Мишель Смарт - Следуй за своим сердцем

За два дня до Рождества, когда Ева уехала за покупками, Даниель занялся подготовкой проекта подземного дома в Швейцарских Альпах, на строительство которого недавно получил заказ.

От работы его оторвал телефонный звонок. Звонила его личная помощница. Даниель сделал музыку тише и взял трубку.

— Ты вроде должна быть в отпуске, — без предисловий проворчал он.

— Даниель… Ты уже видел новости?

Что‑то в ее тоне встревожило его.

— Какие именно новости?

— Скандальные…

Даниель застонал. Меньше всего ему сейчас нужно, чтобы одна из бывших подружек решила поправить свои финансовые дела за его счет. А Ева? Ему даже думать не хотелось, как она отреагирует на подобную шумиху.

— Кому понадобились деньги на этот раз?

Ассистентка нервно кашлянула.

— Гм… Скандал связан не с тобой. С твоим братом.

— С Пиетой? — Нет, это маловероятно. Должно быть, это Маттео. Его злополучный кузен, который прожил с ними так много лет, что порой его принимают за члена семейства Пеллегрини.

— Да. Мне очень жаль.

— Жаль? Чего?

— Даниель… Пожалуйста, прочти сам.

— В какой газете?

— В любой… Новость муссируется везде.

Нажав отбой, Даниель схватил планшет и включил.

Через полминуты он обалдело смотрел на экран, не в силах поверить тому, что прочел.

Ева вернулась в замок куда позже, чем рассчитывала. Она здорово задержалась в музыкальном магазине во Флоренции. Теперь ей надо было спрятать приобретенные для всех, включая Даниеля, подарки в комнате Франчески — единственной, которую не затронул его проект модернизации покоев замка. Закончив с подарками, Ева отправилась разыскивать Даниеля.

Спальня и его кабинет были пусты, так что она пошла в гостиную. Едва переступив порог, замерла в изумлении. Переполнявшее ее все эти дни счастье моментально померкло…

Все рождественские украшения были содраны, разбиты и разорваны в клочья. Ковер усеивали осколки стекла и фарфора. Один из стульев валялся на боку, две ножки у него были отломаны и раздроблены. Бюро упало, все ящики были выдвинуты, содержимое разбросано. В целости и сохранности осталась только рождественская ель.

— Даниель? — шепотом позвала Ева, холодея от ужаса.

Он словно ждал ее зова: дверь, которая вела в кухню замка, распахнулась, и в гостиную ввалился Даниель с опустошенной на три четверти бутылкой скотча в руке. Вид у него был неважный.

Ступая босыми ногами, он поинтересовался на итальянском:

— Удачно съездила?

— Даниель, что тут произошло?

— А что? — Он обвел комнату мутным взглядом. — А… Это. Да. Прости… Я слегка потерял голову. Завтра закажу новые украшения. Елку я не тронул…

Елка Еву не волновала, а вот муж, явно пребывавший в сильном шоке, очень даже.

— Это ты натворил? — с напускным спокойствием уточнила она. — Почему? Что‑то случилось?

Он яростно закивал:

— Именно! Ты очень точно подметила. Да. Что‑то. Случилось.

— Не хочешь рассказать?

— Нет. — Он отхлебнул из бутылки и вытер губы рукавом. — Но ты в любом случае об этом узнаешь. Наверное, сейчас ты единственный человек в мире, который не знает…

— Не знает чего?

Его лицо скривилось.

— Что мой совершенный брат с его совершенной жизнью и совершенной женой оказался геем.

Мой идеальный брат был жалким лжецом. Мистер Совершенство, которого все, кому не лень, ставили мне в пример и считали куда лучше меня, был лжецом! — Даниель в бешенстве замахнулся бутылкой, явно намереваясь разбить ее обо что‑нибудь.

— Даниель, пожалуйста, не надо. — В ужасе оттого, что он может поранить себя, Ева подскочила к нему и схватила его за руку.

— Отпусти! — прорычал он, пытаясь вырваться.

— Нет! Ты можешь разбить эту бутылку и поранить ею себя или меня. Ты этого хочешь?

В его налитых кровью глазах вдруг появилось смущение.

— Я никогда не причиню тебе вреда.

— Тогда, пожалуйста, любовь моя, опусти бутылку. Не надо больше ничего крушить.

То ли прислушавшись к ее увещеваниям, то ли просто от накатившей вдруг усталости, Даниель обмяк и выпустил из руки бутылку. Ева отшвырнула ее на диван. Потом взяла его ладони в свои и заглянула ему в лицо, пытаясь привлечь его пьяное внимание. Он бессильно покачивался.

— Даниель, сделай одолжение.

Он кивнул.

— Пойдем со мной в спальню. Тут такой хаос. Боюсь, как бы ты не упал тут и не поранился.

— О‑о…

— Пойдешь со мной?

— Да…

Ева шла чуть впереди, увлекая его за собой, и торопливо расшвыривала ногой осколки и обломки, чтобы он ненароком не наступил на что‑нибудь босыми ступнями.

Ее надежды довести Даниеля до спальни рухнули, когда на полпути он вдруг привалился спиной к стене и потихоньку сполз на пол. Усевшись, обхватил руками колени и уткнулся в них лицом. Она опустилась на колени рядом. Через некоторое время он поднял голову и уперся затылком в стену, вытянул ноги и одарил Еву печальной улыбкой.

— Я напился.

— Я знаю.

— Прости.

— Ничего.

Она принялась нежно поглаживать его ноги. Он вздохнул и закрыл глаза…

Казалось, они просидели так целую вечность. Еве ничего не оставалось, как легонько массировать ему ноги и надеяться, что это хоть немного успокоит его. Сердце ее разрывалось.

— Зачем он врал? — вдруг спросил Даниель, открыв глаза и уставившись на нее, словно она могла ответить на его вопрос.

— Зачем все врут? Обычно потому, что боятся последствий правды.

— И какие же последствия ждали Пиету, скажи он правду о себе?

— Я не знаю… Потеря замка?

— Если бы он так сильно хотел замок, он бы женился.

— Он и женился, — напомнила она.

— Он мог бы жениться честно. — Лицо Даниеля снова исказилось, руки сжались в кулаки. — Он любил Альберто. Они были вместе десять лет.

— Альберто? Тот, который управлял вместе с ним его фондом?

Даниель угрюмо кивнул.

— Это он рассказал все журналистам. Предоставил в доказательство письма и фотографии.

— Почему он сделал это именно сейчас?

— Чтобы журналюги прекратили преследовать Наташу.

— Жену Пиеты? Которая ждет ребенка от твоего кузена?

Даниель удивленно заморгал. Хоть он и был пьян, но помнил, что не обсуждал с Евой связь Маттео и Наташи. Ева нежно посмотрела на него и пояснила:

— О них мне рассказала Франческа, когда мы с ней впервые поехали по магазинам.

— Ты об этом не говорила мне.

Она пожала плечами:

— Не думала, что ты захочешь обсуждать их.

— Я и не хотел… Я звонил ему.

— Альберто?

— Он сказал, что Наташа узнала о них почти сразу после свадьбы. Она решила хранить их секрет ради семьи. Ради нас. Думаешь, это правда?

— Откуда мне знать? Я же с ней не знакома.

— Ну хоть предположи.

— Не могу. Ты ее знаешь. Ты мне скажи.

Даниель знал Наташу, кажется, всю жизнь. Пиета привел ее к ним в дом, когда ей было всего восемнадцать, и тянул с женитьбой на ней целых шесть лет. Он утверждал, что не торопится со свадьбой, чтобы она могла вполне насладиться беспечной молодостью, а оказалось, что все это время он просто не хотел, чтобы открылся его настоящий роман. Боялся, что любопытная жена узнает о нем.