Сара Орвиг - Жаркие свидания

— Твое желание исполнено, мой друг, я здесь, — неожиданно отозвался звонкий голос, и Эмили, смеясь, вновь возникла на пороге комнаты. — Вы что, разговариваете с…

— Сядьте, Эмили, — взволнованно произнес Джейк, вставая и беря стул. — Вот, садитесь в мое кресло, оно удобнее. Я принесу выпить. Что вы хотите — вина или пива?

Снова рассмеявшись, Эмили села.

— Вы что, заработались? Я выпью воды.

— Не сейчас. Думаю, вы меня поддержите. Мы с вами ведь уже немало поработали. Сейчас четыре часа.

— Вы меня заинтриговали. Разговариваете сами с собой, предлагаете мне выпить. По всей видимости, вы хотите о чем‑то поговорить, и, судя по вашей настойчивости, это довольно важно.

— Это старый секрет, который только что открылся мне, — я хочу поведать его вам, и мы поговорим.

— О боже, — произнесла Эмили, улыбаясь и на миг заставляя Джейка позабыть о своем открытии. — Вы что, обнаружили какую‑то семейную тайну? Здесь на ранчо где‑то спрятана золотодобывающая шахта?

— Вы угадали, именно семейную тайну. И она куда лучше шахты. Вам понравится — жаль, что с нами нет Тейна, и я не могу рассказать ему о том, что узнал. Но, полагаю, вы тоже отличный кандидат. Сначала давайте выпьем — я хочу отпраздновать то, что нашел.

— Ага, значит, это хорошая новость. Что ж, это радует.

— Это замечательная новость. Жаль, что я узнал только сейчас. Вам белого или красного вина? Или пива? — снова спросил Джейк.

— Красного, пожалуйста. И не тяните, мне жутко интересно.

Джейк, открыв бутылку, налил вина в бокал и протянул Эмили. На миг руки их вновь соприкоснулись, и по его телу пробежала знакомая дрожь. Взглянув в глаза девушки, он внезапно понял — и удивился, как эта мысль не пришла ему в голову ранее, что между ним и Эмили больше нет никаких старых счетов… Она из семьи Кинкейд, а он — вовсе не Ральстон.

Открыв бутылку холодного пива, Джейк сделал глоток и, подвинув стул ближе к креслу, на котором сидела Эмили, опустился на него.

— Пока что это секрет, так что не рассказывайте никому. Тейн хотел, чтобы мы с вами вместе оказались в этом старом доме — и я начинаю всерьез задумываться, зачем это было ему нужно. Он хотел, чтобы именно мы положили конец вражде между нашими семьями — интересно, как он себе это представлял.

— Мне кажется, мы делаем все именно так, как бы ему хотелось.

Джейк протянул Эмили письмо.

— Прочитайте его и раскройте тайну так же, как это только что сделал я.

Взяв письмо, Эмили начала читать.

— О боже, — произнесла она наконец, с изумлением глядя на Джейка. — Вы с Тейном были братьями.

— И я не знал об этом.

— О боже. Бен Уорнер — ваш отец. И никто не знает?

— Никто, кроме моей матери, отца Тейна, какого‑то доктора, который мне незнаком, и нас с вами.

— Ух ты. Так вы вовсе не Ральстон?

Джейк улыбнулся и кивнул:

— Да. Так что, возможно, те, кто меня ненавидел, могут позабыть о своей антипатии и сменить гнев на милость.

— Ну, это же просто смешно.

— Может, и так, но мы с вами больше не являем собой яркий пример того, как Ральстон и Кинкейд могут прекрасно ладить.

— Вы можете никому не рассказывать об открытии — и тогда мы будем примером. Об этом вовсе не обязательно знать всем. Тейна больше нет. В вашей жизни ничего не изменится, если все узнают. Да и потом, разве вы хотите причинить боль Бену Уорнеру, вашей матери, а миссис Уорнер? Не рассказывайте ни о чем. Мистер Уорнер хранил тайну все эти годы, и ваша мама тоже. Может, не стоит посвящать в подробности остальных?

— Я согласен. Наверное, именно поэтому мистер Уорнер всегда так интересовался моими делами. Жаль, что Тейн ничего не знал — да только мы с ним и так были словно братья. А тот, кого я считал своим отцом, никогда мной не интересовался — теперь, думаю, я понимаю почему. А я просто думал, что он не умеет любить.

— А что написано в вашем свидетельстве о рождении?

— Написано, что мой отец — Дуайт Ральстон, но полагаю, за эту бумажку заплатили немалые деньги. — Джейк склонил голову и пристально посмотрел на Эмили. — Я не хочу причинять боль маме и Уорнерам. Наверное, стоит избавиться от письма и никому не говорить правды.

Эмили задумалась. На несколько минут в комнате воцарилось молчание.

— Думаю, да, вам нужно молчать, — произнесла наконец девушка. — Право решать, кому рассказывать, должно остаться за вашей мамой. И потом, если никто не узнает, это поможет нам покончить с семейными распрями.

— Вы правы. Пожалуй, не буду больше рассказывать никому.

— Да, это будет ударом для матери Тейна.

— Я не хочу причинять ей боль. Порвать письмо?

— Наверное, не стоит. Ведь оно — единственное доказательство правды.

— Всегда можно провести экспертизу ДНК. Ну что ж, тогда пока положу письмо в сейф. — Джейк покачал головой. — Хорошо, что мне никогда не приходила в голову мысль о свидании с Камиллой Уорнер.

— Я удивлена, что не приходила. Разве она — как это вы говорили — не из тех, кто вам нравится?

Джейк пожал плечами.

— Я помнил ее с детства — и она всегда казалась мне слишком маленькой. Между нами никогда не было и намека на взаимный интерес.

Взглянув в глаза Эмили, он понял, что она думает сейчас о том же, о чем и он: взаимный интерес между ними был настолько очевиден, что не нужны были и намеки. Глядя на порозовевшее лицо девушки, Джейк хотел лишь одного: снова поцеловать ее, и ее глаза говорили, что она разделяет его чувства.

Решительно отодвинув в сторону бумаги, Джейк встал и подошел к креслу Эмили.

— Джейк, — прошептала она.

Снова поставив руки на подлокотники и наклонившись, он произнес:

— Вас выдают ваши глаза. От одного поцелуя ничего не изменится.

— Один поцелуй может изменить всю жизнь, — возразила Эмили.

— Нет, мы не позволим такому случиться, — ответил Джейк, приподнимая Эмили и помогая ей встать.

— Джейк, это неправильно.

— Почему? Мы с вами взрослые люди, в данный момент не в отношениях — что плохого в том, что мы делаем?

Джейк нежно провел губами по уху Эмили — от нее исходил тонкий аромат духов, и вся она была такая нежная, мягкая, соблазнительная… Он нашел губами ее губы и крепко обнял за талию — удары ее сердца отдавались в его груди. О, снять бы сейчас с нее всю одежду, целовать и исследовать каждый сантиметр тела всю ночь напролет. Эмили тоже обхватила Джейка руками за шею и прижалась к нему — каждое ее движение распаляло его все сильнее. Ни одна женщина прежде не порождала в нем желания такой силы.

Рука его спустилась ниже по шее, к округлой мягкой груди, еще ниже, по животу к кромке толстовки — и скользнула под одежду. Нащупав кружевной лиф, Джейк приподнял его, и в ладонь ему легла обнаженная грудь девушки — большими пальцами он провел по ее соскам. Эмили застонала и прошептала: