Орешниковая Соня - Личная жизнь дирижера С.

– Не могу. Меня гложет чувство вины.

– Ты ни в чем не виновата.

– А тебя это чувство не мучает? – разозлилась я. – Тебе везет.

– Послушай, я не знал, что Роме нельзя пить.

– Ему нельзя крепкое. За все время, что мы жили вместе, он пьет крепкое второй раз… Первый раз он должен был выйти на ночное дежурство, но его сменили за два часа перед сменой… В ту ночь был убит его напарник. На его месте мог быть Рома… Он пытался вызвать сатану и призвать его к ответу… – Я тряхнула головой. – И я понять не могу, что такого случилось, когда он увидел тебя.

– А тебе не приходила в голову мысль, что Рома просто иногда напивается вдребезги? Чтобы снять напряжение.

– А ты просто попался под горячую руку? – усмехнулась я. – Ловко у тебя получается.

На лице у Шальнова заходили желваки.

– Можешь вернуться к мужу и простить его. Он никогда больше не прикоснется к крепким спиртным напиткам, даже если на спецоперации уложат весь взвод его друзей. Эта ситуация вас еще больше сблизит и через несколько лет вы будете со смехом рассказывать о ней своим детям и внукам.

– Да пошел ты!

– Я в своем доме! – повысил голос Шальнов.

– Боюсь, он только на четверть твой, потому что ты – ворюга!

– Да уж лучше наворовать на счастливую, обеспеченную жизнь, чем быть честным и размахивая пистолетом, проиграть жену в карты! – не остался в долгу Шальнов.

Какая-то неведомая сила подхватила меня, и я ринулась на Шальнова с намерением расцарапать его наглую физиономию. Но реакция у него была отменная. Он резко вскочил, схватил меня за руки и прижал к стене, навалившись на меня всем телом. Двинуть его ногой я не могла, а руки мои он крепко держал прижатыми к стене.

– Я тебя ненавижу, – обессилев, прошептала я. – Откуда ты вообще взялся? Откуда ты знаешь моего мужа?

– Мы вместе учились.

– О, черт! Так это соперничество и месть?

– Не с моей стороны, это уж точно.

– Верю. Тебе же плевать на людей.

Я попыталась высвободиться, но тщетно. «Я могу его укусить», – вдруг промелькнуло в моей голове. Эта мысль обожгла низ моего живота. Куда еще кусать, если не в губы? Шальнов гораздо выше меня и стоял, склонив ко мне голову. Его губы – первое, что я могла укусить, не вставая на цыпочки…

И я его укусила. И замерла. Глаза у Шальнова стали совсем черные. Просто черные космические дыры, которые затягивают внутрь себя любые объекты. Я не исключение. Я стала стремительно падать в бездну.

Шальнов тоже меня укусил. Я – его. Он – меня. Некоторое время мы боролись, кто кого укусит… Я упустила момент, когда укусы превратились в легкие покусывания, а затем и в короткие, быстрые поцелуи. А потом и вовсе… поцелуи становились все протяжнее и глубже…

*** *** ***

Через некоторое время я осознала, что уже стою на цыпочках и мы как-то яростно и совершенно неприлично целуемся с Шальновым. И лихорадочно раздеваем друг друга. Остановиться – невозможно… Шальнов сложен, как молодой бог. Черт его знает, почему так говорится. Литераторам лучше знать. Но его тело хочется трогать, гладить и пробовать на вкус. И я трогаю, глажу и пробую на вкус. А дальше начинается и вовсе неприличное… Замуж я вышла не будучи девственницей, а еще был муж, да… Но кто бы мог подумать, что секс – это то, чем я сейчас занимаюсь с Шальновым… Кто бы мог подумать, что это до такой степени потрясающее занятие… Наслаждение накатывает волнами… Шальнов со всей силы прижимает меня к стене, а я обхватываю его бедра ногами… Меня сейчас разнесет на атомы по этой кухне… Я еще никогда так не отдавалась по любви, как сейчас отдаюсь по ненависти… Это жажда, которую необходимо утолить… Молчать невозможно… И кричать невозможно… А если уж совсем откровенно, то я впервые поняла, что такое оргазм. Но почему, почему именно с этим мужчиной?..

… После, все еще прерывисто дыша и прижимая меня к стене, Шальнов пробормотал:

– Ты успокоилась?

Смысл этого вопроса дошел до меня постепенно и был подобен удару молотка в висок.

– Не знаю другого способа, чтобы утешить женщину.

– Я тебя ненавижу, – прошептала я.

– Знаю, – кивнул Шальнов.

Меня замутило, в глазах потемнело, и я плюнула ему в лицо.

– Ненормальная! – тихо сказал Шальнов и отпустил меня.

Я принялась торопливо одеваться, а Шальнов застегивать джинсы. Мы так и не смогли их снять и решили особо не мудрствовать. Мы даже обошлись без того, чтобы стянуть с меня трусики. Замок на платье я застегнуть не смогла, потому что Шальнов сломал молнию.

Когда я хотела выскочить из кухни, Шальнов крепко придержал меня за локоть.

– Сядь. И успокойся.

– Убери руки! Иначе я опять плюну, – предупредила я.

– Можешь плеваться сколько хочешь, но пока ты не успокоишься, ты отсюда не уйдешь. Если будешь долго сопротивляться, ты знаешь, как я успокаиваю. Ты из-за этого злишься?

– Душевед! – презрительно бросила я. – Я предала мужа, это ты понимаешь? С тобой. Ты выиграл меня в карты. Знаешь, не очень это приятно, мягко говоря, быть трофеем.

– Успокойся. Не неси чушь. Мы уже говорили на эту тему. Можешь ненавидеть меня сколько угодно и упиваться этой своей ненавистью ко мне, только, пожалуйста, давай обойдемся без уголовной романтики с карточными долгами. Твоему мужу я ничего не скажу. Если ты этого опасаешься, то напрасно.

– Это обнадеживает, – фыркнула я. – Прощай.

– Постой. Я тебе платье испортил, и…

– Ты мне жизнь испортил.

– Это я знаю. Ты говорила.

– Но мое платье куда большая ценность, чем моя жизнь. По крайней мере, мое платье – материально.

–У тебя спина голая, куда ты собираешься в таком виде?

– Не твое дело. И я надену плащ!

Шальнов схватил меня за руку и резко развернул к себе.

– Какая же ты идиотка! Тебе помощь нужна, дура?

Во мне опять что-то щелкнуло. Как в тот вечер, когда я сюда поехала.

– Пожалуй. Пятьсот.

– Что?

– Пятьсот тысяч. Рублей. Моральная компенсация за то, что ты разрушил мою жизнь. Все как в животном мире. Пищевая взаимоцепочка. Так что? Заплатишь? Или убедишь меня в чем-то другом?

Шальнов оторопело смотрел на меня некоторое время, а потом тихо рассмеялся, достал из кармана джинсов телефон и протянул мне.

– Вбей номер своей карты. Деньги переведу завтра.

– Завтра, так завтра.

– Я тебя подвезу. Куда ты поедешь?

– Куда я поеду и что собираюсь делать, не твое дело. Но ты можешь вызвать мне такси.

Шальнов пожал плечами и вышел. Когда он вернулся, я уже была в плаще и обувалась.

– Такси сейчас подъедет.

– Ну и ладно.

– Собираешься вернуться к мужу?

– Тебе-то что?

– Просто думаю, зачем, в таком случае, тебе понадобились пятьсот тысяч рублей. Не взяла бы ты у меня этих денег просто так. Иначе… – Он запнулся.

– Не буду я считать себя продажной женщиной, не мечтай! – процедила я. – Я буду считать, что развела мужчину, который мнит себя чересчур умным, на хорошие бабки.