Джосс Вуд - Почти реальные чувства

Явно разозленный Куин вскочил на ноги и навис над ней, уперев руки в бока.

На секунду Кэл испугалась, а затем медленно вдохнула. Это Куин. А Куин никогда ее не ударит.

— Тогда зачем ты с ним оставалась? Почему не развелась?

И вот опять. В его исполнении все звучит невероятно просто, но в жизни все оказалось гораздо сложнее.

— А мне почему не позвонила? — Теперь на его лице читалась лишь растерянность. — Черт, Кэл, почему ты мне ничего не сказала? Я бы…

— Ты бы его избил и устроил скандал. А он подал бы в суд, и ты оказался в тюрьме, раз и навсегда испортив себе карьеру. Я не могла этого допустить.

— Моя карьера далеко не так хрупка.

Тоби слишком много всего разрушил, чтобы она рискнула чем-то настолько важным.

Все еще злясь, Куин потер лоб, и Кэл старательно повторила себе, что злится он не на нее, а на случившиеся с ней много лет назад. У него невероятно доброе сердце, и он готов защищать всех, кого впускает в свою жизнь. И она всегда любила эту его черту. Любила его самого…

На нее мгновенно накатила паника. Но она не может любить Куина! Они же совсем не об этом договаривались! Любовники они лишь временно, зато друзья на всю жизнь. Она не может его любить. Его небезопасно любить.

Но сейчас она ни о чем этом думать не в состоянии. Да и потом, наверное, не стоит.

Лучше продолжать рассказ, иначе она никогда так и не выговорится.

— А еще он меня бил.

Куину снова потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное.

— Что ты сказала?

— Тоби любил подкреплять слова руками.

— Так Картер действительно тебя бил? — Куин взревел так громко, что Кэл невольно вздрогнула.

— Все было не так уж плохо. — Положив руку Куину на плечо, она попыталась успокоить явно впадавшего в бешенство друга. — Иногда отвешивал мне пощечины, но чаще ограничивался словами…

— Не смей его защищать! Он осмелился поднять на тебя руку, и ему нет оправданий!

— А я никого и не защищаю, просто пытаюсь объяснить.

— Когда он первый раз тебя ударил?

Черт, ну зачем он спрашивает?

— Примерно через полгода после свадьбы.

— И после этого ты прожила с ним еще год? Но почему? Я не понимаю!

— Потому что к тому времени от моей уверенности в себе не осталось и следа. Он сказал, что, если я уйду, уничтожит и меня, и отца.

— И ты поверила? Да ладно тебе, Рыжая, не могла же ты купиться на этот бред!

Обвив колени еще крепче, Кэл постаралась успокоиться.

— Раньше я тоже осуждала женщин, что позволяют плохо с собой обращаться. На пьедестале было хорошо, но Тоби сбил меня с него первой же пощечиной.

Тихий ответ явно подействовал, и ярость Куина сразу потухла, а сам он вновь уселся на диван.

Осторожно взяв Кэл за руку, он сплел с ней пальцы.

— Так объясни. Почему ты с ним осталась? Я не понимаю, почему ты не ушла сразу же, как он поднял на тебя руку. Ты же привыкла совсем к другому!

На нее вновь накатило чувство стыда.

— Я убедила себя, что не хочу, чтобы моя грандиозная и невероятно дорогая свадьба оказалась пустой тратой сил и денег. Сама знаю, глупая отговорка. А еще я не хотела признавать, что настолько ошиблась. Гордость и упрямство еще никто не отменял.

— Кэл…

— Больше всего же мне не хотелось выглядеть идиоткой.

— А ты хотя бы иногда думала от него уйти?

— Да. За день до катастрофы я объявила, что подаю на развод. Разразился грандиозный скандал, и Тоби обещал меня уничтожить. Уничтожить моего отца. А потом ударил меня по ребрам. Очень сильно.

Она ясно видела, как в Куине снова вскипает ярость.

— Сломал три ребра. После похорон писали, что я была слишком потрясена, чтобы плакать, что мое горе слишком глубоко, чтобы найти такой простой выход. А я всю церемонию думала лишь о том, что он больше никогда не сумеет причинить мне боли. Что мне не придется проходить сквозь отвратительный развод и унижаться. Вообще чувствовала себя так, словно меня вдруг выпустили из тюрьмы. Я была не права?

— Только не в моих глазах. — Он легонько сжал ей руку. — Ты всегда могла позвонить мне. Я обязательно бы помог.

— Я знаю, но я чувствовала себя…

— Дурой?

— Да. Думала, что раз сама во все это впуталась, то и выпутываться должна самостоятельно. Я была слишком молода и упряма. А еще оплакивала смерть матери, а он заставил меня почувствовать себя умницей и красавицей. Почувствовать себя в безопасности.

— Но я тоже был рядом. Со мной ты всего этого не чувствовала?

Кэл покачала головой.

— Тоби меня испортил. Ты всегда обращался со мной как с равной, как со взрослой. А Тоби обещал, что рядом с ним в моей жизни не будет никаких сложностей. И именно этого я после смерти мамы и хотела.

— Не бывает жизни без сложностей.

— Теперь я это знаю, — вздохнула Кэл. — Извини, что молчала и не попросила помощи. Такой уж у меня маленький уродливый секретик.

— У всех есть свои секреты, но ничто в тебе, даже секрет, не может быть уродливым. — Он легонько погладил ее по щеке. — Но мне жаль, что ты не стала искать у меня поддержки и помощи.

Кэл старательно пыталась справиться со слезами.

— Мне тоже, и теперь я знаю, что ты обязательно бы меня поддержал. Так же как и Джека. — Она погладила его по небритой щеке. — Ку, ты замечательный человек, пусть порой и сам в этом сомневаешься.

— Ты меня переоцениваешь.

— Ошибаешься. Ты невероятно сильный и при этом нежный, и это сочетание просто сводит меня с ума.

И сколько же сейчас в его глазах было нежности и тепла…

— Черт, Рыжая, ну почему я не могу перед тобой устоять?

Куин смотрел на нее так, словно видел впервые, а Кэл как никогда ясно осознавала, что, пусть и временно, их дружба сменилась пламенным романом.

Пусть всего на одну ночь или неделю. Не важно, сколько это продлится, она будет просто наслаждаться близостью, а потом не станет ни о чем жалеть.

— Ты нужна мне. Мне нужно любить тебя прямо здесь и сейчас, в темной прохладе ночи. — Сильные руки стащили с нее свитер и легли на грудь, а губы прильнули к ее губам так яростно, как он целовал ее лишь на террасе, когда оба они были в масках. — Как же ты восхитительна на вкус, — выдохнул он, на секунду отстраняясь.

Застонав, она погладила его по груди, постепенно спускаясь все ниже и ниже, наслаждаясь ласками умелых рук, что так хорошо успели ее изучить. Опустившись на колени, он сквозь кружево бюстгальтера приник губами к ее соску, и она, отчаянно нуждаясь в его ласках, прижала его к себе еще крепче. Он ей нужен. Нужно, чтобы она была нужна ему. Она еще никогда не чувствовала себя настолько могущественной и женственной, уверенной и сексуальной. И сильной.

Невероятно сильной.

Руки Куина спустились ей на живот и взялись за пуговицы джинсов.