Барбара Картленд - Райский остров

— Говорят, это помогает ему всегда добиваться того, что он хочет! — довольно резко ответила Гитруда.

— Но раз он хочет помочь нам, почему мы должны отказываться? — возразила Роксана. — Он обещал мне, что попытается воздействовать на губернатора, чтобы тот позволил нам остаться. На самом деле это для нас самое важное.

— Он, что же, собирался снова прийти? — подозрительно спросила Гитруда.

— Я… я уверена, что у него достаточно много… других забот здесь и… много людей, с которыми он собирается встретиться… — уклончиво ответила девушка.

— А теперь послушайте меня, мисс Роксана, — сказала Гитруда. — У нас и так достаточно неприятностей из-за губернатора, который постоянно рыщет вокруг нашего дома, чтобы нам еще беспокоиться по поводу этого графа! Вы не должны доверять ему, не должны поощрять его визиты!

— Почему ты так говоришь?

— Потому, что, если граф узнает о существовании Карела, он, как и все остальные, будет настаивать на том, чтобы его отправили в сиротский приют; потому, что он голландец, и потому, что он служит Короне. И тут уж вы ничего не сможете с этим поделать.

Увидев, что Роксана собирается возразить, Гитруда продолжила уверенным тоном:

— Вы англичанка, мисс, не забывайте об этом! Голландцы никого не слушают и ни с кем не считаются, только с собой. Они подчиняются своим собственным законам, и этот граф ничем не отличается от своих соотечественников. Помяните мое слово!

И Гитруда закончила свою горячую речь, с шумом опустив на стол миску, которую держала в руках.

А затем она вдруг обнаружила, что говорила с пустотой, так как Роксана уже выбежала из кухни.

Гитруда увидела белое платье, мелькнувшее под тенью пальмовых листьев, возле ее студии и со вздохом покачала головой.

А Роксана тем временем подошла к созданной ею коленопреклоненной фигуре девушки, привлекшей особое внимание графа, и дотронулась до того места, где ее касался он.

Словно не в силах побороть искушения, она провела пальцами по откинутой назад шее, двигаясь медленно и нежно, почти так же, как и он, ощущая рукой гладкую шелковистость дерева.

Роксана работала в своей мастерской, когда услышала со двора звук копыт.

Она даже не повернула головы, так как совершенно точно знала, кто этот гость, и действительно, через несколько минут граф уже стоял возле нее.

Был очень жаркий день, и Роксана была одета в одно из своих самых тонких и легких платьев. Ее кожа чуть просвечивала сквозь тонкий материал, и, вспомнив об этом, она слегка покраснела.

Роксана продолжала сосредоточенно работать, не поднимая глаз, но через некоторое время, поскольку граф хранил молчание, она сказала:

— Вы сегодня что-то очень рано.

— Я приехал вас просить о помощи.

— Что?

Роксана так удивилась, что оторвалась от своей работы и вопросительно уставилась на него.

На нем была надета только легкая рубашка, заправленная в бриджи для верховой езды, и Роксана невольно подумала, что его фигура похожа на тело того человека, которого она только что вырезала.

Поскольку такое сравнение показалось ей чересчур интимным, она совсем смутилась и, отведя в сторону взгляд, сказала:

— Кажется… я не совсем правильно вас поняла… Как я могу… помочь вам?

Граф, не отвечая на вопрос, спросил, в свою очередь:

— У вас была модель для этой скульптуры?

Говоря это, он положил руку на голову вырезанной деревянной фигуры.

— Нет, — отозвалась Роксана. — Он сразу же возник в моей голове, как только мне принесли этот кусок дерева.

Она улыбнулась и добавила:

— У меня есть кое-что, что я бы хотела показать вам.

Роксана пересекла студию, направляясь к самому дальнему углу, где граф увидел несколько новых кусков дерева. Один из них, самый высокий, имел весьма странную форму из-за того, что основания ветвей, обрубленных на верхушке, закручивались вокруг ствола, придавая ему причудливый вид.

Он почувствовал, что Роксана пытается устроить ему проверку, чтобы убедиться, угадывает ли он то, что скрыто в дереве, и то, чем это могло бы стать, так же, как это видит она сама.

Он стоял и смотрел на это дерево, пытаясь сосредоточиться и хотя бы на мгновение забыть о самой Роксане, которая в это утро, когда он увидел ее склоненной над работой, показалась ему еще более очаровательной и прелестной, чем прежде.

Ее волосы с необычным красновато-коричневым оттенком показались ему пылающим пламенем на фоне тусклых бамбуковых циновок, и эта их огненная красота, отражающая, как ему казалось, какие-то свойства ее души, совершенно очаровала его.

— Что вы здесь видите? — спросила Роксана, возвращая его назад, из мира грез, к этому куску дерева.

Он неожиданно рассмеялся.

— Я очень боюсь ошибиться и показать свою полную некомпетентность в таком деле.

— Я бы не хотела, чтобы вы меня разочаровали.

— Тогда скажите мне, что там видите вы.

— Для меня совершенно очевидно, что здесь два человека, обвившие друг друга, их головы сближены; возможно, они целуются, но это, как вам известно, совсем отходит от традиций балийской скульптуры.

Едва она начала говорить, как граф понял, что тоже видит как бы ее глазами, то, что скрывалось в этом куске дерева. Это было похоже на какое-то колдовство.

Граф ясно видел мужчину, обнимающего женщину, их тела слились в любовном порыве. Ему даже стали видны их головы, расположенные одна чуть выше другой.

И он снова почувствовал, что здесь была какая-то магия в том, как Роксана заставила его увидеть то, что видела сама своим внутренним взором.

И так, словно его возмутило это ее мимолетное, мгновенное превосходство над ним, граф сказал:

— Если бы мы были в Голландии, я бы сказал, что вы меня загипнотизировали, но здесь, на Бали…

Он замолчал, подыскивая подходящее слово.

— Вы просто видите это все с помощью вашей интуиции… или, может быть, вы видите вашей душой, — закончила за него Роксана.

— Вы переоцениваете меня, — запротестовал он. — И все же вернемся к началу нашего разговора. Я собираюсь просить вашей помощи.

— Чем же я могу помочь вам?

Граф помолчал несколько мгновений, затем сказал:

— Когда я приехал на Бали против своей воли и, если быть совсем честным, весьма скептически настроенным к тому, что здесь могу увидеть, я сказал себе, что все же должен попытаться понять этих людей, узнать, чем они живут здесь, понять их душу.

— Такие намерения делают вам честь. Это достойное желание.

— Но сейчас я понял, что, пока я живу в резиденции губернатора, мне будет очень сложно, даже невозможно, осуществить свои намерения, — продолжал граф. — Признаться, сегодня утром я просто сбежал самым примитивным способом еще до того, как губернатор спустился к завтраку.