Джессика Гилмор - Жаркие бразильские ночи

Деанджело вздохнул. Харриет права: это всего лишь лицедейство. Возможность на время побыть кем‑то другим. Он снова пошагал дальше, она шла рядом. Их соединенные руки одновременно казались и символом надежды, и барьером. Деанджело остро чувствовал каждый шаг Харриет, каждое ее движение. Харриет всегда одевалась так, словно хотела слиться с окружающим фоном, но бесформенные наряды бежевых и серых тонов, которые она предпочитала, лишь сильнее подчеркивали красивый цвет ее волос, ее фарфоровую кожу.

Пульс Деанджело еще больше участился. Не следовало давать волю подобным мыслям, но невозможно было сдержать их, когда Харриет находилась так близко, что чувствовалось тепло ее тела и ощущался земляничный аромат ее духов. Она была права. Представляться парой молодоженов — это нелепая идея. Разве они смогут справиться с этими ролями хотя бы пять секунд? Как он сможет помнить о том, кем является и что должен сделать, когда Харриет будет рядом?

— А вот и моя улица. Тебе не обязательно провожать меня до двери.

— Ладно. Значит, увидимся в аэропорту. Завтра утром за тобой заедет машина.

— Хорошо. Спасибо.

Деанджело резко кивнул, все еще не отпуская ее руку. Харриет повернулась к нему, и в ее взгляде снова мелькнуло любопытство.

— Думаю, — сказала она вполголоса, не сводя глаз с лица Деанджело, — что тебе не пойдут такие ласковые прозвища, как «детка», «дорогой» или «милый». «Сладкий» — тоже, потому что ты, скорее, пряный. Думаю, я буду называть тебя просто — «любимый». Как тебе?

Это слово звучало странно, непривычно. С тех пор как умерла мать Деанджело, никто не сказал ему ни слова любви. Его тетя была требовательной и вела себя сдержанно, а его женщины заговаривали о романтике, лишь когда чувствовали, что это необходимо. Но по‑настоящему Деанджело больше не любил никто. И до сих пор это его устраивало.

— Мне нравится, — выдавил он.

Взгляд Харриет наполнился пониманием и потеплел.

— Хорошо, любимый. В таком случае увидимся утром.

Она встала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку коротким поцелуем. Деанджело застыл, чувствуя, как тепло этой ласки с молниеносной скоростью распространилось по его телу. Когда Харриет отстранилась, он схватил ее за руку, и она снова повернулась к нему.

— Спасибо.

Он наклонился только для того, чтобы ответить на ее короткий поцелуй, запечатать их молчаливый контракт, но вместо ее гладкой щеки его рот коснулся теплых, сладких губ.

Деанджело замер. Все звуки, все ощущения исчезли. Сейчас он чувствовал лишь руку Харриет в своей руке и ее губы под своими губами. Нужно было отступить, извиниться, положить конец всей этой безумной идее, но прежде, чем Деанджело успел пошевелиться, Харриет вздохнула, положила руку ему на плечо и ответила на поцелуй. Рука Деанджело легла на ее талию.

Этот сладкий поцелуй был неуверенным, осторожным. Желание углубить его охватило Деанджело. Стук пульса в его ушах заглушал все другие звуки. Хотелось притянуть Харриет к себе, почувствовать, как ее тело прижимается к его телу, овладеть ею, изучить ее. Но в мозгу, словно колокола, громко и предупреждающе зазвучала мысль: «Тебе никто не нужен! Так безопаснее!»

Шагнув назад, Деанджело отпустил Харриет, и тотчас же его охватил вечерний холод.

— Ну вот, — произнес он, старательно отводя взгляд от ее ошеломленного взгляда и припухших от поцелуя губ. — Думаю, мы готовы к своим ролям. До завтра!

Он повернулся и пошел прочь, борясь с желанием вернуться и твердя себе, что главное — это жажда мести. Больше ничего не имеет значения. Ничто и никто не помешает ему отомстить своим обидчикам.

— Могу я предложить вам что‑нибудь еще?

Портье широко улыбнулась. Харриет, собрав все свое мужество, шагнула ближе к Деанджело и взяла его под руку.

«Не забывай, что вы — молодожены, — напомнила она себе. — Вести себя так для влюбленных — в порядке вещей». Но бегающие по спине мурашки напомнили ей, что все в этой ситуации далеко не обычно.

Взять хотя бы ее цветастый сарафан. Мало того что он канареечно‑желтый, — а наряды такого цвета Харриет последний раз носила в детстве, — так он еще и с большим вырезом и ярким узором. А ее босоножки — на очень высокой танкетке.

По крайней мере, Деанджело также нарядился в непривычный для него наряд. Вместо делового костюма, сшитого на заказ, на нем была ярко‑синяя рубашка с короткими рукавами и легкие брюки из хлопка. Вот так, чуть небрежно одетый, он выглядел более раскованно. Женщины по‑прежнему смотрели ему вслед, но уже не потому, что вокруг него ощущалась аура богатства и власти, а из‑за его физической привлекательности. Шрам и накачанные мускулы добавляли брутальности внешности Деанджело.

Харриет заставила себя отвлечься от мыслей, грозящих завести ее не туда. Только этого не хватало после унижения, испытанного вчера вечером! Неужели она забылась в поцелуе, который был всего лишь притворством? Стыд и смущение терзали Харриет. Но до тех пор, пока Деанджело не подозревает, как подействовал на нее их поцелуй, она может притворяться, что ничего и не было.

По крайней мере, ни он, ни она не упомянули об этом сегодня. Оба, как обычно, были очень заняты. В первые часы полета Деанджело вместе с Харриет занимались работой над текущими делами, затем Харриет удалилась в спальную каюту, якобы для того, чтобы вздремнуть или почитать, а в действительности чтобы лечь на узкую кровать и перебирать в памяти каждый поцелуй и краткую ласку своего «мужа».

— Сеньора… — снова обратилась к ней портье, возвращая к реальности.

— Спасибо, — ответила Харриет. — Думаю, у нас есть все, что нам нужно, не так ли, любимый?

Он кивнул, ответив по‑португальски:

— Сим, керида, — и поблагодарил портье, одарив ее очаровательной улыбкой: — Обригадо.

— Может, хотите заказать ужин? У нас здесь очень хороший ресторан. Или я могу порекомендовать какой‑нибудь другой.

Улыбка администратора стала еще шире, обнажив блестящие белые зубы. Это идеально накрашенное лицо и блестящая грива темных волос больше подходили для подиума, чем для стойки регистрации. Но, с другой стороны, Харриет уже подметила, что стандарты красоты в Бразилии действительно очень высоки, и ее мешковатые рабочие костюмы не подошли бы для роли новоиспеченной миссис Сантос.

Деанджело повернулся к ней, его улыбка стала теплой и интимной.

— Керида, чего бы ты хотела? Если ты устала, можем заказать ужин в номер.

Неужели обязательно говорить это таким тоном, что слова про обслуживание в номере прозвучали почти неприлично? Харриет пыталась сосредоточиться на разговоре, но ее отвлекало то, что бедро Деанджело прижималось к ее бедру, а ее рука держалась за его сильную руку. От этой близости сердце Харриет билось учащенно.