Мелани Милберн - Снова влюбляюсь в тебя

А она так жаждала его любви.

Габриэль вернулся домой после очередного бессмысленного рабочего дня и обнаружил в гостиной Карли, развалившуюся на диване с коробкой пиццы. Она еще не знала о том, что он расстался с Фрэнки, потому что ему не хотелось говорить об этом. Слышать эти слова, видеть их написанными было бы слишком невыносимо.

Габриэль все еще привыкал к тишине. К пустоте. К одиночеству. Возвращаясь с работы, он бродил по вилле, теперь напоминавшей ему закрытый на выходной день музей с портретами на стенах и мраморными статуями, смотревшими на него с осуждением и упреком. «Как ты мог отпустить ее?» Воздух, казалось, звенел от их недовольства и разочарования, которые испытывал сам Габриэль.

Разочарования и его старого друга стыда.

— Где Фрэнки? — спросила Карли.

Он взглянул на нее и прошел мимо на кухню, чтобы налить себе чего‑нибудь покрепче.

— Не спрашивай.

Она уронила кусок пиццы, словно та внезапно обожгла ей пальцы.

— Хочешь сказать… она бросила тебя? — На ее лице отразилось такое потрясение, что он испытал извращенное желание поздравить себя с удавшейся ролью любящего мужа. Он оказался таким убедительным, что готов был поверить в это сам.

— Ага. И это все, что я могу тебе сказать, так что не надо…

— Но это же безумие. — Карли вскочила с дивана и приблизилась к Габриэлю. — Почему ты дал ей уйти?

Действительно. Почему? Без нее он чувствовал себя таким несчастным. Не мог сосредоточиться на работе и на всем остальном. Не мог ни есть, ни спать. Стал похож на зомби с зияющей пустотой внутри, которую ничто не могло заполнить. Служащие его офиса грозились уволиться из‑за его ставшего несносным характера.

— Послушай, я не хочу говорить об этом.

— Зато я хочу, — скрестив руки на груди, возразила сестра. — Габриэль, она создана для тебя. Ты сам знаешь. Я поняла это, стоило мне увидеть ее.

— А я думал, ты вела себя грубо с ней, когда вы познакомились.

— Что с того? — пожала плечами Карли. — Речь не об этом. А о том, что она любит тебя. Она сама мне сказала.

— Она притворялась. Мы оба притворялись. Я расплатился с долгами ее отца в обмен на то, чтобы она стала моей женой на год и я мог заключить одну очень важную сделку.

— Что? — не поверила своим ушам Карли.

— Да, звучит немного безумно, — скривился Габриэль.

— Она не притворялась. И ты тоже. Ты просто слеп или чертовски упрям, чтобы признать это.

Неужели она говорила правду? Габриэль никогда не обращал внимания на свои чувства. Он обычно прятал их, пока они не исчезали без следа. Но теперь они отказывались исчезать и становились все сильнее и настойчиво требовали, чтобы их признали и воздали им должное. Они теснили грудь Габриэля, отчего ему становилось трудно дышать.

Нужно немедленно разыскать Фрэнки и признаться в том, что он чувствовал по отношению к ней. С самого начала. Разве не поэтому он ждал целых четыре года, чтобы сделать ее своей? Только любила ли она его? По‑настоящему? Возможно ли, чтобы она любила его хотя бы вполовину так сильно, как он любил ее?

— Ты справишься, если я оставлю тебя одну и улечу в Лондон? — спросил Габриэль, схватив Карли за руки, и удивился, что его голос прозвучал спокойно, а не как у блеющего влюбленного идиота.

— Конечно, — просияла она. — Хватит переживать за меня. Я познакомилась с чудесным парнем. Он надежный и заботливый, и мне не терпится познакомить вас. Но сначала ты должен уладить свои дела.

— Крошка моя, я не могу не переживать за тебя. — Он крепко обнял ее и поцеловал в макушку. — Я не хочу потерять тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли?

Карли высвободилась из его объятий и шутливо ударила его по руке.

— Лучше поторопись, а то Фрэнки влюбится в другого.

Только через его труп.

Она снова зависала в своем кафе, наблюдая за окружающими, и почти не притронулась к еде, с отвращением отодвинув от себя тарелку. Одиночество придавливало ее к земле, забирая все ее душевные силы, и она чувствовала себя почти что больной от этой неразделенной любви. Не прошло ни одного дня, чтобы она не думала о Габриэле. А по ночам она то и дело просыпалась оттого, что тянулась к нему, но только безуспешно, потому что его не было рядом.

— Можно присесть?

Она чуть не подпрыгнула от неожиданности и, подняв голову, часто заморгала, чтобы убедиться, что это Габриэль стоит рядом с пустым креслом у ее столика.

— Откуда ты узнал, что я здесь?

— Невозможно расти в семье преступников и не выучить парочку трюков, как выследить нужную цель.

— Но почему ты здесь? — У нее так пересохли губы, что она едва могла пошевелить ими. — Я думала, мы уже все обсудили в Милане.

Он уселся напротив и уперся коленями в ее коленки под столом. А потом взял ее руки в свои ладони.

— Я не сказал ничего из того, что следовало. Я был дураком, что позволил тебе уйти и не сказал, как сильно люблю тебя.

— Ты любишь меня? — разволновалась Фрэнки и чуть не заплакала, увидев, как нежно улыбнулся ей Габриэль.

— До безумия. Можешь спросить об этом моих служащих. Они грозились уволиться, потому что я стал невыносимым. И мою сестру. Радость моя, мне было так плохо без тебя. Ты даже не представляешь.

— Думаю, представляю, — подавила рыдание Фрэнки. — Я чувствовала себя такой одинокой без тебя. Торчала часами в этом кафе и мучила себя, наблюдая за влюбленными парами и жалея о том, что не могу быть такой счастливой, как они.

— С этого дня я сделаю все, чтобы ты была счастлива, — пообещал Габриэль. — Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем делать тебя счастливой до конца наших дней. — Он поднялся с места и, притянув к себе Фрэнки, заключил ее в свои объятия, не обращая внимания на любопытные взгляды окружающих. — Дорогая, вернись ко мне. Пожалуйста. Давай вместе строить будущее, семью.

— Ты серьезно? — Ее сердце забилось еще громче. — Ты хочешь детей?

Его глаза заблестели от слез.

— Я могу жить со стыдом за своих родственников, половина из которых сидит в тюрьме. Но я не могу жить без тебя. — Он улыбнулся и продолжил: — И из меня получится замечательный отец. У меня было много практики. Можешь спросить у Карли.

— О, дорогой, я не могу поверить, — крепко обняла его Фрэнки. — У меня нет слов, как я счастлива. Знаешь, я так расстроилась, когда результат теста на беременность оказался отрицательным. Всю свою жизнь я чувствовала себя проклятой. Из‑за мамы, брата и моего горюющего отца, который больше не смог познать радость в этой жизни. И этот тест, казалось, был еще одним подтверждением того, что я неудачница.

— Ты не неудачница, — возразил Габриэль. — Ты самый замечательный человек в мире. Самая восхитительная женщина для меня. Я не могу представить, чтобы я любил кого‑то другого так же сильно, как я люблю тебя. Мы будем вместе строить наше будущее, которое сотрет всю печаль, которая была в нашей жизни. Из нас получится великолепная команда. Мне подсказывает это мое сердце. К которому ты одна имеешь ключ.