Сьюзен Мейер - Тайная страсть на Манхэттене

Что теперь? Он подумал, что поцелуй помог бы разрушить эту неловкость. Она, правда, сидит, и на коленях у нее Кристел, но он мог бы подойти сзади, обнять ее, поцеловать в затылок…

Или лучше просто сказать «доброе утро», и пусть Харпер сама решает, что дальше?

Харпер лишила его выбора, пробормотав:

– Доброе утро!

Она по-прежнему избегала смотреть на него.

– Доброе утро! – ответил Сет.

Уже неплохо, но, может быть, все-таки поцеловать ее сзади в шею?

Пока он колебался, Харпер поднялась со стула и, держа Кристел на руках, пошла в кухонную зону и поставила в раковину пустую бутылочку.

Теперь идея с поцелуем показалась ему полным идиотизмом. А это вообще принято – целовать женщину, когда она держит на руках ребенка? Неужели семейные пары так делают? Это же неудобно!

Так, кажется, он упустил момент для поцелуя. Да что это с ним? Он ведь гуру пикаперов и король соблазнителей! Ему просто нужно немного поменять стратегию.

Харпер прошла мимо него в сторону своей комнаты, быстро пробормотав:

– Я хочу навестить родителей.

– Родителей?

Она так ни разу и не посмотрела ему в глаза.

– Они давно не видели Кристел.

Сет знал это, но никак не ожидал, что она предпочтет терпеть придирки матери, а не остаться с ним!

– Я уже вызвала такси. Сейчас оденемся и поедем.

– Хорошего дня!

– И тебе.

Теперь он готов был убить себя за вчерашнее предложение. С другой стороны, женщина, которая не хочет иметь с тобой дело, обычно просто говорит тебе об этом. Она могла еще вчера ответить ему, что это не для нее. Но не сказала. Потому что это было бы неправдой.

А теперь она сбегает.

К Сету возвратилась его обычная уверенность. Харпер сопротивляется, потому что боится, но он преодолеет эту робость.

Когда Харпер спустилась, такси уже ждало ее. Хэл, воскресный консьерж, помог ей донести переноску, открыл дверь машины и пристроил колыбельку на заднее сиденье.

– Спасибо, Хэл!

Она полезла в кошелек, чтобы дать ему чаевые.

– Ну что вы, миссис Харгрейвс! Это всего лишь переноска!

Его доброта заставила Харпер улыбнуться и немного расслабиться.

Но лишь немного.

Почему женщина отказывает мужчине, которого на самом деле страстно желает? Как вообще можно отказать мужчине, который смотрит на тебя с таким восторгом и обожанием, как Сет на нее этим утром? При воспоминании о том украдкой пойманном взгляде все ее тело обмякло. Поцелуи Кларка никогда не вызывали у нее таких ощущений, а тем более – мысли о них. И хотя это странное чувство немного пугало ее, оно пробуждало ее любопытство. Почему с Сетом всегда все как-то чересчур?

Харпер задумалась. Не всегда и не все. Они очень мило общались, пока не почувствовали, что их тянет друг к другу. Пока она не почувствовала себя самой желанной женщиной в мире.

Но сейчас, идя с ребенком на руках по коридору к квартире своей матери, она больше не чувствовала себя желанной женщиной.

Не чувствовала себя женщиной, которая носит открытые бальные платья и бриллиантовые серьги, пусть даже одолженные.

Женщиной, которая готова отбросить все страхи и предубеждения только для того, чтобы удовлетворить свое любопытство.

Она чувствовала себя бездомной и безработной матерью-одиночкой, которой не до романов. То есть самой собой.

Она вздохнула и нажала кнопку звонка.

Дверь открыла горничная, но Амелия уже спешила навстречу дочери.

– Швейцар сказал, что это ты.

Она широко улыбнулась и потянулась за Кристел.

Харпер взглянула на шелковое платье матери и предупредила:

– Будь осторожна. Она может срыгнуть или описаться.

Амелия засмеялась.

– На ней подгузник, а сколько ты срыгивала на меня, ты и представить себе не можешь.

Они вошли в элегантную гостиную, оформленную в бледно-желтых тонах.

– Как ты, солнышко? – спросила она, пощекотав внучке животик. Та захихикала.

В гостиную заглянул отец Харпер.

– И кто это у нас тут?

Харпер поцеловала отца в щеку.

– Я соскучилась.

– Правда? Как здорово! Весь прошлый год тебя из дома было не выманить.

Амелия с Кристел удобно устроилась на диване.

– Да уж. Мы так рады тебя видеть!

Впервые, наверное, лет за десять Харпер хорошо чувствовала себя в компании родителей.

– Захотелось прогуляться.

– И такой день хороший, – ответила Амелия, кивнув в сторону высокого окна, из которого открывался вид на Сентрал-парк. – Если у тебя есть время, может, пойдем погуляем все вместе в парке?

– Я не взяла с собой коляску, – огорчилась Харпер.

Амелия улыбнулась.

– Тогда в следующий раз обязательно возьми.

Харпер села рядом с матерью и откинулась на спинку. Она и поверить не могла в то, что ей может быть так комфортно в родительском доме.

– Обязательно возьму.

– Но хоть на обед ты останешься?

Тут Харпер вспомнила, что еще не завтракала, и ее живот требовательно заурчал.

– Я не успела позавтракать, так что, если вы дадите мне что-нибудь перекусить прямо сейчас, я буду счастлива.

Амелия встала и передала малышку мужу.

– Сейчас что-нибудь найдем!

– Подожди, – Харпер порылась в сумке, вытащила две бутылочки, которые прихватила для Кристел, и протянула их матери. – Можешь положить в холодильник?

– Конечно.

Кристел веселилась на коленях у деда, шлепая его ладошкой по лицу.

– Ты ей нравишься, – улыбнулась Харпер.

– А я ее просто обожаю!

– Как твои дела?

– Ужасно! Ничего не успеваю. Решил ввести должность еще одного вице-президента в будущем году.

Харпер чуть не спросила, не нужен ли будет новому вице-президенту помощник, но прикусила язык. Такой хороший день, незачем портить его шокирующими новостями.

Вернулась Амелия и немедленно забрала внучку у мужа.

– Через пятнадцать минут подадут бранч [10] Поздний воскресный завтрак, перетекающий в обед. .

– Спасибо, мама!

Она подумала, что впервые за долгое время сказала эти слова искренно, и ей стало еще легче и спокойнее.

Они поболтали о Кристел, и Харпер была приятно удивлена тем, что ее родители купили специально для внучки высокий стульчик с креплением.

Через некоторое время вошла горничная с подносом, и Харпер накинулась на яичницу с беконом и блинчики.

– Отличный аппетит! Правильно! – Пит довольно рассмеялся, перегнулся через стол и похлопал дочь по руке. – А то ты у нас совсем тощая.

– Что за глупости! – фыркнула Амелия. – Невозможно быть чересчур худым и чересчур богатым!

– А мне нравится, когда она покруглее. А то совсем как мальчишка.

– Главное, чтобы Сету нравилось!

Харпер чуть не подавилась. Она прожевала блинчик и решила, что пора потихоньку начинать распутывать этот узел.

– Мама, не стоит переоценивать наши отношения.