Джессика Гилмор - Жаркие бразильские ночи

Он коснулся груди Харриет.

— Ты имеешь в виду великолепный пляж? И то, как мы там поплавали?

— Обнаженными, — напомнил Деанджело.

Его рука скользнула к шее Харриет. Эта женщина заставляла его желать поклоняться ей самозабвенно. Она была так отзывчива, так раскованна.

— А еще я имею в виду тот момент, когда мы увидели черепаху.

— Она была удивительной, — согласился Деанджело. — А что после черепахи?

— Ты о пикнике? Да, он был превосходным.

— Харриет, — медленно произнес Деанджело, проведя пальцем по ее обнаженной руке и почувствовав, как та затрепетала под его прикосновением, — я имею в виду то, что было после пикника…

— Это тоже было прекрасно. Почти идеально.

— Только почти?

— Ну, если еще попрактиковаться, может, и получится достигнуть совершенства…

— Это вызов, Харриет Фэйрчайлд?

— А что, если так? Ты готов его принять?

— Всегда.

Едва у Деанджело вырвалось это слово, он осознал: то, что эта женщина рядом с ним, — не что иное, как чудо. Деанджело имел успех у многих женщин, но большинство из них привлекали его деньги, некоторых — его успех, нескольких заинтриговала его мускулатура и шрам, но никто из них его толком не знал. А Харриет была известна ужасная правда о нем, и это ее не отпугнуло — она все еще была рядом.

Еще большим чудом было то, что он хотел Харриет. Деанджело никогда прежде не позволял себе хотеть ничего хорошего, теплого или настоящего — лишь холодной мести и успеха. Эта женщина заставила его желать измениться к лучшему. Она почти заставила его простить себя.

— Всегда, — повторил Деанджело.

Харриет нервно сглотнула.

— Не волнуйся. Я не буду настаивать на выполнении этого обещания, когда мы вернемся.

— Мы договаривались только об одной ночи, и все же мы здесь, — напомнил Деанджело, сам не зная почему.

Конечно, Харриет права. После возвращения в Лондон они пойдут разными путями. У нее новый бизнес и целый мир, который она собиралась исследовать. А у него? Что есть у него? Деанджело не имел понятия, что будет делать после того, как его месть наконец свершится. Но одно всегда остается неизменным: люди подводят тебя рано или поздно. Если он и Харриет попытаются продолжить их роман, то все испортят.

— Мы договорились без всяких условий. Поэтому тебе не обязательно говорить что‑то хорошее, чтобы я чувствовала себя лучше.

— Разве я хоть раз говорил или делал что‑то хорошее по этой причине?

Деанджело сам удивлялся тому, что спорит с Харриет, хотя тоже знает, что скоро между ними все кончится. Почему? Потому, что хочет хотя бы притвориться, что у них могут быть серьезные отношения? Или потому, что желает убедить в этом Харриет? Если бы он был другим человеком, то ни за что бы не дал ей уйти от него. Она из тех женщин, которые могут сделать мужчину счастливым на всю жизнь. И впервые Деанджело желал быть этим мужчиной.

— Ты мил со своими подругами — всегда посылаешь им в подарок дорогое ожерелье, когда вы расстаетесь.

— Они мне не подруги, — поправил ее Деанджело. — Это просто мимолетные романы. И ожерелья выбираешь и заказываешь для них ты.

— Верно. Если это учесть, то уже трудно сказать, что ты ведешь себя мило с этими девицами.

— Даже бездушно.

— Немного, — согласилась Харриет. — Но ты такой не всегда. Ты оплатил счета Берил за операцию.

— У нее были проблемы с бедром, и это мешало ее работе. А Берил убирает офис так, как мне нравится.

— Ага, и поэтому ты оплатил ее пребывание в лучшей клинике, а также поездку на отдых для полного восстановления.

— Я хотел, чтобы она была в хорошей форме.

— Ты дал денег тому парню из бухгалтерии, чтобы он свозил своих детей в Диснейленд.

— Да, — мрачно ответил Деанджело. — Потому что годом ранее они потеряли свою маму.

— Это было мило с твоей стороны.

— А может, таким образом я пытаюсь заглушить голос собственной совести? То, что я дарю людям подарки, еще не делает меня милым, Харриет. Поступать так очень легко.

— Но непросто сделать правильный выбор. Папа любил маму, и хотя по сравнению с тобой он был не так уж богат, но, по меркам обычных людей, он действительно мог считаться обеспеченным человеком. Однако он ни разу не угадал с подарком: купил маме роскошный кабриолет, а она предпочла бы старинный автомобиль, преподнес ей бриллиантовое колье, а ей нравились бусы в стиле ар‑деко. Папа этого так и не понял. Но зато ты интуитивно понимаешь, какой подарок будет желанным. Взять хотя бы тот абонемент в библиотеку, который ты приобрел для меня. Это был прекрасный подарок!

Деанджело вздохнул.

— В свободное время ты всегда утыкалась носом в книгу. И я знал, что дома тебе негде держать большое количество литературы, — ты всегда говорила, что у тебя там очень мало места. Вот я и подумал, что тебе, вероятно, захочется проводить выходные в библиотеке.

— Да, все верно! И теперь я постоянно там бываю!

— Но тут нет никакого чуда. Обычная наблюдательность.

Деанджело не знал, почему пытается преуменьшить значимость своего подарка. Он не собирался признаваться Харриет в том, сколько времени потратил, пытаясь найти для нее что‑то особенное. Ей не стоит знать, как приятно ему было подарить ей то, что, как он знал, сделает ее по‑настоящему счастливой.

— Но факт остается фактом, — продолжала настаивать она, озадаченно наморщив лоб. — Я понятия не имела, что этот абонемент — лучший подарок для меня, пока его не получила. То же самое с тем пальто. Как, черт возьми, ты нашел такое, которое подошло мне настолько идеально?

— Твое старое пальто уже выцвело, и ты в нем постоянно мерзла.

— Откуда тебе это известно?

— Потому что я знаю тебя, Харриет Фэйрчайлд. Я обращаю на тебя внимание.

Едва эти слова вырвались у Деанджело, он тут же пожалел об этом. Харриет внезапно побледнела.

— Ты обращаешь на меня внимание? Что ты хочешь этим сказать?

Деанджело попытался сдать назад.

— Ну, ты работаешь на меня уже три года. Конечно, я тебя замечаю. Если бы и тебе понадобилась операция на бедре, я бы тоже помог.

— Приятно это слышать, — сухо сказала Харриет. — Но твои подарки: абонемент, пальто, билеты на балет… Как ты узнал, что мама водила меня на «Щелкунчика» каждое Рождество?

— Разве не каждая мать на Рождество водит своих детей на этот балет?

— Нет! Твои подарки — лучшие из всех, которые я когда‑либо получала. И они сделаны не из соображений практичности…

— Неправда! В своем старом пальто ты могла простудиться.

— А что насчет библиотечного абонемента?

— Каждому необходимо немного личного пространства. Уж мне ли об этом не знать! Когда я был подростком, мне приходилось жить в маленьком домике с десятью родственниками.

— А билеты?