Мелани Милберн - Время смелых желаний

- Ты - самая нежная и бескорыстная из всех, кого я встречал.

Клементина тем временем чувствовала, что в ней угасает только что появившаяся надежда на будущее.

- Не стоит мне льстить.

Он взял ее лицо в свои ладони, и в его глазах засверкали отблески синего пламени.

- Тина, я правда так считаю.

Он прижал ее к себе словно в подтверждение только что сказанных им слов.

- Ты чувствуешь, что ты со мной делаешь?

И она чувствовала. Она опустила руки и почувствовала его эрекцию, и ее тело задрожало от возбуждения.

- Ведь это же просто страсть?

Когда Клементина говорила, ее голос звучал предательски, и в нем явно слышались нотки сожаления.

Взгляд Алистера остановился на ее губах.

- А что, если нет? Что, если это нечто более долгое?

И снова крохотная надежда затеплилась у нее в груди, как будто маленький птенчик взмахивал крыльями, пытаясь взлететь раньше положенного времени.

- Но ты же говорил…

- Я помню, что говорил, - голос Алистера звучал грустно, - но ведь это все не может просто так закончиться? Не в сроке дело.

Клементина сглотнула.

- Мы уже вылили столько воды зря. Может быть, стоит поговорить не в ванной комнате?

Он протянул руку ей за спину и выключил воду. Выйдя из душа, он взял полотенце и завернул в него девушку, будто она была маленьким ребенком.

- Я хотел бы продолжить наши отношения, когда мы вернемся в Лондон.

Клементина почувствовала, как ее сердце учащенно забилось. Казалось, что оно танцует в груди.

- Ты уверен?

Он медленно провел пальцем по ее лицу, и от этого едва ощутимого прикосновения у нее по спине побежали мурашки, будто бы откуда-то сверху на нее лилось игристое вино.

- Мы не можем просто так прекратить все это, маленькая моя. Я не говорю, что это будет навсегда, но давай останемся вместе подольше.

Не навсегда. Надежда в ее груди еще слабо светилась, как тлеющий уголек.

- Так что, это по-прежнему лишь интрижка?

Он обхватил ладонями ее плечи, прижимаясь к ней бедрами.

- Не важно, каким словом это называть.

«Слова не важны, важно наличие временных рамок». Слова остались несказанными. Она не могла сейчас ничего произнести. Она не могла рассказать, как глупо, наивно и безнадежно она в него влюбилась - он мог дать задний ход, как мачо, увидевший у любовницы положительный тест на беременность. У него к ней была страсть - это единственное, что их связывало, взаимное притяжение, которое не могло пройти просто так и требовало удовлетворения.

«Сможет ли исчезнуть то, что между нами?»

Казалось, он считает все не вечным, но Клементина вовсе не была уверена. Не то чтобы ей было с чем сравнивать, но она не могла допустить мысли, что ее влечет настолько сильно к кому-то еще. Как будто ее тело было запрограммировано на такую реакцию только с ним. Одного взгляда было достаточно, чтобы в ней разгоралось желание, которое захлестывало ее с головой. Одно только прикосновение, одно касание его рук, и она таяла, как кусочек сливочного масла на раскаленной сковороде.

Клементина смотрела на его шею, где на загорелой коже остались капли воды.

- Что же изменило твое решение?

Алистер взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

- Ты. То, что я чувствую, когда я рядом с тобой, когда узнаю тебя ближе.

Он еще не знал ее, не понимал, насколько ей хотелось услышать именно от него три заветных слова, которые ей никто и никогда не говорил, даже ее родная мать. Он даже представить не мог, насколько она хотела услышать от него, что это навсегда, строить будущее с ним вместе, оставив одиночество и грусть в запутанном прошлом.

- А что насчет моей матери?

Он прижал указательный палец к ее губам, будто нажимая на кнопку паузы.

- Она к нам не имеет никакого отношения. Ты даже можешь не говорить ей, что мы встречаемся.

Для Клементины не было проблемой держать секреты от матери. Она редко рассказывала ей что-то о своей жизни. Но была вероятность, что Бренди узнает о них с Алистером, и тогда последствия будут ужасны. Может быть так стыдно, что никакие горы шоколада ее не спасут.

- А если узнает твой отец?

Он цинично усмехнулся:

- В последний раз, когда я говорил с отцом, он весь вечер рассказывал мне о своей новой любовнице, которая выступала на шоу в Вегасе в костюме кролика. Он рассказал мне про нее абсолютно все до мельчайших подробностей.

На лице Клементины читалось сочувствие.

- У меня тоже бывали подобные разговоры с матерью. Очень неловко.

Он улыбнулся и прижал ее ближе к себе.

- Давай сходим куда-нибудь поужинать, я хочу тебя побаловать.

- Я еще недостаточно избалованна?

Он поцеловал ее.

- Ты того стоишь.

Алистер поднял глаза от телефона, когда Клементина вышла из ванной час спустя в новом коктейльном платье. Оно было нежно-розового цвета и прекрасно оттеняло ее светлую кожу. Она накрасилась, высушила волосы и подобрала их наверх, открыв свою длинную грациозную шею и аристократичные скулы. Ему она казалась красавицей независимо от того, во что была одета. Лучше даже вовсе не одета. Но было в ней нечто большее, чем красота, отчего сердце его болезненно сжалось, стоило лишь подумать о том, что после завершения их романа он никогда ее больше не увидит.

Кто будет инициатором расставания? Он или она? Или они придут к общему соглашению? Или она посмотрит на кого-то еще, увидев в нем того человека, который подарит ей мечту о долгой и счастливой совместной жизни.

- Ты выглядишь потрясающе, - проговорил он, - невероятно красиво.

Ее щеки стали на один оттенок темнее тонального крема цвета загара, который она нанесла.

- Думаешь, платье подходит по размеру?

Она разгладила платье на бедрах, и от этого движения ему захотелось сорвать с нее одежду в ту же секунду.

- Я думаю, может, стоило взять на размер больше. Не слишком ли открыта грудь? Он отложил телефон на диван, подошел к ней и обнял.

- Я хочу видеть ложбинку между твоих грудей весь вечер и понимать, что я - тот самый избранный, который будет расстегивать это платье, когда ужин закончится.

Ее карие глаза засверкали от предвкушения удовольствия.

- Я уже этого жду.

Если бы он заранее не забронировал столик и Клементина не комплексовала по поводу собственной внешности, он бы никогда не стал лишний раз дожидаться окончания вечера. Но он знал, что ее телу требовалось время на то, чтобы прийти в себя. Она была далека от Алистера в плане опыта, и, конечно же, она была женщиной. Ее телу были в новинку потребности полноценной и активной сексуальной жизни. Она была щедра в постели и полна энтузиазма, но он не хотел пользоваться этим.

«Разве ты еще не воспользовался? - Эта мысль пробила барьер, прорвавшись из подсознания. - По крайней мере, ты пытался». Конечно, он воспользовался ею, воспользовался ситуацией. Он же вытащил ее с собой во Францию, потому что почувствовал сильное влечение к ней, впрочем, судя по ее реакции, это было взаимно. Однако размышления об этом не помогали Алистеру понять, насколько сложившаяся ситуация правильная и неправильная.