Дженни Лукас - Клятва жаркого сердца

– Не беспокойся, – открыла глаза Бет.

Он устроился между ее бедер и немного помедлил, а затем, шумно вздохнув, осторожно погрузился в нее.

Бет ахнула от боли и хотела попросить Умара остановиться.

– Подожди, – сипло выдавил он, сжав ее плечи. – Подожди, хабиби.

Он застыл, давая ей время привыкнуть к его вторжению, и вскоре она ощутила, что острая боль исчезла, и ее плечи расслабились.

Умар мягко поцеловал ее и, обхватив ладонями ее грудь, куснул за нижнюю губу, а потом начал очень медленно двигаться внутри нее.

Невероятно, но ее захлестнула новая волна блаженства, на этот раз еще более неземного, и она, закрыв глаза, заметалась по подушке.

– Нет, – прошептал Умар, приподнимая ее подбородок. – Смотри на меня. Чувствуй, как я нахожусь внутри тебя.

Их взгляды встретились, а души соединились. Казалось, в ней больше не осталось места, чтобы принять его, но он, ускорив темп, проникал в нее еще глубже. Он врывался в нее резче, сильнее, подталкивая ее к самому краю, пока на нее не обрушился еще один оргазм, такой силы, что вся ее вселенная взорвалась и разлетелась на мириады звезд.

Ощутив вкус ее сладких губ, Умар с трудом держал себя в руках.

Но она была девственницей, и ему пришлось обуздывать свои порывы. Он почувствовал, как задрожала Бет, когда он опустил ее на их брачное ложе и она обняла его за плечи. Того, что она пережила блаженство в его объятиях один раз, было недостаточно, ему хотелось подарить ей еще большее наслаждение. Но когда она громко закричала во второй раз и ее тело конвульсивно сжалось вокруг него, он потерял не просто самообладание, он потерял разум.

Ее восхитительная грудь покачивалась, когда он врывался в нее все стремительнее и стремительнее, пока его не захлестнуло наслаждение настолько острое, что он чуть не потерял сознание и рухнул на нее со стоном, полностью обессиленный.

Их разгоряченные, потные тела оставались переплетенными на их брачном ложе, когда Умар вдруг заметил, что его презерватив порван. По его спине пополз холодок, но он успокаивал себя, что ничего страшного не случилось. Теперь они с Бет женаты. И они хотели детей.

Но все же…

Умар отбросил эту тревожную мысль и, нежно поцеловав Бет в лоб, притянул ее к себе.

Должно быть, он задремал, потому что, когда открыл глаза, тени в спальне сместились, понемногу превращаясь в полуденные сумерки. В его желудке заурчало. Можно приказать, чтобы им принесли чего-нибудь поесть, но через несколько часов должен начаться банкет в честь закрытия ярмарки невест. К тому же Умару не хотелось, чтобы люди узнали, что он соблазнил Бет за месяц до официального торжества.

Хотя, если она забеременеет, любой сможет сложить дважды два…

Он снова посмотрел на Бет, спящую в его объятиях, такую мягкую и такую теплую, и в нем проснулось чувство голода другого сорта. Но только он потянулся, чтобы разбудить ее, в дверь спальни громко постучали. Кто посмел…

Дверь настежь распахнулась, и на пороге появился визирь и два охранника.

Увидев Умара и Бет голыми в постели, Халид побледнел.

– Что ты наделал?

– Что я наделал? – зарычал Умар.

Бет открыла глаза и в ужасе посмотрела на пришедших, и ему захотелось придушить визиря. Она прикрылась простыней, а Умар вскочил на ноги, кипя от ярости.

– Что все это значит?

– Господин, эта женщина – мошенница! Она не доктор Эдит Фарадей. Настоящая Эдит Фарадей по-прежнему находится в Хьюстоне, прячась в своей лаборатории!

– Что ты несешь? Вот же она!

– Это ее сестра-близнец, Элизабет Фарадей!

Сестра-близнец? Умар фыркнул и покачал головой.

– Ты же не думаешь, что я поверю…

А потом он повернулся и посмотрел на Бет.

– Я собиралась сказать тебе, – прошептала она.

И тут сердце Умара онемело.

– Ты… ты не доктор Фарадей?

Она молча покачала головой.

– А кто же ты тогда?

– Никто, – прошептала Бет.

– Она работает в комиссионном магазине! – зло торжествуя, заявил визирь.

Умар тяжело сглотнул и повернулся к визирю.

– Оставьте нас.

– Господин, думаю, будет неразумным оставлять тебя наедине с этой искусительницей…

– Не заставляй меня повторять дважды.

Охранники поклонились и вышли за дверь, а визирь напоследок одарил Бет ядовитым взглядом.

Умар стоял голый рядом с кроватью, наедине с женщиной, которую только что к превеликому удовольствию лишил девственности и сделал своей.

– По крайней мере, теперь я знаю, почему ты просила называть тебя Бет, – холодно бросил он.

– Извини, – выдавила она.

Извини. Умар сжал руки в кулаки и, посмотрев на постель, которую хранил для своей жены, своей королевы, подумал о том, что он наделал.

Он ведь доверял Бет.

А она с самого начала нагло врала ему. Она разрушила все, чего он пытался добиться.

– Черт бы тебя побрал, – зло прошептал Умар.

– Пожалуйста, – задыхаясь, произнесла Бет, встретив взгляд Умара, смотревшего на нее так, словно она была для него абсолютно чужим человеком. – Ты ведь не думаешь…

– Не думаю что? Что ты обманывала меня с момента нашей встречи? Что пока я по своей глупости доверял тебе и выбрал своей невестой, ты и твоя сестра надрывали животы от смеха, что вам удалось так ловко провести меня?

– Неправда! Все не так!

– А как?

– Когда Эдит получила твое приглашение, она не могла бросить лабораторию, но ей очень нужны были деньги на исследования, – сбивчиво залепетала Бет. – Поэтому она попросила меня поехать вместо нее. Мы не замышляли ничего дурного, – слабо добавила она. – Это был шанс увидеть Париж и сделать что-то доброе для этого мира.

– Сделать что-то доброе, – не веря своим ушам, протянул Умар, и Бет густо покраснела от стыда.

– Прости. Если бы я знала, что ты можешь выбрать меня, клянусь, я бы никогда не согласилась поехать в Париж!

– Но ты согласилась. Ты приехала и притворялась доктором Эдит Фарадей. Ты согласилась войти в десятку. А потом согласилась подписать контракт и поехать в Самаркару, чтобы тебя представили всему миру и этой стране, как мою невесту!

– Прости…

Умар подошел к шкафу и достал оттуда рубашку и брюки.

– Пожалуйста, – глотая слезы, взмолилась Бет. – Попробуй понять…

– Я понимаю, – не глядя на нее, ответил он. – Ради трех миллионов долларов ты выставила на посмешище меня и все, во что я верю.

– Ради исследований в области рака! Чтобы моя сестра могла спасать жизни…

– Мне плевать на причину, – резко оборвал ее Умар. – Ты сделала так, что жители этой страны полюбили тебя. И за это я ненавижу тебя больше всего.

– Я собиралась сказать правду.

– Когда?

– Завтра.

– Лгунья.

– Это правда. Я пообещала себе, что проведу с тобой одну ночь, а потом все расскажу.