Донна Олвард - Любовный компромисс

– Ленты. Чья идея? – спосил Джереми.

– Каждый год одно из подразделений придумывает дизайн. В этом году очередь администрации, – пояснила Тори, подходя к елке и снимая один из шаров. – Взгляни‑ка! – она протянула ему елочное украшение. Джереми повертел его в пальцах. На прозрачном шаре серебряной краской было красиво выведено слово «мечта». Как выяснилось, на других шарах красовались разные пожелания: отдых, путешествия, верность, любовь.

– Уверена, что это работа Мириам, – пробормотала Тори. – Она необыкновенная.

Его мать никогда бы не допустила самодельных украшений на елке, но здесь, в пятизвездном отеле, они вызывали восхищение.

– У тебя талантливые сотрудники, – похвалил Джереми. – И ты их поощряешь?

– Каждый имеет право на творчество, интересные предложения принимаются, а некоторые идеи просто великолепны.

– Ты не перестаешь удивлять меня, – признался Джереми. Он сделал шаг назад, понимая, что стоит почти вплотную к Тори. Словно спохватившись, она тоже отступила, оказавшись в арке прямо под свисающей вниз веткой омелы. Когда Джереми заметил это, то не смог удержаться от искушения и положил ладонь ей на плечо.

– Что ты делаешь? – насторожилась Тори Джереми указал глазами на омелу. Их взгляды встретились. На лице Тори отразились те же чувства, которые испытывал он, – ожидание и тревога. Он наклонился и коснулся губами ее рта. Она вздохнула, и напряжение ушло. Когда Джереми запустил пальцы в ее волосы, Тори расслабилась и слегка приоткрыла губы. Вкус забытого поцелуя потряс Джереми.

Эта женщина. Этот момент. Их ребенок.

Умом Джереми понимал, что не следовало целовать Тори, но его сердце ликовало. Он не стал затягивать поцелуй и быстро отступил, удивляясь тому, как участился пульс от короткого, невинного контакта. Щеки Тори раскраснелись, а полные, розовые губы приоткрылись в изумлении.

– Не мог пропустить такой шанс с омелой, – пробормотал Джереми, чувствуя ее вкус на губах. Он соврал бы, сказав, что не хотел большего.

– Самое время пожелать веселого Рождества и спокойной ночи, – запинаясь, произнесла Тори.

– Еще рано.

– Тогда до свидания и… черт, хотела сказать…

Ее смятение было восхитительным и говорило о том, что они испытывают одинаковые чувства.

– Скоро увидимся, – усмехнулся Джереми и пошел к лифту прежде, чем успел наделать глупостей. Ему безразлично, чем она будет заниматься вечером.

Субботнее чаепитие с матерью давно стало для Тори традицией. Этот день не был исключением, если только не учитывать нетерпеливого желания Тори рассказать о приезде Джереми. Шелли поддерживала дочь, хотя не одобряла ее летнего романа, закончившегося неожиданной беременностью. Вообще Тори тоже предпочитала, чтобы ребенок был зачат в любви, а не в порыве вожделения. Однако обе они решили, что раз прошлые обстоятельства изменить нельзя, то надо смотреть в будущее.

Тори налила свежую заварку в чашку матери, а потом в свою, и добавила молока. Сделав глоток горячего душистого напитка, она расслабилась. Что лучше чая располагает к размышлениям?

– Хорошо себя чувствуешь? – встревоженно спросила Шелли. – Ты немного побледнела.

– Наверное, от усталости. Мне пришлось многое передумать в последнее время. Но в целом все в норме. Скоро пойду на ультразвук.

– Когда?

– Во вторник.

– У меня в этот день дежурство в больнице. Могу поменять смену, если тебе нужна компания.

По загоревшимся глазам матери Тори поняла, что она рассчитывает на приглашение. Но ей почему‑то хотелось пойти одной, чтобы побыть наедине с ребенком. Это странно, ведь малыш еще не родился, и Тори была «наедине» с ним все время. Вероятно, сказывался стресс.

– Не беспокойся. Все расскажу тебе и покажу снимки, ладно?

– Конечно, если ты так хочешь, – сказала Шелли, потянувшись за печеньем. В этот момент Тори сообщила новость:

– Джереми объявился.

Печенье выпало из рук Шелли.

– Тот самый Джереми? Отец?

– Да, – склонила голову над чашкой Тори. – Приехал по бизнесу, но решил навестить меня. И обнаружил… – Она указала на свой живот.

Шелли откинулась на спинку дивана.

– Ох, дорогая. По крайней мере, он все знает теперь.

Тори взглянула на мать и состроила гримасу.

– Ну, да. Узнал до того, как я решилась рассказать.

– Наверное, к лучшему. Я всегда считала, что он вправе знать.

– Я тоже. Но теперь мне… страшно.

– Боишься, что он что? Бросит тебя одну? Не будет помогать?

Тори сделала глоток чая, укрепляя силы. Вчерашний день, осмотр домов, поцелуй… Все напоминало Тори о том, как ей приятна компания Джереми. Летом их связывали скорее физические отношения, но он ей очень нравился. Конечно, и в мыслях не было, что, как в сказке, он увезет ее с собой, но она хранила воспоминания о нем как нечто особенное. Больше всего Тори боялась, что это помешает ей вести переговоры о родительских правах, но Джереми не торопил ее и не выставлял требований. Но рано или поздно… В какой‑то момент он объявит свою цену.

– Раз ты молчишь, значит, не хочешь поделиться с матерью, – подняла брови Шелли. Она не осуждала дочь: они хорошо понимали друг друга, но Тори не все рассказывала ей.

– Он богат. Реально богат. Состояние со многими нулями. Если захочет, может создать кучу проблем. Не хочу так думать. Он милый и даже заботливый. Ничего не требует. Мы просто… беседуем.

– Это хорошо.

– Хочет принимать участие в жизни малыша.

– Разве плохо? Он готов взять на себя ответственность.

– Значит, мне придется видеться с ним. А если вдруг он захочет получить опеку? Я не смогу тягаться с ним. Поэтому мне страшно, мама. Я уже люблю своего младенца.

– Конечно, любишь, – пересела ближе к дочери Шелли. – Знаешь, ты должна доверять отцу ребенка. Говоришь, он хороший человек. Уверена, что ты сумеешь уговорить его.

– Мы вместе провели вторник. Он сказал, что, как родители малыша, мы должны больше общаться.

– Согласна с ним. – Шелли внимательно посмотрела на дочь. – Тебя еще что‑то тревожит?

– Не знаю, – вздохнула Тори. – Он по‑прежнему привлекает меня. Между нами что‑то есть… Он тоже это чувствует… – Она замолчала, вспоминая поцелуй, и проглотила комок в горле. Нежное прикосновение оказалось более разрушительным для ее защиты, чем самый страстный напор.

– И что, дорогая?

– Он поцеловал меня под омелой в холле.

Шелли весело рассмеялась.

– Что плохого в том, что в холле тебя поцеловал красивый миллионер?

– Миллиардер, – поправила ее Тори. – Джереми Фишер – миллиардер, благодаря наследству, бизнесу и, вероятно, сестре, которая гениально управляет финансами.

– Вот как? – ахнула от удивления Шелли.