Шэрон Кендрик - К алтарю по его приказу

– Полезна? – Аристон нахмурился. – В чем?

– Ну… не знаю. Например, делая что-то по хозяйству. Чтобы чувствовать себя живым человеком, а не глупой куклой, которая сама ничего не может. Еще я люблю готовить. – Кайли прикусила губу. – Но когда я на днях предложила Марии почистить картошку, она посмотрела на меня так, словно я собиралась взорвать бомбу.

– Вероятно, она не думала, что это приемлемо.

– А почему это неприемлемо?

– Потому… – Аристон с шумом втянул воздух в сквозь зубы, даже не пытаясь скрыть раздражение, – что ты не моя прислуга, Кайли. Ты моя жена, хозяйка моей квартиры, и я бы предпочел, чтобы вела себя подобающим образом.

– Ты сказал это так, будто тебе стыдно за меня.

– Не говори ерунды. Но ты должна понять, что невозможно болтаться между двумя мирами. Ты не можешь в одну минуту чистить картошку, а в следующую – отдавать приказы. Нужно четко представлять свою роль и не ставить никого в неловкое положение. Ты понимаешь?

Помедлив, Кайли кивнула:

– Пожалуй.

Аристон взял ее за руку:

– Уверен, как только у тебя появится ребенок, все уладится.

– Вероятно. По крайней мере, тогда я смогу что-то делать.

– Хотя, конечно, нам понадобится няня.

Кайли подумала, что ослышалась.

– Что ты сказал? – Ее сердце пустилось вскачь от какого-то темного, безымянного страха.

– Няня. Няня для ребенка.

– Но я думала, что, учитывая твой опыт с Павлосом, ты вряд ли ты захочешь, чтобы с твоим ребенком находился чужой человек?

Кайли увидела, как потемнело его лицо. Был ли Аристон недоволен, что она осмелилась затронуть тему, которую он закрыл в ночь после их свадьбы?

– Конечно, ты можешь рассчитывать на мою помощь, но большую часть дня я буду занят на работе…

– И?.. – спросила она, заметив, что он недоговаривает.

В его глазах блеснул отсвет уличных фонарей, когда машина остановилась у ресторана.

– И моему сыну нужна няня-гречанка, чтобы он рос, хорошо владея своим родным языком. Что совершенно необходимо, учитывая наследство, которое он получит.

Эти слова продолжали звучать у нее голове, когда они вошли в один из лучших греческих ресторанов в Лондоне – по крайней мере, так сказал Аристон. Кайли же, казалось, не замечала ничего – ни впечатляющего интерьера с ярко-синим потолком и парящими мраморными колоннами, словно в храме, ни изумительной музыки флейт в сопровождении арфы, настолько ее поразили эти слова. Ей едва удалось сосредоточиться, чтобы запомнить имена коллег Аристона и их прекрасных жен – стройных, холеных, черноволосых. Снова и снова она повторяла их про себя, словно ребенок таблицу умножения. Тео и Анна. Никос и Корина. Костас и Мария.

И конечно, все они то и дело переходили на греческий. А почему, собственно, нет, если это их родной язык? Потом они снова переключались на английский, но Кайли все равно чувствовала себя посторонней. И так же будет, когда у меня появится малыш, подумала она с горечью. Мамаша-англичанка, с трудом понимающая собственного ребенка. Кайли всегда будет в стороне, словно молчаливый призрак… Если только она что-нибудь не придумает. Не возьмет инициативу в свои руки. И вообще, с каких это пор она стала такой размазней?

Мужчины были увлечены разговором, сидящая напротив Кайли Корина рассеянно гоняла вилкой щербет по своей тарелке.

– Полагаю, что мне стоит начать учить греческий, – сказала Кайли, обращаясь к ней.

Корина улыбнулась, пожав узкими плечами:

– Я бы не сказала, что это легкий язык.

В конце вечера, возвращаясь из туалетной комнаты, Кайли прошла мимо официанта, который обслуживал их столик. Официант отступил в сторону, чтобы пропустить ее.

– Вам понравились наши блюда, kiria Кавакос? – вежливо спросил он.

– О да. Очень вкусно. Передайте мою благодарность шеф-повару.

– Простите, что я вмешиваюсь, – продолжал официант на прекрасном английском, – но я случайно услышал, как вы сказали, что хотели бы изучать греческий.

– Да. Я как раз пыталась узнать, как это лучше сделать, но…

Официант улыбнулся:

– Если хотите, я мог бы помочь. Моя сестра преподает в греческой школе в Камдене, а также дает частные уроки.

Кайли замялась, когда он протянул ей маленькую кремовую карточку. Но было бы грубо отказываться от такого предложения, к тому же, возможно, это сама судьба предлагала ей руку помощи.

– Благодарю вас, – улыбнулась она и взяла карточку.

Войдя в квартиру, Аристон услышал, как кто-то повторяет греческий алфавит. Голос доносился из музыкальной комнаты и был ему незнаком. Потом он услышал второй голос, запнувшийся на букве омикрон, традиционно трудной для иностранцев, и узнал голос жены. Он пошел по коридору и, не заходя в комнату, остановился в дверях. Красивая молодая гречанка в короткой джинсовой юбке стояла у окна, Кайли, сидя у пианино, читала вслух из тетради. Увидев его, она на мгновение смутилась.

Аристон улыбнулся. Улыбка была вежливой, но слова с ней не сочетались.

– Что здесь происходит? – спросил он.

– Я не думала, что ты так рано придешь, – словно оправдываясь, начала Кайли.

– Понятно. – Он поднял брови. – И?..

– Это Ева. Она учит меня греческому.

Наступила пауза.

– Не знал, что тебе это нужно.

– Я хотела сделать сюрприз.

Ева, опустив глаза, начала собирать свои бумаги.

– Я лучше пойду, – пробормотала она.

– Нет, – остановила ее Кайли. – У нас есть еще полчаса.

– Но я могу прийти в другой раз.

– Что все это значит? – спросила Кайли, проводив девушку и вернувшись в комнату.

– Тот же вопрос я мог бы задать и тебе. Кто, черт возьми, эта Ева?

– Я уже сказала. Она учит меня греческому.

– Учит греческому, – медленно повторил Аристон. – И где ты ее нашла?

Кайли вздохнула:

– Она сестра официанта, который обслуживал нас в ресторане у Кастро. Он случайно услышал, как я сказала Корине, что хотела бы учить греческий…

– Давай-ка еще раз, – остановил ее Аристон. – То есть она сестра какого-то случайного официанта, которого ты встретила в ресторане?

– А что в этом такого?

– Ты действительно не понимаешь? Подумай сама. Ты ведь даже не знаешь этих людей!

– Теперь знаю.

– Кайли! – взорвался Аристон. – Неужели ты не понимаешь возможных последствий таких приглашений в мой дом?

– Это также и мой дом, – сказала Кайли дрогнувшим голосом. – Или, по крайней мере, я так думала.

Сделав над собой усилие, Аристон изменил тон: – Не думай, что я придираюсь, но я все же нахожусь в особом положении. Так уж случилось, что я очень богат. Ты это знаешь.

– О да, я это знаю! – с жаром подхватила она. – Чего ты хочешь от меня, Аристон? Чтобы я бегала вокруг и проверяла, не прикарманила ли она какое-нибудь из твоих драгоценных яиц Фаберже?