безразличием относился ко многим вещам или, по крайней мере, делал вид. Он не сходил с ума, как Энцо, от желания обзавестись домом и семьей. По правде говоря, брат частенько говорил, что считает эти вещи настоящим адом на земле и очень рад тому, что он больше не принц. И Энцо не мог его винить, учитывая то, что после изгнания их семейства на материк Данте жил с матерью.

– Значит, ты познакомишь меня с этим образцом совершенства?

Энцо стало неуютно от слов Данте. Тот напропалую кружил голову женщинам, но никогда не заходил на чужую территорию и вряд ли посмеет перейти дорогу старшему брату.

И все же…

– Конечно. Но не сейчас. Сначала нужно дождаться, пока она получит развод.

– Развод? – Глаза брата поползли на лоб. – Она замужем?

– Да, – отрезал Энцо. – И нет, я не прикасался к ней. Это длинная история.

– Похоже на то, – весело заметил Данте. – Больше ничего не хочешь мне сказать?

– Нет. – Энцо машинально начал в который раз складывать бумаги на столе. – Тебе что, нечем заняться?

– Вообще-то ты сам вызвал меня на разговор.

– И теперь он окончен. Я буду тебе признателен, если ты сохранишь в тайне все, что я тебе рассказал. Я не хочу, чтобы в прессе поднялась шумиха. Я беспокоюсь о сыне. И не смотри на меня так.

– Я никому ничего не скажу. Клянусь.