Рэчел Линдсей - Магия любви

Среди туристов — по большей части американских — трудно было встретить настоящего итальянца, но последних сразу можно признать по равнодушному виду, с которым они проходили мимо сувенирных лавок и бесчисленных магазинчиков, к тому же они даже взглядом не удостаивали ни церковь, ни высокую кирпичную колокольню.

С колокольни, между прочим, открывался прекрасный вид на город, и, выпив чашечку кофе, Джейн направилась прямиком к ней, заплатила за вход и была доставлена лифтом на самый верх.

Девушку так заворожило представшее перед глазами зрелище, что она даже не заметила, как стрелки часов подползли к четырем. В воздухе зажужжало, и вдруг раздался грохот столь невероятный, что Джейн показалось, будто из нее душу пытаются вытряхнуть.

Она зажала уши руками, тело ее содрогалось в такт раскачивающимся над головой колоколам.

Неожиданно сильные руки подхватили ее за талию, и она замерла в их объятиях, пока звон окончательно не стих. И только тогда Джейн сумела повернуться и увидела перед собой загорелое и такое любимое лицо Стивена.

— Разве тебя не предупредили? — спокойно поинтересовался он.

Она покачала головой, не в силах вымолвить ни слова, он подхватил ее под руку и повел к лифту.

— Эффект действительно потрясающий, в полном смысле этого слова, — сказал он, нажимая на кнопку. — А если еще и без предупреждения…

— Мне показалось, что я вот-вот в обморок рухну, — призналась Джейн. — Глупо, конечно, но…

— Некоторые люди чувствительнее других, и к звукам в том числе. Лично мне грохот нипочем, а вот если кто ножом по стеклу водит — меня аж передергивает!

Двери лифта распахнулись, и они вошли внутрь.

— Не ожидала тебя тут встретить, — пробормотала девушка. — Думала, что ты Венецию уже вдоль и поперек изучил.

— Так и есть. Я много раз здесь бывал. Но всякий раз обязательно прихожу сюда, к колокольне, люблю поглядеть на город с высоты.

— Красиво, правда?

— Да. Венеция мне больше Рима нравится.

Они вышли на площадь. Стивен остановился в нерешительности, и Джейн поняла, что ей пора удалиться, но она с места не могла двинуться, не в состоянии уйти от него.

— Я удивлен, что Колин не поднялся с тобой на колокольню, — бросил Стивен.

— А что, должен был?

— Я бы тебя одну не пустил.

— Но я действительно одна. Колина со мной нет, он в Лидо.

Она развернулась и направилась через площадь, задрав носик, глаза часто моргают, стараясь справиться с некстати нахлынувшими слезами.

— Джейн, погоди!

Испугавшись, что это ей только почудилось, она продолжила движение и остановилась только тогда, когда голос Стивена прозвучал прямо у нее за спиной.

— Позволь мне угостить тебя кофе, — предложил он. — Я уверен, что он тебе не помешает.

Он подвел ее к столику, и перед ними тотчас вырос официант. Стивен сделал заказ, откинулся назад и поглядел на Джейн. Волна счастья накрыла ее с головой, отхлынула и поднялась с новой силой. Они со Стивеном снова вместе! Зачем задавать лишние вопросы? Почему просто не предаться наслаждению, чего бы оно ни стоило? Но стоит ли оно чего-нибудь? Она не переживет, если он просто в очередной раз проявит вежливость и уйдет как ни в чем не бывало. Надо срочно заводить разговор.

— У тебя уже вошло в привычку подыскивать мне пару, тебе так не кажется? — проговорила она как можно более беззаботным тоном. — Сначала Руперт, теперь Колин.

— Разве в том моя вина? Девушка ты боевая и, полагаю, не отдаешь себе отчета в том, что все твои действия можно неверно истолковать.

— Не знаю, как можно неверно истолковать пять минут в баре с Рупертом. — Голос ее стал бесцветным и невыразительным.

— А как насчет Колина? Как еще можно истолковать тайную помолвку?

— Тайную помолвку? Ты это о чем?

— Извини, если мне не следует об этом знать, но тогда не надо было Руперту свой секрет выдавать.

— О господи! — выдохнула Джейн. — Не хочешь ведь ты сказать, что поверил ему?! Я же все выдумала! Как представила, что он все время у меня под ногами путаться станет, у меня волосы на голове зашевелились. Вот я и сказала ему, что мы с Колином любим друг друга. Я бы с радостью могла вместо Колина твоим именем воспользоваться, если бы ты не дал мне понять, что видеть меня не желаешь.

Он промолчал, и девушка занялась кофе, налила себе чашечку и мешала его еще долго после того, как сахар растворился. Позади них маленький оркестрик наигрывал романтические вальсы Штрауса, над их головами летали голуби — темные пернатые силуэты на фоне яркого неба.

У них под ногами голубь танцевал вокруг голубки, но вскоре так надоел ей, что она клюнула его и улетела прочь, и он тут же принялся кружить вокруг следующей подруги.

— Для них не существует слова «нет», — сухо отметил Стивен. — Никакой гордости.

— Может, это не так уж и плохо. От ревности и гордыни все несчастья.

— Выходит, ты думаешь, что я должен уподобиться голубю! Что ж, может, ты и права. Признаю, что последние несколько дней я вел себя как полный кретин.

Ей хотелось сказать, что это не так, но слова не шли с языка — у нее от счастья дыхание перехватило. Они снова друзья! Молчание пошло ей на пользу: Стивен наклонился вперед и поймал ее за руку:

— Прости меня за дурацкое поведение, Джейн. У меня нет оправданий, кроме разве что одного — я не голубь!

— Мне и в голову такое не приходило, — рассмеялась она. — Может, ястреб или орел, но чтобы голубок — нет уж, увольте!

Теперь настал его черед рассмеяться.

— С тобой так весело. Отец наверняка по тебе очень скучает.

— Это точно. После смерти матери ему нелегко пришлось, и я стараюсь проводить с ним как можно больше времени.

— Ты его обожаешь, так ведь?

— Да. — Джейн увидела, что он снова насупился, и воздержалась от комментариев. Сколько раз ей уже приходилось видеть это выражение лица!

— А я к своему отцу никогда ничего не чувствовал, — выдал он совершенно неожиданно. — Мать мою он не любил, и я ненавидел его за это!

Джейн так и распирало от слов, но она не знала, с чего начать, да к тому же боялась ранить его, поэтому решила действовать осторожно:

— Ты не можешь ненавидеть человека только за то, что он кого-то не любит, даже если этот кто-то — твоя мать.

— Теперь-то я понимаю, но детям все другим кажется. Я не понимал, как можно жить с моей матерью и не любить ее. И не понимал, почему мой отец предпочитает этих… всех этих женщин. Но она ни на минуту не прекращала любить его — моя мать то есть — и даже сейчас ничего плохого про него слышать не желает.

— Она нашла ему оправдание? — спросила Джейн.

— Нет, не нашла. Видишь ли, она никогда не винила его за то, что он ее не любит. Сама покорность, совершенно на меня не похожа! — Он вытащил из портсигара сигарету и прикурил. — Я бы никогда так жить не смог. С тех пор как я себя помню, никому не разрешал делать мне больно, а уж тем более превращать мою жизнь в ад.