Кара Колтер - Шаг навстречу любви

Наконец он встал и протянул ей руку.

– Мы оба промокли. Нам лучше слепить снеговика.

Она взяла его за руку:

– Пока мы не замерзли.

Поднявшись на ноги, она уперлась грудью в его грудь. Обняв за талию, Люка притянул ее ближе к себе. Она чувствовала приятное тепло, исходящее от его влажной куртки. И ощущала сильное, уверенное биение его сердца. Запах его тела наполнил ее ноздри, пьянящий и свежий, словно горный воздух.

Она посмотрела на него снизу вверх. На жесткую щетину на его лице, на совершенные черты и бархатно‑карие глаза.

Они снова вернулись к вопросу: что сделал бы обычный парень?

Но, несмотря на нынешнюю одежду, Люка не обычный парень. Она играла в снежки с принцем.

Интересно, поцелуй с ним усилит чувство очарования или разрушит его?

Ей не хотелось это выяснять. Имоджен оттолкнулась от него.

– Да, – сказала она. – Давайте лепить снеговика.

Снежный ком был таким большим, что они катили его вместе, прижимаясь плечом друг к другу.

– По‑моему, размер подходящий, – выдохнула Имоджен. Люка знал, что она опирается на одну ногу, поэтому намеренно взял на себя большую часть веса снежного кома.

– О, да что вы можете знать о снеговиках? – спросил ее Люка.

Она рассмеялась. Люке нравился ее смех. Это было именно то, на что он надеялся: грусть, с которой она смотрела на фотографию ребенка, ушла из ее глаз. Ее щеки порозовели от напряжения, одежда промокла, а волосы выбились из‑под шляпы и прилипли к лицу.

Люка встречал много красивых женщин со всего мира. Он видел их на балах, концертах, коронациях и государственных мероприятиях. Они представали перед ним в лучших дизайнерских платьях, бесценных украшениях, в самых экзотических условиях, которые только можно себе представить.

Принцесса Мерибель, например, когда наряжалась, становилась сказочной принцессой. С тиарой на голове, драгоценными камнями в серьгах, в дорогой одежде от лучших модельеров, она казалась идеальной парой для принца.

В ней не было никакой спонтанности. Ничего случайного. Ни в ее лексиконе, ни в одежде. Даже на палубе яхты Мерибель была элегантной, изысканной и стильной. Ее идеально уложенные волосы и отличный макияж усиливали красоту, которая уже была неземной.

А еще она была холодной и недоступной.

Но, по‑видимому, только для Люки.

Он отмахнулся от этой горькой мысли.

Потому что, если бы он женился на Мерибель, в его жизни не было бы этих славных, наполненных смехом мгновений с Имоджен.

Да, это правда: принц Люка видел красивейших женщин мира, но ни одна из них не могла сравниться с Имоджен Олбрайт в громоздком пуховике, засыпанном снегом.

Она была естественной и спонтанной – полной противоположностью тому, к чему он привык. Имоджен была по‑настоящему реальной. Внезапно ему захотелось снять шляпу с ее головы и посмотреть, как волосы падают ей на лицо.

Люка поймал себя на том, что хочет обнять ее за талию и припасть к ее пухлым губам, чтобы выяснить, будет ли поцелуй освежающе чудесным и бодрящим.

Ни разу в жизни он не хотел так сильно поцеловать женщину. Люка старался защититься от своего желания, ждал, пока оно пройдет, но оно не проходило. Он глубоко вздохнул.

Вместо того чтобы поцеловать ее, он слишком внимательно осмотрел огромный снежный ком для снеговика.

– Хорошо, – наконец сказал Люка. – Начало подходящее.

– Подходящее начало? Ком слишком большой.

Он резко взглянул на нее.

– Что? – спросила она.

– Обычно никто не оспаривает мое мнение.

– О, ладно. – Она хитро улыбнулась и пожала плечами. – Но вы же хотели побыть обычным человеком.

Люка не стал возражать. Бок о бок они начали лепить следующий ком. Когда они закончили, Люка понял, почему Имоджен считала, что первый ком слишком большой. Но второй, так или иначе, следовало поднять и установить на первый.

Они опять действовали сообща. Наконец, ворча и тяжело дыша, с Имоджен, которая громко хохотала и почти не помогала, они установили второй ком на место.

К счастью, последний ком для головы снеговика было сделать легче. Потом они приделали ему глаза из камней, руки из палок и пуговицы из сосновых шишек.

Отступив, они осмотрели плоды своего труда.

– Он идеальный, – решил Люка.

– Нет, – утверждала Имоджен, не догадываясь, как бодрят Люку ее возражения. В его мире, когда он говорил, все ему подчинялись. – Он покосился в сторону. Его глаза разных размеров. У него нет носа.

– По‑моему, это мне в нем и нравится, – сказал Люка. – В моем мире от всего ждут совершенства.

Он только теперь осознал, насколько это утомительно.

Имоджен коснулась его руки.

Это было неожиданно. Жест сострадания и сочувствия.

– Я никогда не испытывал того, что чувствую сейчас, – произнес он, воодушевленный касанием ее маленькой руки.

Она крепко держала его за руку и вопросительно смотрела ему в глаза.

– Я чувствую себя свободным, – медленно сказал он, подбирая слова. – Очень свободным. Никто не наблюдает за мной. Но я не чувствую себя никем.

– Не надо объяснять, я все понимаю.

И что удивительно, он знал, что она его понимает. Как и прошлой ночью, когда он признавался ей в своих разочарованиях по поводу Рождества.

Он не привык никому доверяться, но молчать не мог.

– У меня никогда не было этой свободы. Я не мог просто развлекаться, смеяться, глупить. Вы не представляете, что подарили мне.

– Вы тоже сделали мне подарок, – тихо сказала она.

Он вгляделся в ее лицо и прошептал:

– Какой?

– Надежду на то, что я снова смогу быть счастливой.

– Почему? Что случилось?

– Давайте не будем портить этот момент, – сказала она. – Наш снеговик великолепен, но…

– Но что? По‑моему, у него нет недостатков.

– Да что вы знаете о снеговиках? – поддразнила она его.

– Ладно, чего не хватает?

– Подружки. Он одинок.

Люка уставился на Имоджен. У него сложилось странное ощущение, что она вообще не говорила о снеговике. Она словно заглянула к нему в душу.

И увидела там то, что он скрывал от остального мира. Принц Люка был очень одинок.

Он задался вопросом, был бы он менее одинок, если бы женился на Мерибель. Глядя на Имоджен, почувствовал, что его брак был бы таким же идеальным, но унылым, как Рождество во дворце.

– Значит, слепим ему подружку, – произнес он, как можно быстрее отпуская ее руку.

Потому что тоже догадался, что у нее на душе. И осознал, что рядом с Имоджен у него будет то, чем он не обладал прежде: покой и безмятежность.

Два часа спустя Имоджен шагнула назад, чтобы полюбоваться их работой. Они с Люкой очень устали, их одежда промокла. Но напротив отеля стояла целая семья снеговиков: мама, папа и двое детей – мальчик и девочка. Снег все еще падал, поэтому черты лица снеговика были полностью усеяны снежинками.