Милена Райс - Замок в Гранаде

— Мне с трудом верится, что уже вечер, Джефф!

Она грустно посмотрела на него. В библиотеке стояла абсолютная тишина. Было уже поздно, последние читатели ушли, погасив настольные лампы, и читальный зал тонул в полутьме.

Моника, сдерживая возникшее вдруг вновь напряжение, не в силах выносить его проницательный взгляд, опустила глаза и стала собирать свои бумаги, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Джефф, тоже не произнося ни слова, поставил на полки последние книги.

Молча покинули они библиотеку.

В этот вечер они ужинали в другом ресторане. Еда была отменная. Но Джефф вел себя как-то странно. Они ели так быстро, словно куда-то опаздывали.

Моника вопросительно поглядывала на Джеффа.

— Ты забыла, что я обещал тебе сегодня кое-что особенное? — спросил он.

И повез ее в Альгамбру. Туристов уже не было. Луна заливала величественный замок мавров волшебным голубоватым светом. Они вошли в львиный дворик.

— О, Джефф! — прошептала Моника. У нее перехватило дыхание от такой красоты. — Я и представить себе не могла, что Альгамбра — такое чудо.

— Удивительно, правда? — тихо спросил Джефф.

— Как… как в сказке. Я никогда не видела ничего прекраснее.

— Моника! — Внезапно Джефф обнял ее и так сильно прижал к себе, что она услышала биение его сердца. — Моника!

Она прижалась лицом к его груди.

— Моника, дорогая… — Он ослабил объятия и поцеловал ее.

— Джефф… — Слезы потекли по ее щекам ручьями, когда он наконец ее отпустил.

— Моника… ты не знаешь, как сильно я… я… — Джефф вдруг отвернулся. И руки его, только что так страстно обнимавшие ее плечи, беспомощно опустились.

— Джефф… Джефф, что с тобой?

— Ничего! Ничего! — процедил он сквозь сжатые зубы.

— Но почему?…

— Я люблю тебя, Моника! — Джефф замолчал. На его лице отражалась внутренняя борьба. Или это ночные тени так шутят? — Но… но я не должен тебя любить.

— Ты… женат? — убитым голосом спросила она.

— Нет. Конечно, нет.

— Что значит — нет, конечно? Это же не болезнь, — пыталась пошутить она сквозь слезы.

— Я — никто, я ничего не смогу дать тебе. Я не могу позволить тебе жить со мной на ферме и питаться только тем, что дает сад.

— Но… ты же пишешь…

— Роман — это всего лишь мечта. Его сначала должны купить. Тогда, быть может, я и заработаю денег… — Он замолчал.

Моника готова была открыться, сказать, что ее денег с лихвой хватит им обоим на всю жизнь, но прекрасно понимала, что как бы он ни любил ее, он никогда не согласится жить за ее счет.

— Но для меня это ничего не значит, — ответила она, — правда, Джефф.

— А для меня значит. Как я могу просить тебя стать моей женой…

— Роман… — тихо произнесла Моника, — он станет бестселлером. Я знаю, у меня хорошее предчувствие.

— Да. Может быть. — Он взял ее за руку. — Пошли погуляем, Моника. Я привез тебя сюда, потому что хотел, чтобы ты насладилась красотой Альгамбры вместе со мной. Мы приедем сюда еще, но тогда тут уже будут сотни туристов. А я хочу, чтобы только мы вдвоем…

— Хорошо, Джефф, — перебила его Моника. — Давай помолчим.

Ей и впрямь было не до разговоров. Да и что тут скажешь?… Будем жить на мои деньги, на деньги моего отца? Это выход, но он не пойдет на это. Ее сердце готово было разорваться от горя.

Они медленно шли по аллее под ярким лунным светом — и долго молчали.

На следующий день в библиотеке Моника никак не могла сконцентрироваться на работе. Ее мысли постоянно возвращались к прошедшей ночи. Что ей делать? Она приглядывалась к Джеффу. Действительно ли он признался ей в любви? Или ей это просто приснилось? Сегодня он был холоден и серьезен и полностью погрузился в исследование — настоящий шеф, дающий одно за другим задания своей секретарше.

Почему Джефф так ведет себя? Он не уверен в себе? Но он замечательно пишет, его роман — настоящий литературный шедевр, а это значит, что он заслужил успех.

Джеффа окружала какая-то тайна. Ему тридцать четыре года, и он говорит, что ему совершенно нечего ей дать. Но он же на что-то жил все это время. На какие деньги он переехал в Испанию и купил ферму в Андалусии?

Оставалось дождаться момента, когда он сам решит все ей рассказать. Но одно она знала точно: что бы Джефф ни скрывал, он не мог совершить бесчестного поступка, за который теперь ему было бы стыдно.

Моника была недовольна собой. Она тратила понапрасну драгоценное время. Когда-нибудь она получит ответы на все свои вопросы. А сейчас для Джеффа важнее всего была книга. И она должна помогать ему изо всех сил.

Уже было за полдень, когда Джефф отложил книги и повернулся к Монике:

— Мы отлично поработали. Хочешь, сегодня вечером тоже прогуляемся, Моника?

— Ты имеешь в виду еще одну поездку в Альгамбру?

На секунду ей показалось, что он собирается заговорить о прошлой ночи и о том, что между ними произошло.

Но Джефф покачал головой:

— Нет, Моника.

— А что? — Моника постаралась скрыть свое разочарование. Как глупо с ее стороны было надеяться, что сказочную романтическую атмосферу прошлой ночи можно вернуть…

— Здесь неподалеку стоит табор цыган. Ты уже слышала, как замечательно они поют? — спросил Джефф.

— Нет.

— Отлично. Тогда давай вернемся в отель, немного освежимся, перекусим и поедем к цыганам.

— Джефф… — Ее осенила одна идея. — Я пойду в отель одна. Мне нужно кое-что купить. Встретимся за обедом, хорошо?

— А ты найдешь дорогу? — озабоченно спросил он.

— Да, конечно.

— Но ты совсем не знаешь Гранады.

Я не хочу, чтобы ты заблудилась!

— Я не потеряюсь. — Ей было приятно его беспокойство.

Она с радостью думала о вечере. Он должен быть еще прекраснее, чем предыдущий. Поэтому надо нарядиться! Для него… Уже несколько недель она носила только скромные закрытые блузки и строгие юбки.

Они не были ни особенно яркими, ни модными. Большую часть своего гардероба Моника оставила на яхте. Она понимала, что не сможет надевать свои дорогие платья в деревне у Джеффа. Поведение мужчин на площади и иронические замечания Джеффа стали для нее хорошим уроком. Но сейчас, здесь, в Гранаде, ей снова захотелось носить самую красивую одежду — легкую, яркую, радостную…

Моника уже была готова к выходу, когда Джефф постучал в ее дверь.

— Моника! — Он потрясенно замолчал, не в силах оторвать от нее восхищенных глаз. — Моника, ты выглядишь… как… как настоящая испанская принцесса, — ласково сказал он и протянул ей руку. — Пойдем, любимая! — Они прошли по холлу отеля и покинули «Парадор».

Цыгане жили в живописнейшем пригороде и представляли свое искусство на открытой сцене. Джефф был в отличном настроении и, похоже, с нетерпением ожидал шоу.

— Естественно, эти представления организуются специально для туристов, — объяснил он, — но от этого они не становятся хуже.