Марина Суржевская - Изгнанник. Испытания раян [два рассказа] [publisher: SelfPub]

Озноб прокатился по хребту, и молодая женщина вздрогнула.

– Я вас накормлю… конечно. Сейчас…

Она бестолково заметалась по кухне, теряясь в знакомом помещении и спиной ощущая взгляд незнакомца. На миг кольнула мысль, что лучше бы его прогнать. Прямо сейчас, без ужина и даже воды. Потому что ее кровь содержала каплю дара, не пробудившегося, но все же позволяющего Лоис иметь обостренное чутье. И это чувство просто вопило, что там, за спиной, сидит зверь, слишком опасный, чтобы вообще поворачиваться к нему этой самой спиной…. Даже чтобы просто находиться с ним в одном доме.

«Глупости! – мысленно одернула себя девушка. – Ты просто переволновалась. Он лишь уставший с дороги странник! И он привез шкатулку, полную сокровищ, на которые можно безбедно прожить несколько лет! Если бы он был опасен, то оставил бы драгоценности себе, а не тащил с севера до самого Лиордана!»

Незнакомец молчал, пока Лоис накладывала в глубокую тарелку мясо с картофелем, ставила на стол.

– Как он умер? – очнулась она, нервничая от этой тишины. – Дядя?

– Его время закончилось, – мужчина опустил в рагу ложку, втянул запах. Медленно положил кусочек мяса в рот.

– Конечно, – хозяйка дома почему-то снова смутилась. – Дядя был стар. Я не видела его с шести лет. Он никогда не приезжал. Но часто писал моей матери, своей сестре. Я почти не знала его, к сожалению… Не думала, что он передаст мне столько… такое…

Мужчина равнодушно пожал плечами. На девушку он не смотрел, занятый своим обедом. И Лоис снова вскочила, достала кувшин с ягодным напитком, закружила по комнате, всем своим существом ощущая присутствие незнакомца. Словно он заполнил эту тесную кухоньку целиком, словно выдавил весь воздух.

Она покосилась на мужчину, размышляя.

– А вы? Надолго в Лиордан?

Гость отодвинул тарелку и поднял на нее взгляд. И снова Лоис удивилась тому, насколько насыщенный зеленый цвет у мужских глаз. Лицо незнакомца выглядело изможденным, скулы заострились, словно он голодал. И все равно казался опасным.

– Я задержусь здесь, – ровно ответил мужчина, глядя на нее.

– Да? – Лоис покусала нижнюю губу, разрываясь между своим вопящим чутьем, призывающим молчать, и благодарностью, требующей предоставить гостю кров. Незнакомец никак не влиял на ее решение, он привалился плечом к стене и смотрел на девушку с отрешенным и равнодушным лицом.

«Он привез послание от дяди… И путь был долгим, устал… Я просто обязана…»

– Вы могли бы остаться у меня, – выпалила Лоис и тут же пожалела, потому что чутье внутри взбесилось и завыло раненным зверем. – На несколько дней. У меня есть комната, я иногда сдаю путникам…

– Хорошо.

Мужчина поднялся и пошел к выходу из кухни.

– Меня зовут Ран.

Лоис посмотрела на его спину, ощущая, что совершила огромную ошибку.

Впрочем, несколько дней прошли спокойно, Лоис почти не видела своего постояльца, хотя слышала, как он ходит в комнате наверху. Ее снедало любопытство – кто он, откуда, почему Анакин доверил ему послание, куда держит путь? Но расспросить все не удавалось, потому таинственный гость, кажется, не был склонен к общению.

И хозяйка дома даже не понимала, радует ее это или огорчает.

Ран снял одежду и осмотрел затянувшиеся рубцы. Анакин оказал ему неоценимую услугу, сила целителя сотворила чудо и вернула мощь израненному телу аида. Жаль, что она не могла так же залатать дыру в его душе.

Несколько дней отдыха и нормального питания также способствовали выздоровлению. Его кости и кожа срослись, шрамы побелели, а мышцы снова могли держать оружие. Он восстанавливался. И Лавьер был благодарен Анакину еще и за этот дом. Аид не сомневался, что правильно понял целителя. Если бы старик желал лично порадовать свою племянницу, он мог бы и сам привезти той шкатулку. Но целитель не торопился сделать это. Зато отправил сюда Рана, понимая, что в этом городе и в этом доме его никто не станет искать.

Старый Анакин всегда заботился только о Ране.

Лавьер вытянулся на узкой кровати, размышляя, что ему делать дальше. Разум работал четко, с холодным спокойствием отсекая чувства и ненужные эмоции. Рассматривая обстоятельства, как рисунок черным грифелем на желтой бумаге. Сопоставляя и продумывая следующие ходы, способные дать аиду желаемое. И самое главное в этой партии – правильно определить цели.

Ран закрыл глаза. Итак… что дальше, аид?

Чего он хочет теперь?

…В синих глазах ненависть, и Ран тяжело втягивает воздух. Ему нравится. Ненависть горяча, она обжигает, она так похожа на страсть. Лучше ненависть, чем холодное равнодушие, за которым Оникс так часто прячется. Равнодушие сводит его с ума, доводит до безумия и желания убить. Равнодушие убивает. А ненависть понятна и уже близка… Он глотает ее привычно, ощущая боль и невыносимое вожделение…

Раяна распята под ним. Им. Он держит хрупкие запястья, не давая девушке пошевелиться. Она обнажена, она бьется, она кусает свои прекрасные распухшие губы, усиливая его вожделение и голод. Кровь стучит в висках, застилает глаза, словно алая лента, оставляя лишь ощущения. Нежной кожи, тонкого тела, рывков…

– Отпусти… – ее шепот легкий, как вдох, невесомый, как лепесток… Тяжелый, как могильная плита. – Отпусти меня…

Ран не отвечает. Он не хочет разговаривать, он хочет забыться. Раствориться в горячем движении, в ударах внутри ее тела. Он закрывает ей рот своим языком, не дает говорить, просить, шептать… Он не желает этого слышать. Потому что знает ответ. Он не отпустит. Никогда. Не умеет. Он сдохнет сам и убьет ее, но не отпустит. Будет мучить и мучиться, бесконечно, раз за разом глотая ее ненависть, но никогда не даст ей свободу.

Потому что раяна что-то изменила в нем. Что-то изменила навсегда, безвозвратно, так что он не знает, как жить с этим изменением. Ему было больно и слишком хорошо, когда она была рядом.

Почему именно она? Он не знал. Да и неважно. Он сделал выбор в тот момент, когда увидел впервые. Или он ничего не выбирал, и их встреча – лишь насмешка демонов архара.

Неважно…

Прикусил нежные губы, обрисовывая ореолы розовых сосков. Сжимая их между пальцев, предвкушая момент, когда почувствует их во рту. Сладкие ягоды, которые так приятно ощущать… Провел языком по скуле Оникс, спускаясь ниже – туда, где бился на шее ток крови, и дальше – до нежных ямочек у ключиц, до груди… В его животе узлом завязались внутренности, рождая мучительное напряжение, заставляя мышцы сокращаться и дрожать. Раяна… проклятая раяна. Его архар и его счастье. Агония, которую он желает снова и снова, как самый божественный нектар. Ран прижался бедрами к сжатым ногам Оникс. Хорошо… И невыносимо мало…

– Мне надо увидеть, – ему так хочется двигаться в ней, что разум затянут дымкой. Но все же… Еще сильнее ему необходимо увидеть. Это желание сводит с ума. Он не дает дышать… – Мне надо увидеть, Оникс…