Кэтрин Манн - Похить мое сердце дважды

Шана села рядом с девушкой.

— Алайна, спасибо, что пришла ко мне в больницу.

Алайна пожала плечами.

— Ты была мне сестрой последние годы. Помогала с макияжем, ходила со мной по магазинам. Мы были близки.

— Мы говорили о мальчиках?

Алайна покраснела.

— Говорили. Вернее, об отсутствии мальчиков в моей жизни. Я такая застенчивая, знакомиться и поддерживать отношения с кем‑то мне тяжело.

У Шаны защемило сердце.

— Поддерживать отношения тяжело не только подросткам. И взрослым отношения даются непросто…

— Я хотела бы помочь вернуть тебе память. — Алайна на секунду умолкла. — Может быть, и ты сможешь помочь мне…

— О чем ты?

Алайна прикусила нижнюю губу, в ее глазах стояли слезы. То, о чем она хотела поговорить, казалось, давило на нее. Она на мгновение отвела взгляд, затем снова улыбнулась.

— Ты поможешь мне с гардеробом?

Это была не та просьба, которую ожидала услышать Шана. Это было похоже на уловку.

— Я думала, ты уже выбрала платье для торжества.

— Да, но это больше похоже на маскарадный костюм, в нем есть элементы стимпанка. Я говорю о повседневных вещах. И для мероприятий типа родео.

Шана была заинтригована. Родео звучало конкретно, как место, где она планировала встретить кого‑то, кого хотела впечатлить.

— Конечно, я с удовольствием помогу. Но ты уверена, что больше не хочешь ни о чем поговорить?

Алайна быстро покачала головой.

— Нет. Просто тяжело выйти из тени мамы и старшей сестры. Ты не такая… ну… напористая.

— Ты очень красивая девушка. Думаю, ты и сама об этом знаешь.

Алайна скрестила руки на груди, посмотрела на свои ноги, покачала головой.

— Мне девятнадцать. Парни — это все, о чем я думаю.

— Я очень хорошо помню времена своей юности, а потому прекрасно тебя понимаю. — Шана наклонилась ближе, закрывая девушку от Гленны. — А теперь расскажи мне о себе и Эйдене Стиле.

Щеки Алайны порозовели.

В точку. Это была возможность, которую она ждала.

Алайна открыла рот, чтобы ответить, но тут же резко вдохнула и замерла — в комнату вошла ее мать, Джинни. Шана почувствовала, как девушка отстранилась и вжалась в подлокотник дивана.

— Гленна, дорогая, не пора ли тебе отдохнуть? Я сама сменю малышке подгузник.

Свекровь двигалась быстро, как упряжка ездовых лаек по первому снегу. Серебристые волосы покачивались в такт ее стремительным движениям.

— Подростки, — легко рассмеялась она. — Шана, тебе стоит чаще бывать на воздухе, ты слишком бледная.

Сейчас Шана понимала, почему мать и дочь не могут найти общий язык.

— Я выполняю указания доктора в точности.

— Но я все равно беспокоюсь. И еще: когда сидишь, старайся держать ноги повыше. Это поможет избежать отеков. Поверь мне, уж я‑то знаю!

— Спасибо, Джинни, я непременно последую вашему совету.

Шана умолкла, понимая, что поговорить по душам с Алайной сегодня вряд ли удастся. Неожиданно ей пришла в голову отличная мысль.

— Алайна попросила меня сходить с ней за покупками, чтобы надеть что‑нибудь на родео. Вы хотели бы пойти с нами? Мы могли бы пообедать вместе.

— Звучит восхитительно!

Джинни пригладила волосы, прежде чем продолжить.

— Ты уверена, что моя дочь не будет возражать?

— Почему же?

— Стремление к независимости сделало Алайну колючей.

Шана не могла не заметить, что Миккельсонов связывают очень крепкие отношения. Временами это вызывало у нее клаустрофобию, ведь она росла единственным ребенком, но когда‑то и ей хотелось чего‑то подобного.

— Она любит вас.

— В этом я не сомневаюсь. Это просто этап жизни, и я стараюсь не давить на нее. Конечно, повторный брак не облегчил мне задачу…

Теперь, когда речь зашла о браке Джинни и Джека Стила, настало время упомянуть о зарождающемся романе между двумя подростками, живущими под одной крышей. Сейчас ей казалось разумным обсудить этот вопрос с Джинни.

Шана положила диванную подушку на журнальный столик и вытянула ноги, как велела свекровь. Возможно, если она сосредоточится на личной жизни Алайны, то перестанет думать о собственных запутанных отношениях.

Даже после ужина, когда его семья ушла, Чак не мог избавиться от мыслей о нежных губах Шаны, и это было безумием. Они были женаты четыре года, целовались бесчисленное множество раз, но это короткое прикосновение тронуло его, как ни один поцелуй из всех, что он мог вспомнить. Весь день он пытался выбросить это из головы. Прикосновение Шаны словно пронзило его, пробудило воспоминания о первых месяцах совместной жизни, когда их любовь пылала жарким пламенем.

Чак вытащил из шкафа две большие приземистые чашки, унаследованные от бабушки — он получил их от Гленны в подарок на День святого Валентина для своей жены три года назад, — и поставил на стол перед Шаной. Она посмотрела на антикварные вещицы с восхищением, будто увидела их впервые, провела кончиками пальцев по рельефной кайме и взглянула на него сквозь густые ресницы. Сейчас она казалась ему особенно красивой и соблазнительной.

Чак взял себя в руки и направился к холодильнику, достал контейнеры с ягодами — черникой, малиной и ежевикой — и свежим домашним мороженым, на этот раз лимонным, и выставил на мраморную столешницу. Шана выудила ложки из ближайшего ящика и протянула одну ему. Чак заметил, как по ее щекам разлился слабый румянец. В ее реакции было что‑то странно успокаивающее. Он разложил мороженое по чашкам, Шана украсила лимонный десерт ягодами.

— Я хотела успокоить тебя насчет твоей сестры. Появилась возможность обсудить ситуацию с Джинни.

— Что сказала мама? — Чак все еще нервничал и беспокоился об Алайне. Из всех них она была особенно потеряна после смерти отца.

— Твоя мать сказала, что Алайне и Эйдену больше восемнадцати, но, поскольку они живут под одной крышей, она будет присматривать за ними и следить, чтобы они не нарушали правила.

Чак выдохнул, ему стало легче. Он не был уверен, что опасность позади, но теперь, по крайней мере, ситуация была под контролем.

— Это похоже на мою маму.

Шана проглотила ложку мороженого, кончиком языка соблазнительно провела по уголку рта.

— Значит, ты доволен тем, как я с этим справилась?

— Я доверяю тебе.

Он всегда ей доверял. Это у Шаны были проблемы с доверием. Она долго молча смотрела на свое мороженое. Чертово доверие.

— Я понимаю, что доверие тебе трудно дается из‑за отца.

Глаза Шаны помрачнели, улыбка стала натянутой.

— Это мягко говоря.

Чак накрыл ее руку своей.

— Не все мужчины такие, как твой отец.

— Он так долго обманывал меня и мою мать, что я разучилась доверять людям.

Чак переплел свои пальцы с ее, и Шана не отстранилась. Многообещающее начало.