Рэчел Линдсей - Магия любви

Ленивые дни разбавляла еще одна тема для разговоров — серия статей в «Морнинг стар», где во всех подробностях описан круиз на «Камбриане». Динки Ховард наткнулся на первую из них еще в Монте-Карло и тут же поинтересовался у Стивена, в чем дело, но тот заявил, что понятия не имеет.

Но по мере продвижения к Адриатике Динки становился все мрачнее и мрачнее, пока однажды ближе к вечеру, когда вся компания наслаждалась последними лучами заката, он снова не поднял этот вопрос.

— Еще пять статей появилось, мистер Дрейк. На этой неделе ежедневно выходят.

— Не знал, что вы получаете «Морнинг стар», — ответил Стивен американцу.

— Мне об этом из Лондона сообщили по телеграфу. Такое неприятное совпадение, что газета-то именно ваша.

— Я ею не заведую. Там мой главный редактор делами заправляет.

— Да, но курс-то…

— Курс я выправляю на ежегодных собраниях. Статьи такого рода — повседневная рутина, ими журналисты на хлеб с маслом зарабатывают.

— И на варенье тоже хватит, — добавил Динки. — Отвратное, липкое, гадкое варенье из клеветы!

— Ничего не из клеветы, — сболтнула Джейн. — Я читала первую, очень забавно. Не понимаю, что вы имеете против!

— А то, что мои пассажиры платят за спокойствие и не получают его!

— Большинство из них совсем не против на страницы газет попасть, даже наоборот. Думаю, никто не станет возражать, если их имя промелькнет в парочке-другой статеек. Почему бы вам у них не поинтересоваться?

— Мне нет нужды делать это, мисс Белтон. Я…

— Тогда спросите меня! — расплылась она в улыбке. — В конце концов, я ведь тоже ваша пассажирка. И скажу вам, что начала бы рвать и метать, обойди этот загадочный автор стороной меня!

Окончательно расстроенный, Динки поспешил удалиться прочь, и Стивен одарил девушку ледяной улыбочкой:

— Не стоит на мою защиту бросаться.

— Извини. Просто я не понимаю, с какой стати он тебя обвиняет.

— Мне все равно, — пожал он плечами. — Однако Франку Престону все же стоило поставить меня в известность.

— Но ты бы мог не разрешить ему!

— Тут ты в самую точку попала! Ненавижу, когда меня в дурацкое положение ставят! — Он неожиданно улыбнулся. — Может, Руперт пытается заработать честную копеечку?

— Сомневаюсь, — поспешно выпалила Джейн. — Первая вышла, когда он еще в Монте-Карло был.

— Да, точно. Как бы то ни было, надо послать Франку телеграмму, прекратить все это безобразие. — Он закрыл глаза и повернулся к солнышку, ясно давая понять, что разговор окончен.

Вечером перед прибытием в Венецию Динки объявил, что никаких особых экскурсий не запланировано, поскольку он абсолютно уверен, что у пассажиров насчет этого места свои собственные планы.

В семь тридцать Джейн уже стояла на палубе, наблюдая, как корабль приближается к Большому каналу. Впереди ее ждала Венеция, один из самых замечательных городов мира. Но ни статьи, ни прочитанные книги не приготовили ее к потрясающей, бередящей душу красоте поднимающихся из оливковых вод старинных зданий. Корабль проплывал мимо многочисленных островков, таких маленьких, что на них только одинокий домик мог притулиться или группка деревьев. Вскоре показался и сам город, с его готическими дворцами и церквями эпохи Возрождения. Она нашла взглядом собор Сан-Марко и Дворец дожей. Когда последний предстал перед нею во всей своей красе, девушка поверить не могла, что такое бывает на самом деле.

Ровно в девять тридцать Джейн сошла на берег, быстренько отделалась от таможенников и отправилась бродить по городу. Для начала надо было вооружиться путеводителем, который она раздобыла на железнодорожной станции — огромном мраморном строении, напоминающем дворец. Далее девушка разработала план похода на день: музеи, картинные галереи — с утра, ленч в одном из небольших ресторанчиков, о которых она немало наслышана, затем Дворец дожей и базилика Сан-Марко и напоследок — прогулка по торговому центру. Как часто ее смешил вид иностранных туристов в Лондоне с путеводителем в руках. И вот теперь она тем же самым занимается, хотя отчасти ее исследовательский дух вырос до столь непомерных размеров из-за упорного нежелания признаваться самой себе: она расстроена тем, что Стивена нет рядом.

Час летел за часом, на улицах стало не протолкнуться, а Большой канал походил на Регент-стрит в час пик. Вдоль берегов сновали туда-сюда сотни гондольеров, лавировавших между колесившими по городу водными автобусами. Путеводитель утверждал, что сто семьдесят каналов города соединяет более четырехсот мостов, и к ленчу Джейн чувствовала себя так, будто почти все их обошла. Ноги начало ломить, и Джейн вздохнула с облегчением, когда на одной из маленьких улочек приметила ресторан, из которого доносился аппетитный запах рыбы. В витрине томились истекающие соком лобстеры, золотистые ломтики жареного картофеля и хрустящие, свежеподжаренные скампи, от которых у нее слюнки потекли. Ресторанчик — по ее меркам, не более чем обычное кафе — был битком набит людьми, большинство перекусывало за узкой стойкой, бегущей вдоль задней стены. Она нерешительно вошла внутрь, сомневаясь, хватит ли ей запаса итальянских слов, чтобы объясниться с официантом. Однако все ее волнения оказались напрасными — девушка за прилавком тут же признала в ней иностранку и заговорила по-английски. Через несколько мгновений Джейн оказалась на заднем дворе ресторана, где в тени сучковатых деревьев притаились около полудюжины столиков. В углу молодой парень распевал песни под гитару, нисколько не заботясь о том, что посетители не слушали его.

Джейн сняла туфли и блаженно подвигала пальчиками, наслаждаясь роскошью прекрасно приготовленных, но простых блюд. Она только теперь поняла, насколько устала от вычурного меню «Камбриана».

Основательно подкрепившись, девушка направилась к площади Сан-Марко. Церковь действительно оказалась невероятно красивой, даже самый привередливый путешественник не смог бы равнодушно пройти мимо.

Джейн долго бродила по собору, осматривая мозаики и арки из редчайшего мрамора, задержалась у высокого алтаря, отделанного ручной работы золотой и серебряной чеканкой. Неужели человеческие руки способны сотворить нечто подобное? Просто невероятно!

Выйдя на белый свет, Джейн постояла немного, привыкая к яркому солнечному свету, и тут волос ее коснулось чье-то крыло. Голуби площади Сан-Марко, как и голуби Трафальгарской площади, оживляли пейзаж и ужасно шумели, временами хлопанье их крыльев даже напоминало шум надвигающегося шторма! Никогда в жизни она не видела столько голубей разом — тысячи или, лучше сказать, десятки тысяч птиц кружились в воздухе, толклись под ногами, опускались чуть ли не на голову и тут же взлетали вверх, к аркам, которые служили им домом.