Элли Крамер - Уроки любви

Стоп! Прекрати это, пока не поздно. Или уже поздно?

Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Вивиана Олшот слишком давно и окончательно закрыла свое израненное сердце для любых чувств, хоть отдаленно напоминающих привязанность. Симпатию. Лю… Нет, даже слова такого она знать не желает.

Нет никакой любви на свете. Есть только ложь, грязь, унижение, слезы, боль и вечная мука. Есть огромная, как небо, глупость, которую время от времени совершают безумцы, да что там – идиоты, позволяющие себе любить!

Она рассердилась сама на себя и даже притопнула ножкой. Шейн ничего не заметил, видимо, мысленно прощался со своим джипом.

Они спустились на лифте в подземный гараж, Шейн помахал рукой охраннику и прокричал что-то насчет какой-то Мэгги, а охранник сообщил, что Мэгги передает Шейну привет, а выпишут их с малышом в четверг. Чушь какая! Малыш. Мэгги. Кто это вообще такие?

Потом Шейн без лишних слов распахнул перед Вивианой дверцу джипа, и она осторожно примостилась на самом краешке сиденья.

Шейн привычно прыгнул за руль и вырулил на улицу. Вивиана решилась на легкий сарказм.

– Мы до самой филармонии в ЭТОМ поедем?

– Нет. Тут недалеко. Не волнуйся, мы успеем. Только бы она еще не уехала.

Потрясенная Вивиана затихла. Сумасшедший дом какой-то. Кто «она»? Фея Ваниль? Добрая крестная, собирающая металлолом?

Шейн уверенной рукой вел свой древний джип по тихим фешенебельным улочкам, а потом совершенно неожиданно затормозил. Вивиана покорилась судьбе и поплелась за учеником. Шейн размашисто шагал к автобусной остановке.

Вивиана никогда в жизни не ездила на автобусе, равно как и в метро, но знала, что вот эти стеклянные будочки называются автобусными остановками. На них бывает либо очень много народа, либо вообще никого, на этой оказалось нечто среднее.

Немолодая женщина, просто одетая, очень измученная, сидела на скамейке и вяло одергивала двух вопящих и визжащих мальчишек лет пяти, возившихся у нее под ногами. Третий мальчишка, помладше, самозабвенно изучал содержимое урны, от этого зрелища Вивиану слегка замутило. Шейн подошел к женщине и уселся рядом. Вивиана осталась стоять, почему-то ощущая себя полной дурой. Женщина вскинула глаза, охнула и стала приподниматься, но Шейн улыбнулся ей и положил руку на плечо.

– Вечер добрый, Линда. Рад, что застал вас здесь.

– Мистер Кримсон? Мисс Олшот? А мы вот опоздали на шестичасовой, теперь ждать сорок минут…

– Линда, скажите, вам не надоело ездить на автобусе?

– Смеетесь? Да меня от него уже тошнит, только что толку. Сколько ни тянись, до локтя носом не достанешь.

– А права у вас есть?

– Мистер Шейн, ей-богу, не травите вы мне душу. Есть, конечно, да и машина была, только мой паразит ее разбил в такой хлам, что и не рассказать. А ведь как мне было удобно, я хоть их с собой не таскала, дома оставляла, на машине-то все быстрее получалось, они почти не успевали набедокурить… Да что говорить. Теперь вот катаемся всей семьей. Хорошо еще, Джек, тот, что на шестичасовом, вечером всегда возит нас по одному билету. Сегодня мы не успели, так что придется выкладывать денежки за всю ораву, а это уже три бакса…

– Линда, а что вы скажете насчет джипа. Он, правда, не новый, но мотор у него отличный, бак я залил полный, а заднюю дверцу можно для надежности замотать скотчем, чтобы близнецы не вываливались.

– Ой, мистер Шейн…

– Только вы не плачьте, Линда, а то я и так себя дураком чувствую. Короче говоря, вот вам ключи, вот техпаспорт, а вот все бумаги. Ну, чего же вы плачете, Линда? Энди, вылезай из урны. Беги в машину.

– Мам! Это наша машина?!

– Мистер Шейн, да я за вас всю жизнь Бога молить буду…

– Мам, а можно я погудю?

– Езжайте, Линда. Счастливо. И спасибо за цветы.

– Заметили? Я ведь решила, розы вы и сами купите, а тут полевые…

– Мам, а я гудю!

– Спасибо! Спасибо вам, мистер Шейн, спасибо, мисс Олшот! Никогда никому не позволю говорить, что богачи бесчувственные!

Удивительное и шумное семейство разместилось в старом джипе, и тут малыш Энди вылез обратно, бочком подобрался к Вивиане, сунул руку в карман и протянул ей до невозможности замусоленную конфету в линялом фантике. Ошеломленная Вивиана пробормотала слова благодарности, Энди просиял улыбкой голливудской звезды (у которой, впрочем, недоставало нескольких зубов) и умчался обратно в машину. Взревел мотор, и загадочное семейство скрылось за поворотом. Шейн махал им вслед, а потом повернулся к Вивиане.

– Ну вот, видишь, как все здорово получилось? Джангл в хороших руках, а Линда теперь перестанет опаздывать, и малышам не придется торчать в гараже…

– КТО ЭТО БЫЛ?

Шейн осекся, словно его ударили по лицу. Потом его глаза стали холодными и колючими, и Вивиана ощутила стыд, жгучий, отчаянный и совершенно необъяснимый.

– Шейн, не смотри так, словно я продала родину коммунистам. Я действительно не знаю эту женщину…

– Эта женщина – Линда Козловски. Она убирает твою квартиру и еще десяток квартир, получает пятьдесят баксов в неделю. Сегодня она запоздала, потому что у Энди болел живот, поэтому все еще пылесосила в гостиной, когда ты соблаговолила встать. Ее дети ездят на работу с ней и сидят внизу, в каменном гараже, с охранником Джошем. Джош почти каждый вечер отгоняет твою машину и здоровается с тобой. Ты с ним – никогда. Его жена Мэгги сломала ногу накануне родов, но Джошу не разрешили взять отгул, видимо, твоя миссис Трент. Вчера Мэгги родила мальчишку. Линда работает у тебя два года, Джош – год.

Шейн повернулся и пошел прочь. Вивиана с трудом проглотила комок в горле и затрусила за ним, то и дело подворачивая ноги – чертовы каблуки, почему она вдруг разучилась на них ходить?

– Шейн… Шейн! Почему ты злишься? Что я сделала?

– Ничего. Ты ничего не сделала, мисс Олшот.

Он резко остановился, и Вивиана с размаху воткнулась в него, как тогда, в конторе Фаррелла.

Серые глаза больше не были злыми и холодными, но в голосе Шейна Кримсона звучало явное осуждение.

– В этом твоя беда, Вивиана Олшот, хотя ты наверняка полагаешь, что это твое достоинство. Ты ни-че-го не сделала в этой жизни, ничего. Ты не заработала ни цента, не трудилась ни одного часа, не держала в руках ничего тяжелее вилки. Ты понятия не имеешь, откуда берутся деньги…

– Шейн, почему ты так со мной разговариваешь!

– Потому что мне противно. Все эти люди для тебя пустое место. Ты проносишься мимо них в своем «мерсе», обдаешь грязью из лужи, бросаешь им на руки свои шубки, брезгливо тычешь пальчиком в соринку на рояле – а сама даже не знаешь их в лицо. Конечно! Они ПРОСТЫЕ, а Вивиана Олшот – ОСОБЕННАЯ.

– Шейн, ведь ты тоже…

– Никогда! Никогда и ни за что в жизни я не стану таким. И если этому надо учиться – провались оно к дьяволу, все мое богатство. Колин Фаррелл найдет применение моим деньгам, а я уж лучше поеду обратно домой. Там мэр и уборщица здороваются при встрече, а зять шерифа моет машины, там смотрят прямо в глаза и умеют любить.