Кара Колтер - Шаг навстречу любви

– Это настоящий магазин, – сказал принц.

Имоджен стояла к нему так близко, что ее запах, сладкий, чистый и легкий, щекотал его ноздри.

– Согласна, – ответила она. – Можно лепить снеговиков целую неделю, не боясь замерзнуть.

Она поддразнивала его. Он насторожился.

– Неделю не получится, – произнес принц.

Она повела плечом:

– Это решать не нам, а матушке‑природе.

Он сомневался, что хочет торчать в тесной гардеробной с Имоджен Олбрайт, думая о том, что матушка‑природа запланировала вынужденное уединение мужчины и женщины во время снежной бури.

Даже не задумываясь о своем выборе, он схватил первые попавшиеся под руку вещи и вышел в коридор.

Имоджен смотрела вслед уходящему принцу. Странно, но кажется, она – обычная женщина с самой неромантической работой, управляющая небольшим отелем в глуши, – смущает принца. Она не могла собой не восхищаться.

О, она тоже смущена. Между ними чувствуется искра. Они застряли в этом отеле в метель, и Имоджен должна быть осторожней. Ей не следует слишком увлекаться.

Один из них должен быть разумнее.

Но ей не хотелось слушать свой разум. Ей хотелось повеселиться, пожить спонтанно и воодушевленно. Она знала, что Люка пожалел ее, когда она так бурно отреагировала на ребенка.

Но, честно говоря, она расплакалась не только потому, что сама не могла иметь детей. Ее поразила нежность, с которой Люка смотрел на фотографию.

Возможно, он даже не подозревает об этом, но он хочет, чтобы у него были собственные дети. А этого Имоджен не сможет ему дать.

Даже если бы она могла родить, она не стала бы женой принца.

Так почему бы просто не дать ему то, на что она способна?

Ее мотивация очень простая: ей стало жаль Люку, когда он раскрыл подробности своего унылого детства. У него даже нет приятных воспоминаний о Рождестве.

И поэтому предстоящий опыт будет полезен им обоим. Она в этом не сомневается.

Имоджен выбрала для себя зимнюю одежду, закрыла дверь гардеробной и стала переодеваться. На двери было зеркало в полный рост, и она осмотрела себя с головы до ног.

Наверное, на свидание с принцем надо одеваться гламурно. Вряд ли удастся выглядеть стильно в длинном розовом пуховике и теплых брюках. В такой одежде она кажется довольно толстой. Чтобы спрятать растрепанные волосы, она быстро натянула на голову шляпу без полей.

С оленями на ободке и огромным помпоном, шляпа не придавала Имоджен изысканности, но не было смысла на этом останавливаться. Посмотрев в свои глаза, она задумалась. Хотя они были по‑прежнему слегка покрасневшими от плача, теперь ее глаза сверкали.

В них читался азарт.

Уже давным‑давно она не чувствовала ничего подобного.

Имоджен не замечала искорки в своих глазах с того дня, как сказала Кевину, что у нее не будет детей. Она одновременно пережила два горя: потеряла Кевина и рассталась с мечтой о собственных детях и любящей семье, очень похожей на ту, в которой сама выросла.

Прошедшие месяцы она не верила, что это когда‑нибудь случится. Что свет вернется в ее глаза. Что в ее душе вспыхнет надежда на новые счастливые моменты. Сильно ли она рискует?

– О, Имоджен, – прошептала она себе. – Тебе не надо ничего анализировать. Просто радуйся.

Вздохнув, Имоджен вышла из гардеробной.

И увидела принца у входной двери. Люка посмотрел на нее, слегка смутился и отвел взгляд.

Имоджен улыбнулась. Люка отвернулся не потому, что она плохо выглядит. Его явно смущает его собственная одежда.

Он сердито взглянул на нее и предупредил:

– Не смейтесь.

Имоджен усмехнулась:

– А над чем мне смеяться?

– Я выгляжу дураком.

Имоджен уставилась на него. Люка был совсем не похож на принца. Он выглядел как канадский дровосек. Если не считать, что одежда не подошла ему по размеру. Толстые шерстяные штаны были слишком короткими, как и рукава пестрой клетчатой куртки. Ботинки были слишком большими. Помпон на его шапке был намного больше того, что красовался на шляпе Имоджен. Яркие, большие варежки скрывали элегантность его рук. Люка казался мальчиком‑переростком.

– Вы вполне очаровательны.

– Очарователен? – огрызнулся он. – Как щенок?

Она наклонила голову набок, рассматривая его.

– Скорее, как домовой эльф, одетый на Рождество.

– Домовой эльф? – спросил Люка в ужасе. – Я даже не знаю, кто такой домовой эльф.

– Это…

– Пожалуйста. – Он поднял руку. – Молчите.

Она рассмеялась.

– Я просил вас не смеяться.

– Иначе что? Разве есть особое наказание за смех над принцем?

– Есть, – мрачно сказал Люка.

– Какое? – Имоджен выгнула бровь.

Он перепрыгнул с верхней ступеньки на нижнюю, наклонился и взял горсть снега.

– Смерть от снежков, – произнес он.

– Довольно жестко. – Имоджен спустилась по ступенькам, стараясь не дрожать от боли в ноге, положила руки на бедра и вызывающе посмотрела на Люку. Несмотря на суровое выражение лица, его глаза сверкали сдерживаемым весельем.

– Смех – серьезное правонарушение. – Люка угрожающе перебросил снежок из одной руки в другую.

Имоджен поняла, что Люка редко лепил снежки. Его снежок был кривым и неплотным.

– Да, ваше высочество, – сказала Имоджен с притворной кротостью. – Пожалуйста, помните, что я ранена. – Она вдруг сбила снежок с его ладони. Прежде чем Люка опомнился, Имоджен, не обращая внимания на боль в ноге, прошагала по плотному мокрому снегу. Слепила снежок, повернулась и бросила его в принца.

Снежок попал ему прямо в лицо.

Она радостно улыбнулась, увидев ошеломленное выражение его лица. Люка поднял руку и отряхнул снег с лица. Имоджен перестала смеяться. Свирепо уставившись на нее, принц пошел в ее сторону.

Имоджен попыталась бежать, но ее нога болела. Он поймал ее с невероятной быстротой и развернул к себе лицом.

– О боже, – выдохнула она.

– Что сделал бы обычный парень? – прорычал он.

«Поцеловал бы меня!»

Имоджен уставилась на него. Напряжение между ними усилилось.

– Вы язык проглотили?

Она показала ему язык:

– Совсем нет. – Вывернувшись из его рук, Имоджен повернулась и снова побежала. И она подозревала, что сердце бьется так часто не из‑за бега по снегу, а оттого, что принц едва ее не поцеловал.

Смеясь как беззаботные дети, они принялись играть в снежки, довольно редко попадая ими в цель. Они играли, пока оба не устали. Имоджен наконец‑то пришлось остановиться, потому что ее нога ужасно болела. Положив руки на колени и тяжело дыша, она решила, что ради такого времяпровождения стоит немного потерпеть.

Люка воспользовался ее заминкой, забрасывая снежками, пока она, хохоча, не упала в снег.

– Я сдаюсь, – выдохнула она. – Вы победили.

Он рухнул на снег рядом с ней. Вокруг царила тишина. Крупные снежинки падали и приземлялись на их лица.