Джеки Эшенден - Один шанс на соблазнение

Он предполагал, что Стелла мгновенно отвергнет его идею, поэтому обернул ее в красивую обертку и назвал брак фиктивным. Ведь они не любят друг друга, кроме того, он не нуждается в сексе именно с ней, так как может найти его где угодно. И Стелла согласилась. Стоило бы оглянуться назад и вспомнить, как ей нравилось противоречить ему. Однако он запретил себе задумываться об этом. Ему требовалось от нее только согласие, и он его получил.

«А ты уверен, что брак будет только на словах?»

Конечно, уверен. Сексом он может заниматься с кем угодно. Не обязательно с ней. И точно не с ней, если ему нужно, чтобы из их соглашения вышел какой‑то толк. Им обоим придется сосредоточиться на ребенке и отодвинуть в сторону собственные интересы. К тому же ему не нужны сложности.

«А если она захочет заняться сексом где‑нибудь на стороне?»

Пусть. Какое ему до этого дело?

Однако эта мысль все же заставила его напрячься, в нем взыграли собственнические инстинкты. А еще он не мог забыть, как она взяла его за руку и попросила остаться. Как будто нуждалась в нем…

Внезапно у него сжалось сердце, и он понял, что на самом деле для него будет иметь значение, если она станет искать секс на стороне. И что это ему совсем не понравится.

Данте услышал шум и, подняв голову, увидел в дверях Стеллу. На ней был предоставляемый гостиницей махровый халат. Золотистые волосы рассыпались по ее плечам, на ее очаровательном лице застыло выражение неуверенности.

Данте мысленно сделал себе пометку, что нужно попросить помощницу купить для Стеллы какую‑нибудь одежду – ведь у нее ничего нет, кроме джинсов и старой футболки.

– Добрый вечер, котенок. – Он закрыл ноутбук и отодвинул его. – Что‑то не так? – спросил он, изучая ее лицо.

– Нет, все в порядке. Просто… я хотела узнать, как обстоят дела с ужином. – Ее взгляд метнулся в сторону, затем вернулся обратно. Создавалось впечатление, будто ей трудно выдерживать его взгляд.

Странно.

– Ясно. – Данте оперся на диван, собираясь встать. – Тогда…

– Ой, не вставай, – поспешно проговорила Стелла, приближаясь к нему на несколько шагов. – Там у тебя не меню? Я лучше сяду к тебе.

Данте с изумлением наблюдал, как она обошла журнальный столик и села рядом, затем многозначительно посмотрела на меню, лежавшее на столике.

– Можно мне взглянуть?

Стелла потянулась за книжечкой, полы халата слегка раздвинулись, и Данте увидел, что под халатом на ней ничего нет. Его тут же окатила волна желания, и ему захотелось развязать пояс и коснуться ее шелковистой кожи.

«Думаешь, ты сможешь ограничиться браком на словах?»

Господи, он и не подозревал, что это будет так трудно. Он‑то надеялся, что желание угаснет. Оно и должно было угаснуть. Тогда почему же одна мысль о том, что под халатом у нее ничего нет, так возбуждает его?

Так нельзя. Он принял решение касательно ребенка. И это важнее, чем секс. У него нет надобности спать с ней, вот он и не будет.

Все просто.

Внезапно его охватило неприятное предчувствие.

Стелла держала одну руку в кармане халата, и он видел, что ее рука напряжена. Напряженной была и ее поза. А в глубине серебристо‑голубых глаз пряталось то, что Данте отлично знал.

Страх.

– Котенок, – тихо сказал он, – я же предупреждал тебя. Ты не сможешь убить меня. У тебя не получилось в Монте‑Карло, не получится и сейчас.

Судя по взгляду Стеллы, его слова стали для нее шоком.

– Что? Не понимаю…

Данте не дал ей закончить, схватил за ту руку, что она держала в кармане, и, несмотря на ее сопротивление, вытащил ее наружу.

В руке ничего не оказалось. Ни ножа. Ни пистолета.

Значит, она пришла не для того, чтобы убить его.

Данте испытал непередаваемое облегчение. Он обрадовался, но не за себя, а за Стеллу.

В ее глазах отразилась боль.

– Ты думал, я пришла, чтобы убить тебя, да?

– Я думал, что ты можешь попытаться. – Он выдержал ее взгляд. – Но я никогда не думал, что у тебя получится. И продолжаю так думать.

– А что бы ты сделал, если бы у меня действительно был нож? – со сдерживаемым гневом спросила Стелла.

– Ничего, – спокойно ответил он. – Потому что ты бы ничего не сделала.

– Ты этого не знаешь.

Данте видел, что его предположение о том, что она пришла, чтобы предпринять новую попытку убить его, причинило ей боль, и почему‑то это очень сильно расстроило его.

«Ты же знаешь, что она не способна на это. Или способна?»

Он пристально смотрел на нее. Было совершенно очевидно, что она пришла сюда с определенной целью, но не для того, чтобы убить его, – ведь оружия у нее с собой не было. Тогда чего же она боится? Того, что у нее все получилось бы, если бы оружие было у нее с собой?

Данте не нравился страх Стеллы, особенно если учесть, что поводов бояться у нее не было. Он выпустил ее руку, встал с дивана, подошел к большому серванту у стены и выдвинул один из ящиков.

– Данте? – озадаченно произнесла Стелла.

Он не откликнулся. Он достал длинный и острый антикварный нож для конвертов и вернулся к дивану. Стелла внимательно наблюдала за ним в тишине комнаты.

– Что ты делаешь? – встревоженно спросила она.

Он опять не ответил. Он сел рядом с ней, сунул нож ей в руку и сжал ее пальцы на рукоятке. В глазах Стеллы опять промелькнул страх.

– Прошу тебя, – прошептала она, – не надо…

Не отрывая от нее взгляда, Данте медленно расстегнул рубашку и раздвинул полы, затем взял руку Стеллы и упер острие ножа себе в грудь.

– Мое сердце вот здесь, котенок.

Ее рука задрожала, и лезвие блеснуло в свете люстры.

– Зачем ты так? – ошеломленно произнесла Стелла.

Он погладил ее по подбородку.

– Потому что ты боишься. И я хочу знать чего.

Стелла перевела взгляд на нож в своей дрожащей руке.

– Зря ты… дал мне нож.

– А ты объясни, почему я не должен был давать его тебе.

– Я могу… ранить тебя.

– Нет, не сможешь. У тебя не получилось в Монте‑Карло, не получится и сейчас. Я не дал бы тебе оружия, если бы считал, что ты на такое способна.

– Но я же хотела. Ради этого я согласилась приехать сюда. В том смысле, чтобы заставить тебя страдать.

– И каким же образом, котенок?

Она густо покраснела.

– Я хотела заставить тебя полюбить меня. А потом бросить.

Первым желанием Данте было посмеяться над этой наивной идеей, но он понимал, что это стало бы ненужной жестокостью.

– Это просто невозможно, – сказал он. – Ты не можешь меня ни к чему принудить. Я прославился тем, что мне на всех плевать. Но мне очень интересно, почему ты с такой решимостью продолжаешь идти к своей цели.

– Мой брат…

– Да, я все знаю о твоих родственниках, и почему они желают мне смерти. Я спрашиваю о другом: почему именно ты так жаждешь отомстить мне? Особенно когда тебе этого совсем не хочется.