Морин Чайлд - Волшебство его ласк

— Надолго?

— Пока не знаю. — Уэсли не знал, сколько потребуется времени, чтобы мать его ребенка поняла, что она живет в новой реальности. — Звоните мне на мобильный. Я в отеле «Свон‑Холлоу палас».

— Мне не верится, что вы забронировали номер сами, а не попросили меня, как делали обычно.

— Я торопился, — сказал Уэсли и задался вопросом: почему почти извиняется перед своей секретаршей за то, что отобрал у нее обязанности?

Помолчав, Робин произнесла:

— Я пришлю вам окончательные рекламные проспекты, когда они будут готовы. Вам что‑нибудь еще нужно?

— Робин, вы единственное яркое пятно за последние мрачные пару дней.

— Спасибо, босс, — ответила она, и он уловил усмешку в ее голосе. — Я напомню вам об этом, когда попрошу о повышении по службе.

— В этом я не сомневаюсь. — Улыбаясь, он повесил трубку.

Попивая пиво, Уэсли размышлял, что ему делать в оставшиеся несколько часов до разговора с Изабеллой. В конце концов ему в голову пришла идея. Через несколько минут он смотрел на компьютере видео с уроками языка жестов.

Уэсли мог бы дойти до дома Изабеллы пешком, но вечером температура воздуха понизилась, и он понял, что превратится с сосульку, пока доберется до нее. Через пять минут он подъехал к ее особняку в викторианском стиле.

Большой дом был темно‑зеленого цвета с черными ставнями и белой облицовкой. Окруженный заснеженными соснами, старый дом казался сказочным. Свет ламп из окон отбрасывал золотые тени на улицу. Крыльцо освещалось латунными фонарями.

Выключив двигатель, Уэсли минуту сидел в машине, глядя на дом. Ему предстоит самый важный разговор в его жизни.

Он был весь на нервах. Он уже чувствовал связь со своим ребенком. Хочет Белла это признавать или не хочет, он ответственен за будущее Кэролайн.

Ничто в его жизни так сильно не беспокоило его прежде. Уэсли пришлось признать, что отцовство его сильно пугало. Что он знает о воспитании детей?

Мать Уэсли умерла, когда ему было шесть месяцев. Его отец, Генри Джексон, вырастил его в одиночку. Генри хорошо воспитывал сына, но он также внушил ему, что женщина — источник проблем. Он дал ему понять, что самое ужасное — не связываться с женщиной, а привыкать к ней, а потом ее терять.

Он любил мать Уэсли и потерял смысл жизни, когда она умерла. Однажды, когда Уэсли было шестнадцать лет, Генри наконец разговорился с ним, советуя ему, как защитить свое сердце.

— Запомни хорошенько, Уэсли. Женщина — это драгоценный подарок для мужчины, — задумчиво говорил Генри, глядя на техасскую землю под ночным летним небом. — Если ты встретишь ту, которую будешь любить больше собственной жизни, это станет для тебя одновременно и подарком, и проклятием.

— Почему это? — Уэсли зажал между ладонями запотевшую бутылку кока‑колы, сидя в шезлонге рядом с отцом.

— Потому что, как только ты отдашь свое сердце женщине, она заберет его, уходя от тебя. — Генри повернулся и посмотрел на сына безжизненным взглядом. — Твоя мама забрала мое сердце, когда она умерла, и с тех пор я живу как неполноценный человек.

Уэсли знал, что это правда. Он видел печаль в глазах отца с тех пор, когда достаточно повзрослел, чтобы понимать его чувства.

— Любовь всегда сопровождается трудностями, Уэсли, запомни это. Я говорю тебе это сейчас, когда ты уже вырос и начал увлекаться женщинами.

Он вздохнул и уставился на звезды, словно надеялся заглянуть сквозь черноту в самые небеса.

— Не думай, будто я сожалею хотя бы о минуте того времени, что я любил твою мать, — тяжело вздыхая, сказал Генри. — Но ее смерть подкосила меня. Без нее я был бы другим, и у меня не было бы тебя, о чем я вообще не желаю думать. Я пытаюсь сказать тебе, мальчик, что лучше не любить слишком сильно или долго. Тебе будет легче жить, если ты не будешь бояться потери. — Он уставился в глаза Уэсли. — Береги свое сердце, Уэсли.

Уэсли слушал советы своего отца. О, он любил женщин! Но он держал с ними дистанцию, не позволяя себе ими увлекаться. Большую часть своего времени он думал только о бизнесе.

Вместе с университетским товарищем он скупил несколько сотен крошечных совершенных игрушечных самолетиков на аукционе, а затем выгодно продал их скучающим студентам университета. Через неделю самолетики вылетали из окон общежития, аудиторий и летали по лестницам. Студенты организовали конкурсы на дальность и точность полета этих самолетиков. Видя, как быстро разошелся их товар, Уэсли и его друг вложили деньги в растущий бизнес. Вскоре у них покупали игрушки, чтобы бороться со скукой и умственной усталостью. Получая диплом, Уэсли уже знал, чему посвятит свою жизнь.

Он встречался с женщинами, но ни одна из них не оставила в его душе след, кроме Беллы. Он не искал любви. Он видел, как его собственный отец до самой смерти горевал, оплакивая покойную жену более двадцати лет. Уэсли не желал, чтобы его жизнь пошла кувырком из‑за эфемерного чувства под названием «любовь».

Однако теперь он торчит у дома Беллы, где спит его дочь. Это означает, что привычный ему мир рухнул. Его ждет неизвестное будущее.

Он вышел из машины и поднял воротник черной кожаной куртки. Закрыв машину, он направился к дому и поднялся по ступенькам на крыльцо.

Стоя перед входной дверью, он приказывал себе не трусить. Постучав костяшками пальцев в дверь, он стал нетерпеливо ждать ответа.

Через секунду на пороге появилась Белла в ореоле света. На ней были выцветшие джинсы и темно‑розовая футболка с длинными рукавами. Она была босой, ногти на ее ногах были накрашены алым лаком.

— Она спит? — спросил Уэсли.

— Кэролайн в постели, — ответила Белла, впустила его в дом и закрыла дверь. — Обычно перед сном она разговаривает сама с собой или с Лиззи.

Снимая куртку, Уэсли замер.

— Кто такая Лиззи?

— Плюшевая собака.

— А‑а. — Кивнув, он повесил куртку на вешалку рядом с дверью. Смотря на Беллу, он сказал: — Я думал, ты мне не откроешь.

— Я подумывала об этом, — призналась она, засовывая руки в карманы джинсов. — Я даже думала, не улететь ли мне с Кэролайн в Европу.

— Я все равно разыскал бы вас.

— Да, я знаю. — Она вытащила руки из карманов, а потом потерла руками плечи, словно от холода. Но в доме было тепло, несмотря на мороз на улице. Вероятно, Изабелла просто нервничала. — Это только одна из причин, почему мы не уехали.

Ему стало любопытно.

— А какие другие причины?

Тихонько вздохнув, она посмотрела на него снизу вверх.

— Ты можешь мне не верить, но я размышляла не только о твоем неожиданном визите. Моя дочь для меня важнее всего. Я не могу увозить Кэролайн из ее дома. Здесь у нее друзья и дядюшки, которые ее очень любят. Кроме того, я работаю в этом городе. И я никуда не уеду. Даже из‑за тебя.