Елизавета Соболянская - Выбор для Анны

Знакомства, беседы, советы и пожелания. Оказывается, до появления будущей супруги герцог не просто игнорировал значительную часть светских обязанностей, он отказывался от любых приглашений туда, где появлялись родственники его невест. Анна нашла возможность переменить отношение жениха к этой проблеме. На одном из малых приемов она просто подошла к пожилой чете и заговорила с ними. Вардэну пришлось последовать за невестой и с удивлением узнать, что на него не держат зла. Боль потери успела притупиться, да и щедрые средства, направленные им в качестве компенсации за погибших девушек, смягчили гнев родственников. Правда, Анна заподозрила в разрешении ситуации некоторые усилия леди Марч. Эта леди умела несколькими словами доказать безутешным родителям, что с Хэвишшемами лучше дружить, или хотя бы не злить.

Дрэйм старался сопровождать жениха и невесту, помогал им обходить некоторые подводные камни, связанные с длительным отсутствием герцога в обществе и провинциальным воспитанием Анны, но маркиза захватила служба, так что Ринкот все чаще опаздывал, а то и пропускал балы и вечера с танцами.

Вся эта кутерьма прекратилась ровно за три дня до церемонии. По традиции, брачующимся полагались «три дня тишины». Жениха и невесту временно устроили в самых дальних покоях огромного особняка. Туалеты были пошиты, меню составлено, заботы отложены. Считалось, что в эти три дня добрые духи, покровители семьи должны будут навестить будущую пару, сделать подарки, сказать слова наставления, или напомнить о долгах, с которыми следует расквитаться до того, как образуется новая семья.

Утром за невестой пришли женщины семьи Хэвишшемов. Все они были укутаны в белые газовые накидки, изображая добрых родовых духов. Правда, леди Марч выдавал командирский голос, но остальных леди Анна не знала. С негромким пением ее провели по пустынным коридорам до самой спальни и закрыли тяжелую резную дверь за спиной девушки.

Анна огляделась. Это была очень старинная комната. Кровать больше напоминала шкаф из резного дерева, туалетный столик поражал массивностью, а вместо письменного стола стояла резная молитвенная скамеечка, внутри которой притаились чернильница и стопка бумаги. Анна неспешно обошла помещение, радуясь тому, что оно достаточно просторно – будет где размять ноги. В камине уютно потрескивал огонь, в кувшине нашлась свежая вода, поверх покрывала лежала длинная и теплая ночная сорочка…

Традиционно, невесте полагалось провести день в чтении книг о святости брака, а после бдеть всю первую ночь, молиться духам рода, взывать к покровительнице брака или петь гимны. День Анна провела за написанием писем, а вечером ощутила такую усталость, что даже отказалась от ужина. Все предыдущие недели так измотали девушку, что, махнув рукой на правила, она умылась, переоделась и легла спать, намереваясь хорошенько выспаться. Ее сон никто не потревожил. Только постель поутру оказалась вся засыпана белыми лепестками розы.

Служанка, принесшая завтрак всплеснула руками и радостно объявила:

– Ах, леди! Духи рода подтвердили Вашу чистоту! – поставив поднос, горничная убежала делиться новостью.

Анна размяла в пальцах белоснежные лоскутки, пожала плечами, завернулась в одеяло и снова уснула, ей казалось, что сладкий аромат розы – это тоже сон.

Вардэна задрапированные в простыни «духи дома» вытаскивали из кабинета. Герцог все порывался закончить какие-то распоряжения, но нахальный братец скрутил его, ткнув пальцами в солнечное сплетение и под одобрительные возгласы других «духов» вытащил упирающегося жениха в коридор.

Вести сердитого жениха «духам» было не интересно, поэтому его взвалили на плечи и протащили почти по всему зданию с гиканьем и диким воем, поддерживая легенду о злобных духах, с которыми воюют те, кто обеспечивает брачующимся «три дня тишины». Затем Хэвишшема втолкнули в полутемную спальню, которую освещал только разожженный камин, а потом долго смеялись и завывали под дверью.

Очутившись в одиночестве, герцог уже разлегся на кровати, даже не сняв камзол. Возобновленное лечение его ран по настоянию Анны, подготовка фамильного замка к медовому месяцу, светские обязанности, навалившиеся за месяцы «жениховства» утомили его не меньше чем короткая служба в армии, куда он сбежал вопреки воле отца в нежные шестнадцать лет. Невеста разделяла с ним трудности, всегда поддерживала и нещадно гоняла на спаррингах, но ее взяла в оборот леди Марч, вводя в светское общество на самом высоком уровне, так что девушка порой засыпала за ужином, или отказывалась от завтрака, надеясь урвать лишние двадцать минут сна.

Растянувшись на кровати Вардэн мечтал только выспаться, чтобы не пугать будущую жену красными глазами, но уснуть ему было не суждено, родственники устроили в коридоре такой шум, что добрая половина дня прошла под их дружный хор. Ушли «духи» только тогда, когда дворецкий сообщил о подаче ужина.

Едва крики за дверями стихли, как по коже молодого лорда пробежались мурашки. Он не обратил бы на них внимание, но именно так он ощущал некоторые виды магии. Решив, что это балуется кто-то из родственников, Хэвишшем приоткрыл глаза и глянул на дверь. Нет, там ничего не светилось, не искажалось, не было волны запаха или искр, и все же, собственное тело явно сигнализировало, что рядом есть волшебство.

Недовольно приподнявшись на локтях, герцог обвел взглядом всю комнату и замер: в центре стояли его родители, такие, какими он из запомнил: мама в бальном платье, с высокой прической поблескивающей драгоценным убором, отец в парадном камзоле с тонкой золотой вышивкой, рядом нетерпеливо переминалась с ноги на ногу Нинет – младшая сестра, все такая же шустрая и подвижная, как в жизни.

Вардэн замер, опасаясь спугнуть видение, но призраки, хотя и немного колыхались от сквозняка не исчезали.

– Мама? – хрипло выдохнул мужчина, – Отец? Нинет?

Сестра первая беззвучно рассмеялась и помахала ему рукой. Отец взглянул строго, но сделал жест, показывая, что одобряет сына. Только у матери улыбка сияла сквозь слезы, но Хэвишшем знал, почему она плачет – радуется за него и удивляется тому, что ее сын уже такой взрослый мужчина, готовый взять на себя брачные обязательства. Иланы, его невесты, здесь не было. Она не успела войти в род.

Несколько минут безмолвных переглядываний с родителями, и постепенно колючие мурашки, обострявшие его восприятие, улеглись, а духи медленно растворились в лунном свете. Пытаясь справиться со своими чувствами, герцог встал, собираясь отыскать бренди, чтобы немного выпить, но с разочарованием обнаружил, что слуги оставили ему только воду, холодную говядину, хлеб и сыр. Да и за эту милость стоило поблагодарить леди Марч, в некоторых домах «три дня тишины» означали еще и три дня на хлебе и воде, дабы жених и невеста ждали свадебного пира с большим нетерпением.