АlshBetta - В тиши полночной иволга запоет [СИ]

Ровная дорога серой нитью асфальта уплывала вдаль. Теряясь между высокими сугробами, создающими по обеим сторонам трассы своеобразный туннель, она и не собиралась заканчиваться, по крайней мере, насколько Эдвард помнил, ещё километра три.

После окончания стройки огромной автотрассы за лесом, эта дорога быстро потеряла популярность, хотя раньше здесь было не проехать — особенно по утрам. Обреченная на медленное вымирание, она тоскливо глядела на шумящие сосны, на блестящий снег, на редких проезжающих, которые почему-то выбрали не самый удобный путь.

Эдвард и сам предпочитал ездить автотрассой. Всегда расчищенная от снега и горящая сотней огней, она явно превосходила темную дорогу за лесом. Но был один небольшой минус, портивший всё желание следовать прежнему направлению в некоторые моменты — многолюдность. Множество машин, криков, звуков. Цветная канитель, до безумия яркая и до одури громкая сводила с ума. Когда хотелось покоя — как сегодня — он выбирал маленькую трассу.

Задумчиво разглядывая пейзаж за стеклом, мужчина уменьшил скорость. Возвращаться домой не хотелось. Последнее время вся его обстановка, каждый метр, раздражали. Совершенно некстати, проследив за датой, он с огромным неудовольствием вынужден был заметить, что уже ровно как два года живет один. Приходит в пустую квартиру, ужинает на пустой кухне, ложится на пустую кровать…

Не так давно казалось, что это место никогда не узнает, что такое одиночество и серость. Купленное как уютное семейное гнездышко, с просторными комнатами, широкими окнами, с отличным видом на город с высоты птичьего полета, оно представляло собой идиллию и гармонию. Счастье.

Однако, уже спустя три месяца о последнем можно было забыть.

Нежный голос Адель заполоняет салон автомобиля, едва Эдвард, не сразу осознавая, что делает, нажимает на кнопку магнитолы. Вокруг слишком тихо. А тишина, ранее не имевшая никакого значения и веса, теперь давит куда больше, чем самый низкий потолок.

Расслабленно откинув голову на сиденье, Каллен концертирует внимание на словах, которые звучат грустно и радостно одновременно. С намеком на пьянящую свободу, но вместе с тем с таким страшным налетом отчаянья, что заставляют почувствовать знакомую щемящую боль где-то в груди.

«Я слышала, твои мечты осуществились, думаю, она дала тебе то, что не смогла дать я.» — с горечью, проникающей даже сквозь студийную запись, поет девушка, находя самое незащищенное место в сознании мужчины — его воспоминаниях о той, которой он тоже не смог дать желаемого. Тоска проникает внутрь, словно ядовитый плющ, обвивая всё тело.

…В тот вечер она плакала. Стояла, молча глядя на фотографии, и плакала. Прозрачные слёзы катились по розоватым щекам, по губам, терялись на молочно-бледной шее, возле каштановых волос, разбросанных по плечам. Он спрашивал, пытался выяснить хоть что-то, понять, но ответить ей было не под силу. Под конец разговора, обхватив себя руками, она бормотала какие-то извинения, сама прекрасно осознавая, как нелепо они звучали. Какими ненужными были.

Через час после её ухода он уволил Джаспера. Без объяснений. Быстро и внезапно, одной-единственной подписью на листе бумаги. Не из-за мести или ревности, нет. Из-за потрясения. Человек, которому можно было доверить что угодно, которому он доверял даже самого себя, обратил внимание на самое дорогое, что было у него в жизни. И без стеснения, без угрызений совести забрал себе. И не вчерашней ночью. Даже не месяц назад. Лоран сказал, что уже больше полугода мистер Хейл каждый понедельник и четверг арендовал номер в мотеле. Не сложно догадаться, кто составлял ему компанию…

И всё же, верить он отказывался. Каждый раз, когда кто-нибудь заводил разговор на эту тему он вынуждал его замолчать. Белла выглядела свежо и радостно, много улыбалась, напевала себе под нос, чего не делала с самого дня аварии… Выглядела счастливой, как никогда в жизни. Конечно, наивным было думать, что всему этому причина — он, но Эдвард и правда старался поддерживать подобное настроение у девушки. Ему нравилось наблюдать её такой. Не видеть больше слёз и страха.

Это был простой спор. Глупый спор, в котором он, несомненно, должен был оказаться победителем. Ради интереса, не более. Всего на сто пятьдесят долларов. Однако, истинная цена любопытства оказалась куда дороже…

«Ничего, я найду такого, как ты, я тоже желаю тебе только лучшего. Не забывай меня, прошу.»

Эдвард безрадостно усмехается, вдохнув необходимого воздуха.

Найдет. Конечно. Это ведь так просто — найти того, кому готов отдать себя целиком и полностью, без остатка. Нет… не найдет. Никого даже отдаленно похожего на неё на этом свете не существует. И не будет — ни до, ни после.

Расставаясь на голубых экранах, люди часто желают друг другу счастья и удачи в новых отношениях. Они улыбаются, смотрят в глаза другого и не видят прежнего блеска. Знают, все без исключения, что подобные пожелания — тень, скрывающая истинные эмоции. Вместо того, чтобы попросить прощения, вместо того, чтобы найти повод остаться рядом, они поворачиваются и уходят.

И он ушел. Сразу после развода, передав мисс Свон двадцать восемь тысяч долларов, исчез из её жизни. На-всег-да.

«Сожаления и ошибки — всё это стало воспоминанием… Кто мог знать, какими сладостно-горькими они будут на вкус?» — рассуждает Адель, когда музыка постепенно начинает затихать. Её голос слышен как никогда четко, и боль, тот самый горько-сладкий вкус, физически ощущается мужчиной за рулём автомобиля. Будто бы они говорят об одном и том же. Думают одинаково.

Воспоминания… чёртовы воспоминания… никому они не нужны. Ни-ко-му.

Вздохнув, Эдвард перематывает песню чуть назад, к своим любимым словам.

«Я ненавижу появляться как гром среди ясного неба. Но я не могла не прийти, я не смогла устоять. Ты здесь и…» — слова песни заглушаются громким визгом шин «Вольво», когда что-то коричневато-серое стремительно кидается на дорогу. Прямо под колеса Каллена.

Едва успевая выжать тормоза, он мигом приходит в себя, вырываясь из сооруженных прошлым оков. Осознание происходящего вводит в ступор, а затем посылает по всему организму волны ужаса. Огромные и невообразимо сильные.

«Сбил» — мелькает в сознании страшная мысль.

Эдвард, не теряя более не секунды, стремительно покидает машину, не утруждаясь даже тем, чтобы захлопнуть дверь.

Безвольно качнувшись, она замирает в нужном положении, впуская в салон ледяные снежинки.