Софи Пемброк - Самый нежный поцелуй

– Конечно, я не стану мешать сугубо семейному разговору.

С этими словами она пулей вылетела из кабинета, хотя ей ужасно хотелось запустить чем‑нибудь в красавчика виконта Дарлтона.

– Что же, я думаю, тебе нужно кое‑что сделать, – сказал граф, наблюдая, как Тори выскочила из кабинета. – Я надеялся, что совместная работа поможет вам найти общий язык и, возможно, даже подружиться, но… – Он вздохнул. – Так. Скажи мне, почему ты думаешь, что Тори ошибается насчет Стоунбери‑Холл?

У Джаспера засосало под ложечкой.

– Я не думаю, что она ошибается. – Только сейчас он понял, что именно так это и прозвучало. Неудивительно, что Тори ретировалась. – У имения действительно большой потенциал, и Тори во многом права. Но сам дом – это настоящий фамильный особняк. И я знаю, что она тоже это почувствовала. Однако Тори прежде всего печется о твоей империи собственности и своей работе. Я же думаю о нашей семье. И о твоих планах погубить всех нас.

У Джаспера защемило сердце точно так же, когда он прочитал письмо отца несколько недель назад там, в Америке. В голове набатом гремели роковые слова:

«Пришло время быть откровенным и честным с миром. Феликс заслуживает того, чтобы я публично признал его своим сыном».

Ни слова о том, чего заслуживает Джаспер, никакого упоминания о том, как это отразится на его матери, смиренной леди Флэкстоун, супруге графа в течение почти тридцати лет. Его отец просто делал то, что хотел.

Граф снова вздохнул.

– Ты все еще против того, чтобы я публично признал Феликса своим сыном?

– Да! И еще раз да! – воскликнул Джаспер.

– Никогда не думал, что репутация семьи Флэкстоун настолько важна для тебя, Джаспер. Если ты так беспокоишься о фамильном наследии и своем месте в истории семьи, ты должен бы оставаться здесь и защищать его лично. – В интонации графа звучал стальной оттенок. Раньше Джаспер не решился бы возразить отцу, но он повзрослел и сейчас чувствовал себя с графом на равных.

– Я очень беспокоюсь о благополучии моей матери. Я не могу запретить тебе делать то, что ты хочешь, но если ты настаиваешь на том, чтобы сделать нашу частную жизнь достоянием гласности, то по крайней мере найди для мамы дом, где она могла бы укрыться от нападок прессы, которые неизбежно обрушатся на нашу семью. Отдай ей Стоунбери‑Холл. Пусть она там уединится, пока все не уляжется. – Джаспер вспомнил нелепые зубчатые стены. Это было то, что ей нужно. Защита. Оборонительные сооружения. – Если в тебе осталась хоть капля порядочности, подумай о своей жене и защити ее.

Джаспер резко развернулся и пошел на выход, протиснувшись мимо появившегося в дверях Феликса.

– Джаспер? – окликнул его бывший лучший друг, но он не обратил на него никакого внимания.

Конечно, Феликс не виноват, что граф его отец. Умом Джаспер это понимал. Но Феликс знал правду с тех пор, как умерла его мать, и не сказал Джасперу ни слова. Потому он и не готов пока простить бывшего лучшего друга. По крайней мере, до тех пор, пока не узнает, что его мать защищена. Он дал отцу пищу для размышлений. А теперь… теперь надо бы найти Тори и извиниться. Джаспер невольно поморщился. Он терпеть не мог извиняться. А что, если для начала перекусить? Он мечтал отведать пирога Генри и попросил миссис Роукинс, кухарку, разморозить его и подогреть, прежде чем они отправились на встречу с отцом. Да и Тори не мешает немного успокоиться.

Довольный принятым решением, Джаспер отправился на кухню, да так и застыл на пороге при виде Тори, уплетающей за обе щеки его пирог.

– М‑м‑м… – довольно протянула она, облизывая губы. – Вкуснотища какая, я почти весь пирог прикончила.

– Но Генри подарил нам два пирога. – Джаспер укоризненно взглянул на кухарку, которая смотрела на него как ни в чем не бывало.

Неожиданно для себя Джаспер понял, что Тори имеет право узнать правду о его семье. Он не сможет больше вынести того взгляда, которым Тори его одарила в кабинете отца. Он знал, что она может смотреть на него по‑другому.

Джаспер взглянул на довольную Тори, которая потянулась за последним куском пирога, и спросил:

– Ты не собираешься со мной поделиться?

Тори отрицательно мотнула головой.

– Ладно. Считай, что я наказан. Но как только закончишь трапезу, позволь мне, пожалуйста, объясниться.

Тори удивленно вскинула брови.

– Хорошо, – ответила она, проглотив последний кусок. – В таком случае я закончила.

– Вот и славно. – Джаспер откинулся на стуле и приготовился нести наказание дальше.

Пирог Генри был и впрямь восхитительный, но Тори не могла больше видеть страдальческое выражение лица Джаспера.

Она сложила приборы на тарелку, поблагодарила миссис Роукинс и повернулась к Джасперу.

– ОК, готова выслушать твои объяснения.

– Не здесь. Прогуляемся до реки, – предложил Джаспер.

– Тебе не хватило снега и льда? – иронично заметила Тори, хотя была не прочь подышать свежим воздухом и подвигаться после сытного пирога.

Они оделись потеплее и вышли на улицу.

– Я хочу точно объяснить, что произошло в кабинете моего отца, – сказал Джаспер, когда показалась река.

– Что‑нибудь, кроме того, что ты первоклассная задница? – весело спросила Тори.

Он бросил на нее сердитый взгляд, и она добавила:

– Если ты хочешь, чтобы я передумала, тебе следует начать с извинений.

Джаспер вздохнул. Он выглядит измученным, внезапно поняла Тори. Возможно, отчасти потому, что она не давала ему спать полночи из‑за своих кошмаров. Может быть, она тоже должна перед ним извиниться. Но только после него.

– Прошу прощения, – сухо сказал Джаспер. Он совсем не походил на веселого, беззаботного парня, которого она знала, когда только начала работать во Флэкстоуне, или на раздражительного и саркастичного, каким он стал после возвращения. И он определенно не был тем расслабленным, улыбчивым мужчиной, который лепил снеговиков и клеил бумажные гирлянды с детьми в «Мурсайд‑Инн». Может, она что‑то упускает? Что с ним происходит?

– Мне не следовало отвергать твои идеи в присутствии отца.

– Тогда почему ты это сделал? – с ноткой обиды в голосе спросила она. – Ты действительно со мной не согласен?

– Это не совсем так… хотя я уверен, что Стоунбери‑Холл оптимален для семейного особняка.

– Но мы не для этого работаем, – возразила Тори.

– Нет. – Джаспер снова вздохнул и оглянулся, услышав взрыв смеха.

Из‑за гребня холма позади них показалась группа туристов, которую вел Феликс, вероятно, на рождественскую ярмарку, проходившую вокруг старого конюшенного двора в течение всей недели перед Рождеством.

Джаспер схватил ее за руку и повел дальше, словно боялся, что их могут подслушать.