Морин Чайлд - Жених только на словах [litres]

– За что?

– За то, что удивила вас, не став задавать вопросы. – Она подняла вверх три пальца. – Так что теперь три – ноль в мою пользу, не забудьте.

– Разве есть шанс, что вы дадите мне забыть об этом?

– Никакого, – усмехнулась Келли. – И как мило, что вы уже так хорошо меня изучили.

Мика смотрел на нее, словно пытаясь разгадать какую-то загадку. Через секунду-другую удовлетворенно кивнул.

– Хотите вести счет? Тогда зачтите вот это очко.

И тут он прижал ее к себе и поцеловал.

Внутри Келли словно вспыхнули бенгальские огни, она инстинктивно закрыла глаза и придвинулась ближе к Мике. Он накрыл ее губы своими, обвил руками ее талию, а она обняла его за шею.

Она так давно не целовалась, что от забытых ощущений у нее закружилась голова. Боже, как давно она не испытывала эти волшебные ощущения, это многообразие чувств, возникающее при поцелуе. Она не могла думать, не могла говорить. Он поглаживал языком ее язык, и из груди ее рвались стоны.

Келли начала задыхаться, но ей было все равно. Ей хотелось сполна пережить пробуждение от сна – ее тело словно вышло из комы. Внутри ее разгорался огонь желания, и она прижалась к Мике еще сильнее. Она могла бы простоять так всю ночь, пользуясь тем, что он предложил. Но этот поцелуй вдруг оборвался – так же внезапно, как начался.

Теперь Мика смотрел на нее сверху вниз. Келли все еще не могла прийти в себя, его черты казались ей размытыми, земля уходила из-под ног, и ей пришлось опереться рукой о косяк, чтобы почувствовать почву под ногами. Когда сознание прояснилось, зрение тоже стало четче, а сердцебиение с галопа перешло на рысцу.

Он все еще держал ее за запястье. Келли смотрела в его глаза – в них мерцали искорки угасающего пламени.

– Так что, теперь у нас счет три – один? – охрипшим низким голосом уточнил Мика.

Три – один? А, да. Просто ее мозг в данный момент работает не очень хорошо, чтобы вести подсчет.

– Ну да. Очко в твою пользу.

Он удовлетворенно улыбнулся.

Губы Келли тоже против воли сложились в улыбку.

– И ты этому рад, да?

– Я был бы дураком, если бы не насладился моментом.

– Ну хорошо. – Она подняла руку и коснулась пальцами своих губ. – Но не будем забывать, что у меня все еще на два очка больше.

Его улыбка увяла, он ослабил хватку и отпустил ее.

– Но игра еще не окончена, верно?

– Даже близко, – ответила Келли, развернулась и отправилась к себе. Она чувствовала, как он смотрит ей в спину. У нее было ощущение, что игра только-только началась.

И она не могла дождаться начала второго раунда.

Мика несколько секунд смотрел вслед удаляющейся Келли, а затем решительно захлопнул дверь. Просто чтобы не кинуться вслед за ней. Господи, он чувствует себя подростком, потерявшим голову от девчонки, и это никуда не годится. Он взрослый мужчина, умеющий держать себя в руках. Ему не нужна спонтанность. Не нужны отклонения от жизненного плана. И в этот план никак не укладывается вдова из маленького городка. Почему же она для него как глоток свежего воздуха?

Ему просто нужны новые ощущения. Он хочет почувствовать, как ее тело прижимается к нему, как бешено бьется ее сердце. Он хочет снова ощутить тепло ее рук на своей шее.

– Черт! – Мика сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, но и тут его ждала ловушка: ее запах проник глубоко в его легкие.

Его сердце сбилось с привычного ритма, а джинсы стали железной клеткой для взбунтовавшейся плоти. Мика и сам не знал, что заставило его наброситься на Келли. Но желание попробовать ее на вкус, удержать ее было слишком сильным, чтобы его проигнорировать. Проблема в том, что, когда он находится рядом с Келли, думать становится очень сложно.

«Может, Сэм и прав, – сказал он себе. – Может, роман – это то, что мне сейчас надо». Если он проведет здесь следующие четыре месяца, не дав дальнейшего хода этой истории, он никогда не закончит книгу. Тут есть над чем подумать.

Келли шла домой через лужайку, все еще взбудораженная после поцелуя. На полпути она остановилась и посмотрела на особняк. В сумерках дом казался сказочным – совсем как в ее детстве. Он был окрашен в густой кирпично-красный цвет, с белой отделкой, которая подчеркивала каждую деталь декора. Три трубы, торчавшие из крыши, указывали на наличие трех каминов – в гостиной, главной спальне и на кухне. Широкая веранда со стульями, столами, креслами-качалками манила присесть, насладиться видом, немного погостить. Входные двери были красного дерева с резьбой и стеклянными вставками. Заходящее солнце отражалось в окнах второго этажа золотистыми бликами, а на первом этаже зажглась лампа в гостиной, подсказав Келли, где именно сейчас находится Мика.

Поднеся руку к губам, Келли представила, как он выходит из дома, идет через двор и снова ее целует. Боже, всего один поцелуй, а она уже хочет продолжения.

Наконец она подошла к своему коттеджу, уменьшенной версии большого дома. Те же цвета, та же замысловатая отделка, созданная мастером более ста лет назад. Одна спальня, ванная, гостиная и кухня – коттедж идеально приспособлен для одного человека, и обычно, входя в дом, Келли чувствовала себя в надежном убежище.

Она переехала сюда из особняка вскоре после смерти Шона просто потому, что не могла переносить пустые комнаты и эхо собственных шагов в них. Здесь, в коттедже, было уютно и безопасно. Но иногда он казался почти удушающе тесным – возможно, только потому, что она до сих пор ощущала стальной обруч тоски, сжимающий ее грудную клетку.

Келли села на первый попавшийся стул. Впервые она не чувствовала облегчения в этом уютном уголке. Встряхнув головой, она вздохнула и попыталась взять себя в руки. Но это было непросто, потому что в поцелуях Мика Хантер оказался настоящим мастером. Естественно, она не могла не задаться вопросом, насколько он талантлив в… смежных областях. О боже, кажется, у нее серьезные проблемы.

Но самое ужасное, что она хочет в них увязнуть еще глубже.

Зазвонил мобильный. Келли вытащила его из кармана, радуясь передышке. Но тут она увидела номер и испытала чувство вины. Она забыла перезвонить бабушке! Поцелуй напрочь стер из ее памяти все, что не касалось Мики. Собравшись с силами, она постаралась ответить как можно более бодрым и веселым тоном.

– Привет, бабуль! Прости, никак не могла найти минутку перезвонить.

– Ничего страшного, милая. Надеюсь, ты развлекалась.

Келли вздохнула и откинулась на спинку стула. Она слышала тревогу в бабушкином голосе. С тех пор как умер Шон, бабушкиным переживаниям не было конца. Чем старше она становилась, тем меньше ей нравилась мысль об одиночестве внучки.

Келли месяцами пыталась убедить бабулю, что у нее все хорошо. Но ничего не помогало, потому что бабушку устроил бы лишь один вариант развития событий – новое замужество внучки. Она хотела, чтобы у ее кровиночки была семья, и не важно, сколько раз Келли твердила, что ей не нужен муж, – бабушка не теряла надежды.