Валерия Ковалёва - Быть

– Да. Прошлой весной специалист прописал мне антидепрессанты. Я пила их полгода.

– Вы обратились в прошлом году тоже из-за депрессии?

– Да.

Все разговоры с местными специалистами сводились к одному: мне нужны таблетки и мне нужно вернуться к бывшему мужу. В первый раз я прислушалась. Ничего не вышло. Во второй раз я прислушалась. Ничего не вышло. В третий раз я уже не очень-то хотела прислушиваться, но всё-таки прибегла к помощи таблеток. И к бывшему вернуться хотела. Да только он не принял. Он отвёз меня в психиатрическую лечебницу.

А значит – слава Психонавтам!

Слава Пионерам!

Ура – Первопроходцам

Своих одиночных пространств

Своих беспримерных глубин

Апрель 2020

Спасатель

Пандемия. Самоизоляция. Ипотека. Отсутствие личной жизни. Отсутствие секса. Отмена приезда друзей. Слабая психика. Привет, отделение неврозов.

Единственным человеком, которого я хотела видеть в этом состоянии оказался бывший муж. А он, как всегда, хотел помочь. Думаю, мой мозг просто искал единственное более-менее спокойное пристанище в жизни, относительно остального существования. Всё-таки жизнь с бывшим мужем приносила мне какую-то гармонию и спасение.

Мы стали видеться всё чаще, несмотря на то, что у него была девушка. Меня это не смущало, его, по-видимому, тоже. Мы разговаривали, я часто плакала, с ним я могла не притворяться и не бояться осуждения. Он не говорил – не плачь. Он лишь обнимал, принимая мою боль на себя, вбирая эту чернь и грязь, накопившуюся во мне. Он был рад помогать мне, спасать меня. Я же не могла иначе. Не будь его рядом, я бы просто умерла от тоски.

– Ты молодец. Квартиру вон сама купила. Ты сильная. Я тобой горжусь.

Я плакала. Мне было жаль, что я совсем не люблю его, как мужчину. Совсем не хочу его. Но при этом я так нуждалась в нём и его заботе. Он был для меня многие годы той самой пресловутой поддержкой и опорой, которой я не могла быть самой себе.

– Ты простил меня? Скажи, ты простишь меня когда-нибудь?

– Я не знаю.

Не знала и я. Не знаю и сейчас. Я могу себя простить, будучи не прощённой другими. Но у меня не получается.

***

Я написала тёте. Сказала, что я согласна поехать в больницу. Я больше не хочу нести ответственность за себя. Я хочу возложить её на кого-то другого. Пусть это будут врачи с их чёртовыми таблетками.

– Мне завтра нужно к восьми утра приехать на Старицу.

– Ты решила лечь в больницу? Тебе совсем плохо?

– Да. Я хочу умереть, если честно.

– Давай я отвезу тебя. Хочешь?

– Если тебе не сложно.

– Нет. Не сложно.

Вечером позвонила тётя.

– Лена, возьми с собой полотенце, сменную одежду, зубную щётку, стакан и еду на всякий случай.

– Хорошо.

– Приедешь, позвони по номеру, что я тебе прислала, тебя встретят. Потом обязательно позвони мне.

– Хорошо. Спасибо большое.

Мне было очень больно. Так больно, что невыносимо. Но при этом я радовалась, что буду не одна и под присмотром, ведь я могу убить себя. Я уже убивала себя.

***

Мне восемнадцать. Я познакомилась с хорошим парнем из своего подъезда. На первом свидании он принёс мне бумажные лилии, которые сделал сам. Он снимает с меня пальто, открывает мне двери, угощает кофе.

Хороший парень станет моим мужем через пять лет. А пока мы очень молоды и глупы. Он предложил мне попробовать наркотики.

– Вдыхай и держи.

Я закашлялась. В горле сильно жгло. На балконе стоял запах мороза и травы.

– Чувствуешь что-то?

Я ничего не чувствовала, кроме жжения и этого странного запаха, я ничего не чувствовала, кроме изменений в его лице. Его лицо стало изображать непонятное мне удовольствие, мышцы подёргиваться в странной улыбочке. Дебильная ухмылочка. Она пугала меня.

– Давай ещё. Наверное, я положил слишком мало.

Он отрезал маленький кусочек от маленького кусочка, положил на крышку, поджёг. Бутылка наполнилась едким, жёлтым дымом. Он снял крышку.

– Вдыхай и держи. Как можно дольше.

Очень жарко. Трудно дышать.

– Открой окно. Мне очень жарко.

Я высунулась в окно и стала глотать морозный воздух. Стояла обычная для Оренбурга февральская погода. Я потеряла счёт времени. Стало страшно.

– Мне страшно.

– Так. Не бойся. Тебя отпустит. Совсем скоро.

Мы занялись сексом. Я хотела взять нож и зарезать его. Взять чёртов тесак с кухни и воткнуть в спину, пока он трахает меня. Меня переполняла злость. Ненависть. Почему я так сильно ненавижу тебя?

Во время секса мне стало хуже. Я не могла понять, что происходит и сколько прошло времени. Моё сознание и страх слились в одно целое. Теперь у меня нет сознания, нет тела, нет лица, есть только первобытный страх перед неизвестным.

Я села возле балкона и посмотрела на стену. Я живу здесь четырнадцать лет. Я ненавижу здесь жить. Эта стена движется. Она хочет, чтоб мне было страшно. Она добивается этого.

– Мне страшно, когда это закончится, мне страшно, когда меня отпустит, мне страшно, когда это кончится, мне очень страшно.

Время остановилось. Пространства не существует. Привычного нет. Всё стало сомнительным. Как и моё существование в этом мире. Меня нет. А была ли?

Ты сказал, что это был badtrip. Это было зимой 2013. Прошло семь лет по принятым календарным меркам, а badtrip не кончается.

***

– Я заеду за тобой в семь, хорошо?

– Спасибо тебе огромное.

Знаешь, в некоторые моменты ты единственный человек, которого я хочу видеть, которому хочу что-то рассказать. Помню, как раньше, что бы ни происходило со мной, что бы ни случалось, первый, о ком я думала – это ты. На протяжении почти семи лет ты был для меня той самой тихой гаванью, о какой я так мечтаю до сих пор. Отношения с тобой были самыми спокойными, самыми умиротворяющими. Возможно, мы бы могли их сохранить. Но нет.

Ты отвёз меня в психиатрическую больницу.

Если ты будешь со мною жить,

Я попробую бросить пить,

Однозначно брошу курить,

Потому что тебя бесит дым,

Бесит кашель мой, как у больных,

И нам пришлось бы поехать в Крым

Апрель 2020

Отделение неврозов

Я подошла к шлагбауму, позвонила врачу.

– Доброе утро. Это Елена, я от Дарьи Васильевны. Она сказала позвонить вам, как я буду на месте.

– Доброе утро, Елена. Вы уже на территории?

– Да. Я возле пропускного пункта.

– Сейчас я вас встречу.

Ко мне вышла приятная женщина среднего возраста. Улыбнулась.

– Доброе утро. Вы всё взяли? Паспорт, полис, СНИЛС?

– Да. Всё с собой.

– Ну пойдёмте.

Территория психиатрической больницы была довольно симпатичной. Везде насажены деревца и кустики. Да и апрельский день был тёплым и солнечным. Настроение было поганым. Вздёрнуться бы на этом красивом деревце и делов-то.