Ольга БрусниГина - Сладкая Льдинка

Разгоряченная выпитой «Дружбой», она лихо выплясывала с приятным молодым человеком Юриком, потом с высоким, слегка небритым Димоном под бурные аплодисменты бывших одноклассниц.

На медляке вновь висела на плечистом и приятно пахнувшем Илье, который, по всей видимости, мог танцевать только парные танцы.

Он снова сжал ее тонкое запястье, по — хозяйски другой рукой обхватывая талию:

— Потанцуем?

— Потанцуем! — не своим голосом ответила Софья. Язык внезапно начал опаздывать за сознанием. Коктейль «Дружба» прибыл к месту назначения.

— Куколка! — продолжал расставлять свои сети ухажер.

Ритмы плавно пошатывали и без того качающиеся стены, потолок, свивали в круговерть ошалевшую голову.

Софья потеряла ощущение времени. Просто отключилась, впала в состояние всеобщей эйфории. Затуманенное сознание перестало сопротивляться запретам, воспитываемым с детства.

Очнулась Софья в кромешной темноте. В окружении абсолютно звенящей тишины. Вернее, проснулась. Она слышала лишь свое дыхание и откуда ни возьмись бешеное сердцебиение.

Прислушалась. Ни звука, ни шороха.

Судя по ощущениям, лежала она в кровати. Но вот в чьей? Терялась в догадках.

Кто-то заботливо укутал ее. К своему стыду Софья не обнаружила на себе одежды.

«Не помню, как раздевалась» — озадачилась она, ощупывая себя.

Страх накрыл ее с головой. Как же так получилось? Покачала головой, пытаясь восстановить утерянное вчера. Где, там? Вызвала лишь приступ огромной боли в висках, смешанный с головокружением.

К горлу подступила тошнота. Во рту все пересохло, словно она была в пустыне неделю, не видя, глотка воды.

Сглотнув, она сделала глубокий вдох, набирая в легкие как можно больше воздуха. С трудом поднявшись и закутавшись в простыню, пошла наощупь.

По пути ей встречались неожиданные препятствия. Она то и дело натыкалась на мебель, которой по памяти на этих местах не должно быть.

Острый угол невидимой преграды оставил шишку на лбу незадачливой путешественницы. Она долго потирала ушибленное место, ругая себя за неповоротливость.

Шаг — новое препятствие, другой — и снова преграда. Запутавшись в длинной простыне, Софья с грохотом растянулась на полу, расшибая все что можно.

«Больно» — пропищала она сама себе, поднимаясь с колен.

До нее дошло — она не дома.

— Даш! — позвала она, понимая, что заночевала у подруги.

Ни ответа, ни привета.

Нашарила выключатель, включила свет в прихожей, просеменила шатающейся походкой по всей квартире, опираясь на стены. Ватные, непослушные ноги спотыкались от малейших преград.

В спальне мирно спала подруга, об этом свидетельствовало ровное сопение. Пригляделась, увидев лишь высунутую из — под одеяла ногу. Будить не стала. Наоборот старалась как можно меньше производить шума. Передвигаться стала на цыпочках, по — кошачьи выставляя ступню.

В большой комнате остались следы вчерашней пирушки: гора конфетных оберток, пустые бутылки, гора немытых стаканов. В нос ударил отвратительный запах алкоголя, человеческого пота.

Софья пыталась обнаружить хоть что-то смутно напоминающее ее одежду. Обшарила все уголки комнаты, заглянула под стол, залезла за диван.

Неприятным холодком по спине пробежало скверное предположение, но она сразу же отвергла его. Ее тело не ощущало, что кто-то воспользовался ее слабостью. Она бы почувствовала.

Все же последнее, что всплыло в голове — это назойливое внимание симпатичного Ильи, который ни оставлял, ни на минуту и преследовал весь вечер.

Наконец, ей повезло: джинсы и майка были в ванной. Наспех натянула на себя без нижнего белья, отыскать которое не смогла, последовала к выходу искать обувь.

Увидев себя в зеркале, испугалась. Отражение исказило ее до неузнаваемости. Вместо сияющих глаз, легкого румянца и свежей кожи, лицо украшали: остатки размазанной помады, угольно-черные разводы туши, осыпавшейся с ресниц. Всклокоченные и спутанные волосы, краса и гордость, спутались в воронье гнездо и неопрятными клочками висели в разные стороны. Такой овин на голове расчесать безболезненно вряд ли получится. Софья схватилась за голову, пытаясь пригладить взъерошенную паклю.

«Ох, и влетит мне от мамы!» — решила она.

Откуда взялась яркая красная помада? Она бы никогда в здравом уме не решилась на подобную раскраску. Вульгарно, жуть!

Мысленно проклиная себя за слабость, ругала, что оказалась слабой и безвольной.

А, все, Дашка, затейница! Впрочем, винить ее было не в чем. Как говорится, нечего на зеркало пенять…

Пришлось вернуться обратно и смыть стойкую липкую окраску. Помада въелась в кожу и не хотела сдаваться без боя. Яркие круги стойкой и вонючей косметики не подавались мылу. Испортив чистое полотенце, она выругалась вслух:

— Чума! Доигралась!

В мозгу строились догадки о том, как закончился праздник, потому что она все заспала и ничего не помнила. Не было даже мелких отрывочных воспоминаний. Попытки вернуть память были тщетны, потому что голова раскалывалась от боли, а виски стиснули жесткие обручи похмельного синдрома.

Надеясь, что ничего плохого не произошло, она выскользнула из квартиры подруги, думая, что на следующий день все прояснится.

Чудовищный сюрприз Софья получила к вечеру следующего дня. С анонимного аккаунта выложили в сеть любопытные фотки. На них абсолютно голая выпускница-отличница Софья Леднева позировала сразу с тремя молодцами.

Качество снимков оставляло желать лучшего: смазанные, местами высвеченные кадры, сделанные, по всей видимости, на телефон. Все же, главная героиня во всей красе предоставила свои прелести на всеобщее обозрение. Когда ее партнеры по интим-фото не засветили даже подбородка.

Их бесстыдные руки лапали юную распутницу за грудь, попу. Сцены группового секса поражали своей распущенностью. Именно то, как Софья, добропорядочная девочка позволяла делать с собой подобное. Ее стройное невесомое тельце в кольце мужских крепких тел. Живописная картина грехопадения, причем такого мерзкого и противоестественного.

Остроты добавила яркая сюжетность снимков. Словно подлая бесстыдница специально позировала для мужского порно-журнала. В крепких объятиях любовников она принимала развратные позы, выгибалась, подстраиваясь под их желания. Влажные полуоткрытые губы, закрытые от вожделения глаза, разбросанные взлохмаченные волосы, словно у продажной девки.

Никто не заметил бессознательного состояния несчастной, которую использовали как безвольную игрушку.

По любому это искусство не назовешь чувственной фото — сессией, соблазнительным образом этакой невинной сексуальности, присущей юному возрасту. И рядом не лежало.