Марина Буторина - Патефон [СИ]

Рей на удивление крепко цепляется за его ветровку, словно боится, что ее сейчас от него отнимут. Он не сразу замечает, как ее мокрые и соленые от слез губы оказываются на его губах.

В этом поцелуе больше отчаянья, чем радости встречи. В нем нет обжигающей страсти или неспешного наслаждения. Он неуклюжий, торопливый, сумбурный и слишком влажный. Но это самый долгожданный поцелуй в его жизни.

Если бы она была в доме одна, Рей бы решила, что сошла с ума и Бен ей всего лишь привиделся.

Все эти полгода она медленно горела.

Бен писал регулярно, но они ни разу не возвращались к тому, что случилось: ни к их близости, ни к его предложению. Она вынашивала план, что однажды напишет, что собирается побывать в его стране, — предлог ей еще предстояло придумать, но, конечно же, он был бы надуманным, — и предложит ему встретиться. Ей даже не жаль было бы потратить свой заработок за несколько месяцев на перелет туда и обратно, лишь бы узнать, есть ли у нее еще шанс. Либо убедиться наверняка, что такового больше нет.

И, конечно, Рей мечтала. Сначала — что снова увидит его в окне того дома. Потом — что он подкараулит ее вечером после работы. Но с каждой неделей кормить себя ложными надеждами становилось все труднее.

Ужасная догадка посещает ее, она торопится разорвать поцелуй и спросить:

— «Ты приехал по делам?»

Бен улыбается и качает головой.

— «Нет. Я собираюсь здесь жить».

— «Здесь — в смысле в городе, а не у тебя», — поспешно добавляет он. Но Рей не возражала бы, даже если бы он с ходу закинул свои вещи в ее спальню.

— «Сейчас поздно искать гостиницу», — как хорошо, что можно прибегнуть к этому соображению.

Он сглатывает и медленно кивает, впившись потемневшими глазами в ее лицо. Кажется, убеждать его и не нужно. Она закрывает за ним дверь и сама стаскивает сумку с его плеча — та тяжело падает на пол.

Кивнув головой в сторону кухни, Рей зовет его за собой. Ей не терпится их всех познакомить.

Верхний свет выключен, помещение освещает гирлянда круглых фонариков. За разложенным столом в тесноте разместилась компания.

Дальше всех сидит Пейдж: она все еще болезненно худая, но ее щеки румянятся, а глаза блестят. По курит на подоконнике у раскрытого окна, сидя по соседству с патефоном, — Рей грозит ему неодобрительным взглядом: она просила не стряхивать пепел на ее горшки. Хакс с Роуз перешептываются о чем-то между собой и замолкают, когда они с Беном появляются на кухне.

— «Это Финн», — своего друга, одновременно готовящего паэлью и пересказывающего вкратце последнюю прочтенную им книгу, Рей представляет последним. — «Это он починил патефон».

Она беззлобно поддевает Бена, и он все верно понимает, дергая уголком губ.

Непринужденный разговор прерывается с их появлением, но быстро возобновляется, когда все оказываются представлены друг другу.

Бен немногословен, он лишь коротко отвечает на вопросы о себе, непринужденнее всего держась с Хаксом.

Они сидят прижавшись к друг другу. Поначалу это было необходимостью, ведь места едва хватает на всех. Но затем Рей чувствует на своем бедре руку Бена и позволяет себе положить голову ему на плечо.

И это лучше, чем она мечтала: патефон выключают, в воздухе витает запах еды, вина и сигаретного дыма, мужские и женские голоса сплетаются в чарующую музыку, и Бен своим присутствием и объятиями обещает ей, что все будет хорошо.

Когда он меня обнимает,

Он мне тихо говорит,

Я вижу жизнь в розовом свете

Carla Bruni — Quelqu'un m'a dit.