Барбара Картленд - Райский остров

— Слушаюсь, ваше превосходительство!

— Еще только одно…

Губернатор продолжал говорить, но так тихо, что граф не смог разобрать ни слова.

Он повернулся и тихо прошел назад, в свои апартаменты, стараясь остаться незамеченным.

Произнесенной его превосходительством фразы об использовании силы было достаточно, чтобы прояснить его намерения, и граф знал, что, как бы он ни относился к Роксане, что бы он ни чувствовал сейчас по отношению к ней и как бы она ни обманывала его, он не позволит, чтобы губернатор осуществил свои грязные планы.

Граф быстро вбежал в свою комнату и обнаружил там слугу, который уже начал собирать вещи.

— Быстро пусть приготовят мою лошадь! — распорядился он на ходу.

Слуга поспешил выполнять поручение.

Граф нетерпеливо поджидал возле запасного выхода, когда грум выведет ему лошадь из конюшни, строя в уме планы по спасению Роксаны. Выехав из губернаторской резиденции, он вновь выбрал тот путь, которым воспользовался накануне, сказав себе, что он должен поторопиться. У него так и не сложилось никакого даже приблизительного плана того, как ему действовать сейчас, он пока еще сам не знал, как он сможет помочь Роксане.

Он понимал лишь, что не должен допустить того, чтобы губернатор совершил над ней насилие, не мог позволить ему превратить ее в свою пленницу, поселив в доме, который так удобно расположен — всего в двух минутах хода от апартаментов самого губернатора. Такое отношение к Роксане оскорбляло его мужское самолюбие, он испытывал потребность защитить ее.

Что бы там ни было у нее с другими мужчинами, граф прекрасно понимал, что и сам губернатор, и его чувства к ней вызывают у Роксаны отвращение.

Он скакал так быстро, как только было возможно, по направлению к маленькой деревеньке, а затем по длинной улице к дому Роксаны. Уже начиналась жара, и, когда он доехал до места, его лошадь была вся в мыле.

Он въехал во двор и остановился, в полном изумлении уставившись на повозку, в которую были впряжены два вола и которая стояла прямо возле студии Роксаны. Двое мужчин выносили ее работы и грузили их на повозку. Граф спешился и направился прямо к ним.

— Что здесь происходит? — спросил он резко.

Они очень осторожно положили деревянную скульптуру и только тогда посмотрели на подошедшего к ним графа. На их лицах было написано почтительное уважение и при этом полное непонимание того, что ему от них нужно.

— Где мисс Бакли? — спросил граф, не особенно надеясь, что его поймут.

Старший из двух мужчин внезапно улыбнулся.

— Мисс Бакли… уехать! — сказал он.

— Куда она уехала?

Мужчина покачал головой; затем, через несколько секунд, словно отыскав нужное слово в своем слишком скудном словаре, сказал на голландском:

— От-сюда… Уехать от-сюда!

Граф непонимающе уставился на него. Затем, бросив свою лошадь прямо во дворе, он прошел к бали, которое, как он знал, Роксана использовала вместо гостиной.

Он сразу же увидел, что и там никого нет, и торопливо проследовал дальше. Ее спальня также была пуста. На кухне тоже никого не было.

Он с удивлением огляделся вокруг, затем принялся тщательно обследовать помещения.

Нигде не было ни души. Он нашел комнату, где, по всей видимости, спала Гитруда, но там тоже не было никакой одежды.

Он вновь прошел во двор. Повозка была уже нагружена деревянными скульптурами Роксаны и готовилась выехать через ворота со двора.

Граф поднялся на высокий настил студии и подошел к столу, где Роксана держала маленькие вырезанные фигурки, которые, как она ему говорила, она делала для подарков.

Он вспомнил о богине, вырезанной из сандалового дерева, которая, по ее словам, должна была защищать его, а затем взглянул на изящную маленькую ручку с тщательно вырезанными согнутыми пальцами.

Граф взял со стола эту руку, понимая, что должен сохранить ее, и еще он подумал с внезапно охватившей его душу паникой, что, возможно, это все, что у него осталось от нее, чем он может когда-либо обладать.

Держа в руках эту фигурку, он вернулся назад во двор и подхватил поводья своей лошади.

Было бесполезно разговаривать с этими двумя мужчинами, которые уже собирались выводить своих буйволов со двора. Ясно, что они его просто не поймут.

Граф вышел через ворота и вдруг, к своей радости, увидел Понока, который направлялся в его сторону.

Вспомнив, что Понок кое-как изъясняется на голландском и что граф был представлен ему в качестве друга Роксаны, он понадеялся, что, возможно, ему удастся выяснить хоть что-нибудь об отъезде девушки.

Он торопливо направился к нему и прямо, без вступления, спросил:

— Где мисс Бакли, Понок?

Понок вежливо ему поклонился.

— Уехала! — сказал он, так же как и мужчины с повозкой, которых он спрашивал перед этим.

— Куда? И почему так внезапно?

Граф догадался, что Понок его не понимает. Он смотрел на Понока взглядом, полным безнадежного отчаяния; и, увидев этот взгляд и поняв, как сильно этот человек хочет получить ответ на свой вопрос, балиец сделал знак, который граф истолковал как просьбу оставаться на месте.

Граф кивнул, и Понок быстро побежал назад в деревню.

Прошло несколько минут. Граф стоял в тени деревьев, сжимая поводья лошади и лихорадочно пытаясь понять, что же могло произойти с Роксаной. Он не сомневался, что и настойчивость губернатора, и их случайная встреча в лесу одновременно послужили причиной внезапного отъезда девушки.

Но куда она могла уехать? Если только она сейчас не у своего учителя, Айда Анак Тему. Но он почему-то не очень на это рассчитывал.

Граф решил, что, как только вернется Понок, если только он не скажет ему чего-нибудь более определенного, он сразу же направится в лес, к дому Айда Анак Тему, найдет мастера-резчика и спросит его, знает ли он что-нибудь о Роксане.

Затем, когда он уже начал подозревать, что Понок попросту забыл о нем, граф увидел, как тот возвращается, но не один. Его сопровождал пожилой мужчина, у которого не гнулась нога и поэтому он не мог идти слишком быстро.

Граф направился вместе с лошадью навстречу, и, когда подошел к ним, пожилой мужчина сказал довольно сносно по-голландски:

— Здравствуйте, ваша милость. Я Кантор, староста этой деревни.

Граф облегченно вздохнул.

Он знал, что голландцы учредили во всех деревнях должность деревенского старосты, которая была платной, и естественно, что на эту должность старались подбирать людей, которые говорили по-голландски.

— Я граф Ван Хаан, — сказал он. — Я гость его превосходительства губернатора. Сегодня утром я приехал сюда увидеться с мисс Роксаной Бакли, но, как я понял, она куда-то спешно уехала.

У старосты состоялся весьма продолжительный диалог с Поноком, от которого граф, сгорающий от нетерпения, начал понемногу приходить в ярость.