Джулия Джеймс - Подари мне второй шанс

Вечер был сказочным. Шампанское на террасе, любование заходом солнца. Затем восхитительный ужин, приготовленный и незаметно сервированный Лоренцо в столовой, оформленной в стиле рококо. Беседа шла легко и непринужденно, как и в ресторане накануне вечером. Она продолжалась и сейчас в гостиной, где Карла сидела в удобном кресле‑качалке, потягивая ликер. На каминной полке горели свечи…

Они разговаривали то на английском, то на итальянском. А потом – Карла даже не заметила, когда это произошло, – беседа вдруг сошла на нет, и она никак не могла придумать, какой вопрос еще задать бы.

Ликер был выпит, и Карла протянула руку, чтобы поставить пустой бокал на столик. И тут Чезаре внезапно сомкнул свои пальцы вокруг ее запястья.

Это был их первый физический контакт за вечер, и Карла словно ощутила электрический разряд. Она подняла глаза на Чезаре. Его ответный взгляд был откровенно призывным.

Не говоря ни слова, он поднял Карлу на ноги. Она молча повиновалась ему. Все еще удерживая ее запястье, он другой рукой коснулся ее лица, обвел контур щеки, подбородка… Карла непроизвольно покачнулась от внезапной слабости, охватившей все тело.

Чезаре улыбнулся. Медленно, чувственно. Так же, как прошлым вечером в машине перед поцелуем. Вот и сейчас он неспешно захватил в сладостный плен губы Карлы.

– Вы очень, очень красивы. – В негромком голосе Чезаре сквозила нежность. Немного отстранившись, он посмотрел на Карлу, губы которой были все еще приоткрыты, а ее широко распахнутые глаза прикованы к его лицу.

– Пойдем? – спросил он.

Она промолчала, да ответа и не требовалось.

Карла беспрекословно позволила Чезаре отвести ее наверх в спальню, которую ей отвели. Во всем доме стояла ничем не нарушаемая тишина. Без лишних слов он быстро снял с Карлы украшенный вышивкой вечерний жакет, затем, расстегнув молнию на платье, спустил его с ее плеч. Она почувствовала прикосновение его теплых губ к оголенному плечу. Карла на мгновение отступила и выскользнула из платья, растекшегося лужицей у ее ног.

Повернувшись к Чезаре, она смотрела, как он освобождается от пиджака, ослабляет галстук, расстегивает пуговицы на рубашке, распахивает ее… Ее взгляд устремился к его гладкой крепкой груди. Повинуясь древнейшему инстинкту, она, оставшись в бюстгальтере и трусиках и не сняв пояса для чулок, шагнула к Чезаре. Его глаза мгновенно вспыхнули. Кончиками пальцев Карла очень нежно коснулась его груди, затем скользнула руками под распахнутую рубашку и обняла его.

Долгое, мучительное мгновение Чезаре еще держал себя в руках, но тут Карла посмотрела ему в глаза и призывно улыбнулась. И тогда он, исчерпав лимит выдержки, издал сдавленный, рычащий звук и крепко прижал Карлу к себе, буквально вдавив ее в себя. Его рот обрушился на ее губы, но теперь в его поцелуе не было возбуждающей, неспешной нежной ласки. Ощущался только мужской первобытный и неукротимый голод.

Карлу охватило сильнейшее возбуждение, пульс сделал стремительный скачок, кожу опалило жаром. Она почувствовала, как напряглись соски, а груди набухли. Желание яростной вспышкой пронзило ее насквозь, когда она ощутила животом возбуждение Чезаре, и ее наполнило чувственное предвкушение пьянящего безрассудства.

Они рухнули на постель, и мир для Карлы перестал существовать.

Да что там мир?! Вселенная!

Карла танцевальными па кружила по своей квартире. Тело ее было легким и невесомым, ноги почти не касались пола. Чезаре! Само его имя, одна только мысль об этом мужчине затмевали разум Карлы, наполняя восторгом каждую клеточку ее существа. Она стала просто одержимой им!

Их первая ночь разожгла в ней пламя, которое уже не погасить. Бросила Карлу в такой водоворот ощущений и экстаза, какого она никогда не знала.

Они пробыли на вилле два дня, и Карла на это время просто отгородилась от всего остального мира. Она позвонила в редакцию журнала и, предупредив, что лишена связи, отключила телефон. Карла полностью сосредоточилась на Чезаре, без остатка завладевшем ее телом и разумом.

Единственным человеком, изредка попадавшим в поле их зрения, был Лоренцо. Все время Чезаре и Карла проводили вместе либо в пределах спальни, либо в саду у бассейна.

Они занимались любовью в бассейне ночью, под звездами. Это стало для Карлы сексуальным откровением, неожиданно доставившим ей такое сладострастное удовольствие, какого она даже не могла себе представить. Она не сдержала восторженного вскрика, когда Чезаре в воде крепко прижал ее к себе и овладел ею. Она в экстазе откинула голову назад, обратив лицо к небесам. В ее широко распахнутых глазах отражалось неземное блаженство.

Наконец, много позже, Карла обессиленно склонила голову на его плечо, и вода успокаивающе ласкала их разгоряченные тела.

Когда они выбрались из бассейна, Чезаре, закутав Карлу в мягкое полотенце, на руках отнес ее в дом – наверх, в спальню, чтобы там опять заняться с ней любовью. Засыпая и просыпаясь, они наслаждались друг другом до тех пор, пока утренние лучи солнца не пробились сквозь шторы на окнах. Чезаре пригладил взъерошенные волосы Карлы, улыбаясь ей.

– Теперь завтракаем, – сказал он, – а потом, увы! В Рим. Во второй половине дня у меня там деловой обед, увильнуть от которого не в моих интересах.

Карла внимательно посмотрела на Чезаре.

– Да и мне надо позвонить своему редактору. – Она тоже улыбнулась и коснулась рукой его подбородка с заметной двухдневной щетиной. Отрасти Чезаре бороду, он стал бы очень похож на своего древнего предка с портрета Лучиезо. Эта мысль позабавила Карлу.

Однако сейчас ей было не до веселья. Таившаяся где‑то в глубине души тревога внезапно вспыхнула с новой силой и не отпускала ее всю обратную дорогу в Рим.

Захочет ли Чезаре увидеть меня снова, или это все, что мне судьбой предопределено получить от него?

Но все разрешилось само собой. Остановив машину возле дома Карлы, Чезаре почти обыденным жестом положил ладонь на ее затылок, чтобы приблизить лицо к своим губам для прощального поцелуя. Как оказалось, прощального лишь на сегодняшний вечер.

– Сегодня вечером я занят, – с улыбкой сообщил он, – но следующая ночь – наша. Скажи мне, как ты относишься к опере?

Карла улыбнулась, не позволяя облегчению отразиться на лице.

– Боюсь, весьма предсказуемо. Верди и Пуччини – это хорошо, Вагнер и современные композиторы – не очень…

Чезаре засмеялся.

– А как насчет Доницетти? – насмешливо прозвучало вслед, когда она уже выбралась из автомобиля и направлялась к дому.

– Ну, бельканто я еще смогу как‑то выдержать, – ответила Карла и тоже засмеялась.

– Отлично. Сможешь встретить меня перед началом представления? Я напишу тебе, где именно. Тогда мы предварительно выпьем, а поужинаем по окончании оперы. Тебя это устраивает?