Донна Олвард - Любовный компромисс

– Как хорошо, что вы приехали. Боялась, вы оставите меня в одну в этой стае волков.

– Привет, Сара, – обнял ее Джереми, скорее из вежливости, чем сердечно. – Познакомься, это Тори.

– Здравствуй, Тори. Приятно познакомиться… – Она сделала паузу, заметив округлившийся живот. – Ого, поздравляю.

– Спасибо, – Тори инстинктивно прикрыла рукой младенца.

– Мама знает? – обратилась Сара к Джереми.

– Конечно нет.

– Господи, она станет бабушкой и не сможет больше врать по поводу возраста.

– Выпьем за это. – Брат с сестрой сдвинули бокалы.

Сара немного расслабилась.

– Честно, примите поздравления. Не могу поверить, но один из нас заслуживает счастья. Когда ожидаете прибавления?

– В середине апреля, – ответила Тори.

– Ладно, давайте пройдем к гостям. Не стоять же весь вечер на пороге.

Официант принес Тори содовую. Они вошли в просторный зал. На всех мужчинах, как и на Джереми, были черные галстуки, а на дамах – консервативные вечерние платья. Только одна женщина выделялась среди всех. Ее маленькое черное платье с глубоким вырезом на спине доходило лишь до середины бедра. Когда она повернулась, Тори увидела лицо пожилой женщины под толстым слоем макияжа. Ее кислая улыбка выглядела весьма ненатурально. Увидев Джереми, она кивнула ему, потом смерила взглядом Тори. Заметная беременность вызвала у нее явное удивление и недовольство. Она извинилась и направилась к сыну. По крайней мере, спереди платье выглядело более прилично, чем сзади. Женщина даже не взглянула на Тори.

– Спасибо, что приехал, Джереми.

– Мама, – Джереми наклонился и поцеловал ее в щеку, почти не коснувшись губами. – Поздравляю с Рождеством! Позволь представить тебе Викторию Шарп.

Тори протянула руку.

– Добрый вечер, миссис… – Она запнулась, сообразив, что Джереми ни разу не назвал имя матери. Раз она вышла замуж вторично, она теперь не Фишер – у нее другая фамилия. Тори растерялась. Женщина перед ней даже не думала помочь ей выйти из затруднения. Она не пожала протянутую руку.

– Ох, извини, Тори. Мама теперь Кэрол Хеппнер. Боюсь, я забыл предупредить тебя.

– Право, Джереми, кажется, я тебе совершенно безразлична, – равнодушно заметила его мать.

– Подождите, миссис Хеппнер, – поторопилась Тори, расстегивая замок на сумочке. – Я привезла для вас кое‑что. Небольшой подарок в благодарность за приглашение.

Она вынула фирменный пакетик дорогого бутика. Тори не хотела приезжать с пустыми руками. Джереми явно смутился, когда его мать уставилась на пакет, не торопясь принять его из рук Тори.

– Спасибо, – сказала она, взяв подарок и передав его слуге.

– Разве ты не откроешь его, мама? – довольно резко вмешался Джереми.

Вздохнув, Кэрол открыла пакет, потом коробочку, потом развернула папиросную бумагу и достала маленького снеговика на красной ленточке. Решив, что он обязательно должен понравиться, Тори потратила на него солидную сумму из своего бюджета.

– Что же, он… очарователен, – процедила Кэрол и снова взглянула на живот Тори. – Надеюсь, прием вам понравится. Джереми, ты видел Сару? Она здесь.

– Мы перекинулись парой слов. – Джереми твердо сжал челюсти. – Она поздравила нас с будущим ребенком.

– Странно, что до сих пор ты ничего не рассказал матери, – вяло улыбнулась Кэрол. – Примите мои поздравления тоже. А теперь извините, меня ждут другие гости. – Она повернулась и ушла, по пути небрежно передав пакет с подарком кому‑то из слуг.

– Ты соблюла этикет, Тори. Отлично!

– Но это не произвело впечатления.

– Конечно нет. Ей безразлично, – улыбнувшись, заметил Джереми, – Подарок не в ее вкусе и… такой маленький. Я идиотка.

– Даже не думай об этом, – Джереми обнял ее за плечи. – Твои манеры гораздо лучше, чем у моей матери. Успокойся, и пойдем искать Сару. Она эмоционально травмирована, как и все мы, но старается держаться. Сара – наш союзник.

Тори едва удержалась от смеха, когда Джереми упомянул эмоциональную травму. Она не замечала в нем особого стресса. Конечно, он умело скрывал чувства за улыбками и мужским обаянием, но Тори много узнала о нем за прошедшую неделю.

– Ладно, только попроси, чтобы мне принесли еще содовой. Мне надо что‑то держать в руке.

– Сейчас. Скоро подадут ужин.

Они двигались по залу между гостями, пока не увидели Сару. Она стояла в углу с бокалом вина и вела оживленную беседу с молодым человеком. Подойдя ближе, Тори услышала обрывок разговора – речь шла о финансовых операциях, в которых она ничего не понимала. Юноша смотрел на Сару с обожанием, а она что‑то энергично объясняла ему. Тори позавидовала ее уверенности.

– Извини, – сказала Сара, – мне надо поговорить с братом.

Она повернулась к Джереми и Тори.

– О боже. Финансисты с каждым годом становятся все моложе. Спасибо, что выручили меня.

– Долг платежом красен. Мы видели мать.

– Вероятно, интересное зрелище. Жаль, что я пропустила эту сцену. – Она сделал глоток вина. – Что сказала?

– Поздравила нас.

– Не может быть, – фыркнула Сара. – Представляю выражение ее лица. Кстати, не могу определить твой акцент, Тори. Откуда ты?

– Из Новой Шотландии.

– Летний отпуск в прошлом году. – Сара понимающе взглянула на Джереми.

– Сюрприз, – усмехнулся тот и поцеловал Тори в щеку. – Не совсем то, что мы планировали, но жизнь не всегда считается с нашими планами.

Они еще поболтали, и Тори расслабилась, а когда все сели за стол, совсем успокоилась.

– Ладно, кажется, я справляюсь.

– Не сомневайся. Главное, не обращай внимания на мою мать. Всем остальным ты очень понравилась.

Правда, эти «все» не включали отчима Джереми. Он оставался совершенно равнодушным.

Тори и Джереми сидели за ужином рядом, и Тори пробовала новые для себя блюда. Особенно ей понравилась дичь – вероятно, утка с необычным картофельным гарниром. На десерт подали кремовый торт, который украсил бы изысканное меню ресторана. Почему‑то Тори вспомнила Сэндпайпер, и ей стало грустно. Неужели ей предстоит покинуть место, ставшее родным, ведь она вложила столько души в развитие курорта…

Прислушиваясь к звону хрустальных бокалов и звяканью серебряных приборов, она думала с тоской, что это, возможно, станет частью ее новой жизни. Утешало только одно: Джереми жил иначе. Его квартира поражала экстравагантностью, но не его привычки. Он заказывал пиццу из ближайшей пиццерии, любил домашнюю еду, мог полакомиться чизкейком среди ночи. Тори понимала, почему он пригласил ее на прием. По рождению он принадлежал к этому кругу, но хотел иного. Он избрал другую жизнь для себя и своего ребенка.

Наклонившись к нему, она прошептала:

– Прием очень изысканный, но я кое‑что поняла.