Мишель Смарт - Следуй за своим сердцем

Даниель вдруг почувствовал себя так, будто очутился в своем самом сладком эротическом сне. Весь его гнев и недовольство вмиг были забыты. Тяжелый полог надежно отгородил и укрыл их от всего мира.

Ева соблазняла его. Сама. Он едва мог поверить в то, что это происходит на самом деле.

Даниель чувствовал восхитительную тяжесть ее груди в своей ладони. Слышал ее частое прерывистое дыхание. Его мечта стала реальностью.

Никогда еще он не видел такой неукротимой страсти, которой пылали ее голубые глаза. Никогда еще не чувствовал такой неукротимой страсти внутри себя.

Сколько раз он представлял себе ее груди! Но реальность превзошла все его фантазии. Белые как молоко, с нежно‑розовыми сосками, на ощупь словно… словно атлас.

Все в ней было прекрасно. Безупречно.

Мгновенно поднявшись, он обхватил Еву за талию, склонился и приник губами к ее груди. Голова ее вновь запрокинулась. С губ сорвался протяжный стон удовольствия.

Он стянул с нее халат, оставив совершенно нагой, и стал ласкать другую грудь. Она зарылась пальцами в его волосы и выгнулась, молча требуя большего.

Ему очень хотелось поцеловать ее, но сначала он должен был взглянуть на нее еще раз.

Обхватив ее за бедра, он рывком поднял ее, усадил на себя и откинулся на спину. Одно движение — и он будет внутри.

Его член готов был взорваться, и Даниель попытался отвлечься от мыслей о неизбежном пике удовольствия, чтобы не опережать события.

Длинные рыжие волосы Евы рассыпались по ее плечам и красивым тяжелым грудям, которые на вкус были словно нектар. Ее животик — такой женственно‑мягкий… Да она вся была невероятно нежной и мягкой, особенно на контрасте с его собственным крепким телом. Это невероятно возбуждало!

Он положил ладонь ей на живот, потом коснулся сосков кончиками пальцев, потом — треугольника темных волос между ее ног… Его инстинкт подсказывал ему, что она натуральная брюнетка, и он не ошибся.

Ева вздрогнула и закрыла глаза. Склонилась к нему и приникла к его губам долгим глубоким поцелуем. Он вновь ощутил ее восхитительный вкус, который не взялся бы описать, однако теперь он узнал бы его безошибочно — этот неповторимый восхитительный вкус Евы.

Не прерывая поцелуя, он обхватил ее одной рукой за шею, другой провел по талии и упругим округлым нежным, словно персики, ягодицам. Потом резко поднялся и перевернулся так, что она оказалась под ним. Он готов был войти в нее, но сначала ему хотелось до конца познать ее вкус.

Оторвавшись наконец от ее восхитительных губ, языком и кончиками пальцев он принялся исследовать тело женщины, которую так давно желал, которая сводила его с ума, заставляя ее стонать и требовать еще и еще. Когда он добрался до самой сокровенной и чувственной зоны и раздвинул ее бедра, она содрогнулась прежде, чем его язык коснулся нежных складок.

Этот вкус… Вкус Евы… Вкус ее страсти… он был фантастическим. И принадлежал только ему одному.

Когда губы Даниеля первый раз коснулись той части ее тела, которую не целовал еще никто и никогда, Ева подумала, что теряет рассудок, стиснула кулаки, в попытке сдержаться и не отпрянуть от него. К подобному она была совершенно не готова. Этого просто не могло происходить на самом деле. Такая близость не могла быть реальной. Но все же она таковой была…

По всему ее телу прошла сладкая дрожь, огонь желания превратился в неукротимый пожар. Язык Даниеля нашел самую чувственную часть ее тела… Горячая внутренняя пульсация стала невыносимой. Ева протяжно застонала. У нее перехватило дыхание в ожидании чего‑то неизвестного, но такого восхитительного и неизбежного… И в этот момент язык и губы Даниеля вдруг скользнули на внутреннюю часть ее бедра. Она негромко вскрикнула от разочарования, но тут же почувствовала новый, неожиданно еще более бурный всплеск страсти, когда Даниель принялся ласкать ее живот и грудь. Вот он снова приник горячими губами к ее губам, и Ева, ощутив какой‑то незнакомый вкус, поняла, что это она сама. Дрожа от нетерпения, она шире развела бедра, обвила его шею руками, зарылась пальцами в его густые волосы, подалась к нему всем телом и наконец ощутила его горячую упругую плоть внутри себя.

И как же это оказалось сладко!..

Он двигался неторопливо, тихо постанывая. Тела их сплетались и вжимались друг в друга. Она обхватила его ногами, наслаждаясь ощущением его крупного мускулистого тела, не в силах сдерживать громких стонов. Он что‑то шептал ей на ухо, движения его ускорились, стали более настойчивыми. И вдруг в какой‑то миг словно что‑то взорвалось внутри ее, подняв ее на пик удовольствия. Она как будто растворилась в нем, на несколько мгновений утратив связь с реальностью… И тут же, поняв, что с ней происходит, Даниель остановился, позволив ей самой поддерживать ритм, даривший наивысшее наслаждение.

Но едва он ощутил, что ее волна стала отступать, и убедился, что она получила удовлетворение своей страсти, возобновил движение, чтобы тоже дойти до кульминации. Пара секунд — и его толчки стали более резкими и неистовыми, он издал низкий, гортанный стон, содрогнулся и вдруг обмяк и затих на ней в изнеможении.

Отголоски экстаза еще отдавались пульсацией во всем ее теле. Казалось, пройдет целая вечность, прежде чем ее тело успокоится. Ева обняла Даниеля, лежавшего на ней, чувствуя его тяжелое, жаркое дыхание на своей шее. Нежно прикоснулась губами к его чуть влажной щеке и глубоко вздохнула.

— Я сделал тебе больно? — негромко, с явной тревогой в голосе спросил он.

— Нет. — Она провела пальцами по его спине и снова вздохнула. Ей было трудно дышать, казалось, ее горло и легкие сжались, но виной тому был не вес тяжелого тела Даниеля. Она с трудом сглотнула, и вдруг ее глаза наполнились жаркими слезами.

Она собирается расплакаться?! Нет, она не должна плакать!

Но стоило ей об этом подумать, как слезы хлынули из ее глаз.

Млея от сладостной боли в конечностях, утомленный и удовлетворенный, Даниель почувствовал, как сон туманит его мозг. Он скатился с Евы, устроился рядом, голова к голове, и обвил рукой ее талию.

Ни с кем ни разу в жизни он не испытывал такого единения и наслаждения, какие испытал сегодня. Это было гораздо больше, чем просто секс, хотя он не смог бы внятно объяснить почему. Просто знал, что это было нечто совершенно невероятное. Он чувствовал себя совсем иначе. Другим…

Пытаясь мысленно конкретизировать свои необычные ощущения, Даниель вдруг заметил, что глаза Евы мокрые от слез.

— Что случилось, tesoro ? — Он нежно притянул ее к себе, и ее заплаканное лицо прижалось к его груди. — Я оказался до слез плохим любовником?

Его мягкая шутка сработала. Ева тихонько рассмеялась и взяла его за руку.