Дэни Коллинз - Романтический поединок [litres]

Пережив сильнейший оргазм, Габриель испытывал невероятное чувство покоя. Он снял презерватив и притянул к себе Лули. Она довольно промурлыкала, поцеловала его грудь, а потом вздохнула и задремала.

Он понимал, что должен ругать себя за то, что позволил нарушить дисциплину, и разрешил своему эго и телесным ощущениям управлять его разумом. Он сам во всем виноват. Он страстно хотел Лули. Он жаждал этого самодовольного удовлетворения от того, что станет ее первым мужчиной.

Но он дорого за это поплатился. Стены, которыми он отгородился от всех, начали трещать. Он дал слабину в первый раз, когда Лули заблокировала ему доступ в аккаунт в собственной компьютерной системе. Во второй раз – когда она плакала у него на груди той ночью в Париже. В Африке он позволил себе расслабиться еще сильнее, поскольку ее радость от местных красот и земных удовольствий напомнила ему, что в этом мире существует не только алчность и корысть.

Теперь Лули потрясла его жизненные устои с такой силой, что он буквально чувствовал, как меняется.

Она хотела знать, каково это, когда ее кто-нибудь любит.

Запустив пальцы в ее густые волосы, он поцеловал ее ароматные пряди.

Он готов подарить ей все что угодно.

Кроме любви.

Остается надеяться, что этого будет достаточно.

Люли неторопливо занималась утренними делами, чувствуя некоторую неловкость. Габриель разбудил ее за несколько часов до рассвета поцелуями и ласками, и они занялись любовью.

Ей казалось, что она влюбилась в него.

Эта непривычная эмоция заставила ее призадуматься и постараться понять, почему она так ее волнует.

Больше всего она пыталась понять, почему любовь, которую она ждала всю жизнь, не помогает ей чувствовать себя в безопасности. Она не ощущала удовлетворенность, а страстно стремилась быть как можно ближе к человеку, который пробудил в ней влюбленность.

Она хотела, чтобы Габриель любил ее, но, как ни странно, сильнее стремилась к тому, чтобы он позволил ей любить его. Она желала, чтобы он радовался тому непреодолимому чувству, которое она готова излить на него.

Впрочем, однажды Лули пыталась любить, но мать не приняла ее любовь. Ее пронзила мучительная боль, как только она подумала, что Габриель отвергает ее чувства. Зная, каким было его детство, она понимала его отговорки. И это же усиливало ее желание идти с ним в огонь и воду и исцелить его боль.

Но Лули также понимала, что должна быть сильной. Она не может быть пешкой в его игре только из-за боязни остаться одной. Она может любить Габриеля, но не должна становиться рабой этой любви.

Прерывисто вздохнув, чтобы набраться смелости, она пошла завтракать в халате.

– Я не знала, что ты все еще дома, – тихо сказала она, присоединяясь к Габриелю за столом.

Было почти десять часов.

– Зачем Марко запланировал тебе обед с тем профессором? – Он поднял взгляд от планшета и осмотрел ее легкий макияж и заколотые волосы.

У нее покалывало губы, пока он смотрел на них.

А потом он словно закрылся от нее невидимой стеной. И заглянул ей в глаза, ожидая ответ на свой вопрос.

– Он хочет поговорить о моей работе в качестве модели. Я сказала ему, чтобы он связался с моим помощником. Я не думала, что он говорил серьезно. Ты возражаешь?

– Нет, – ответил он так резко, будто возражал. – Но не принимай поспешных решений. Пусть у него большие связи, но вдруг ему захочется похвастаться знакомством с тобой? Убедись, что он понимает: тебе не нужны деньги и ты оказываешь ему услугу, соглашаясь встретиться с ним.

Как цинично. Она сдержала вздох.

– Мне следует позволить ему оплатить мой обед, потому что у меня нет денег?

– У тебя есть банковская карта и щедрое содержание. Если тебе нужны наличные, отправь за ними в банк Марко.

Она покачала головой и положила салфетку на колени.

– Я подчеркнула сумму в брачном контракте и поставила рядом с ней знак вопроса. Я думала, мы обсудим это, но мы так стремительно поженились…

– Я увеличил сумму в десять раз. Смотри, что подписываешь. Кстати, обед с профессором – плохая идея, если ты не обращаешь внимания на подобные детали.

– Габриель, ты знаешь, что мне неудобно! Я не хочу ничего… – Она умолкла, взяв чашку с кофе и обнаружив на блюдце бриллиантовые серьги.

И сразу вспомнила прошедшую ночь. Она предложила ему свою душу, а он расплатился с ней серьгами.

Ее губы дрогнули, когда она взяла серьги и бриллианты сверкнули на солнце радужными бликами.

– Я говорила, что оставлю их, если только ты этого захочешь, – с трудом сказала она, у нее сдавило горло. Она хотела знать, каково быть любимой, но вместо этого чувствовала себя обманутой.

– И я этого хочу, – настороженно ответил он, и ее сердце болезненно сжалось.

Это было предупреждение, она инстинктивно поняла это. Габриель даст ей бриллианты и банковские карты с неограниченными суммами, но не более того. Это сделка.

А она подарила ему свою страсть и девственность и хотела дать ему намного больше.

– Я оставлю их. – Она сглотнула ком в горле, ее голос стал хриплым. – Ты знаешь, почему?

Он настороженно поднял брови.

– Однажды, после нашего ужасного гражданского развода, когда я состарюсь и подурнею и время от времени начну хандрить, я буду надевать их. Моя дочь спросит меня, где я их взяла, и я скажу: твой папа не разрешал мне носить их, пока был жив. Он знал, что это заставит меня думать о моем первом муже с большой любовью. Но я не скажу ей, почему это воспоминание было таким хорошим. Кое-что о своих матерях детям знать не надо.

Выражение его лица не изменилось, но на щеке дрогнула жилка.

– Я думал, ты не хочешь детей.

Она пожала плечами:

– Я буду думать о прошлой ночи каждый раз, когда надену серьги.

Она надела их и намеренно встретилась с ним взглядом, уверенная в том, что теперь Габриель тоже никогда не забудет эту ночь.

«Ты нарушила правила компании. Твой доступ в систему закрыт. Приходи в конференц-зал на десятом этаже».

– Что? – Она сразу поняла, что случилось. Сегодня утром она запустила обновление, и программное обеспечение Габриеля уничтожило всю ее кодировку. Она не могла восстановить ее из резервной копии. У нее не было доступа в систему.

Разочарованная, Лули несколько раз нажала на кнопку запуска, а потом вздрогнула от отчаяния.

– Миссис Дин? – Марко появился в дверях ее кабинета, словно мультяшный герой, бросающий вызов времени и пространству. – Я позову программистов.

– Нет. Скажите, где находится конференц-зал на десятом этаже. И, пожалуйста, зовите меня по имени.

– Называть вас по имени можно только мистеру Дину. Это нежное обращение. – Он откашлялся. – Мэм?

Нежность? Габриель только что лишил ее возможности выполнять единственную работу, которую она когда-либо делала. На этой неделе он заставил ее перевести инвестиции на собственный счет. Он также перевел все записи о зарплате в центральный аккаунт бухгалтерского отдела. Функции управления бизнесом Мэй были переданы другим людям, и Лули теперь не занималась даже электронными письмами.