Полин Эш - Мечта моего сердца

— Я больше не считаю себя помолвленной с ним, — сказала Мерси, и ее рот сжался в прямую жесткую полосу. — Он этого не хочет, я тоже. Сейчас я не вышла бы за него, даже если бы он захотел. Я стала бы все время думать, что он тайно мечтает о другой…

— Вы сейчас очень расстроены, — тихо проговорила Лейла. — Не стоит принимать решение второпях. Я уверена, что у вас все наладится, как только он выйдет из больницы.

— Нет! Я думаю, что руки у него так и не восстановятся, и даже только поэтому будет лучше, если вы с ним поженитесь. Ведь ему потребуется сиделка, лучшего и желать нельзя.

Лейла покинула кафе в сильном смятении. Она ломала голову, как выйти из ситуации, не причинив боль никому из пациентов. Каким образом дать им понять, что ее чувства остались незатронутыми?

У нее уже было куплено для Дадли кое-что в художественном салоне, но теперь она не решалась отнести это ему сама, поскольку пообещала Мерси не общаться с ним. То, что Мерси считала, будто бы Лейла теперь связана с Дадли, ничего не меняло для Лейлы. Она ясно сказала, что не влюблена в Дадли и что неправильно будет поддерживать в нем это заблуждение. И Лейла попросила Сперрой передать покупки художнику.

Это было ошибкой, тем более что Дадли терпеть не мог Сперрой. Но она была единственной, кого Лейла встретила перед дежурством, и в конце концов какая разница, кто именно передаст пациенту посылочку. Даже Сперрой это по плечу.

Она также не могла придумать, как правильно вести себя с Джефри. Завтра ему предстояла операция, и сейчас он конечно же угнетен. Просто необходимо как-то подбодрить его.

Но Джефри встретил ее без жалоб. Напротив — его лицо выражало ликование.

— Ричи, милая! Я вас так ждал. Смотрите! Врач предупредил, что мне нельзя волноваться, не то завтра подскочит давление, но я ничего не могу с собой поделать. Вы только посмотрите на это письмо.

Лейла взяла из его рук письмо и пробежала его глазами. Оно было отправлено из редакции, но не местной газеты.

— Это же из Лондона! — воскликнула она удивленно.

— Этот ваш парень приходил сегодня ко мне. Все благодаря вам, дорогая моя. Слов нет, чтобы передать, как я счастлив.

— Минутку, мистер Филби…

— Называйте меня просто Джефф. Если мы решили соединить наши судьбы, не станете же вы называть меня мистер Филби за обеденным столом?

— Лучше мы поговорим об этом позже, — безнадежно проговорила она. — В палате я в любом случае обязана звать вас мистер Филби. Честное слово. А что касается письма — я не имею к нему никакого отношения, уверяю вас. Я всего лишь отослала вашу статью знакомому из местной газеты. Значит, она попала в Лондон! Как чудесно.

Он схватил ее руку и крепко сжал.

— Но без вас ничего бы этого не было. Этот ваш знакомый получил работу в лондонской газете, и статью переслали ему. И вот — он нашел материал интересным и попросил прислать еще. Он предлагает написать серию статей на эту тему. Так я и в самом деле сделаюсь журналистом! Смогу достаточно зарабатывать, чтобы содержать…

— Постойте! — прервала она его, тихо смеясь. — Во-первых, вы пока написали только одну статью. Не спешите. Я посоветовала бы вам прочесть пособие по написанию статей. Нет, не перебивайте — я еще не все сказала. Во-вторых, мой знакомый часто говорит, что сразу писательством много не заработаешь, а за Кристин в хорошей школе платить придется прилично, так что не радуйтесь слишком раньше времени. Вас могут ожидать и разочарования.

— Речь не о Кристин, — сказал он, мрачнея. — Разве я не говорил? Я решил оставить ее дома. Ведь вы будете заботиться о ней, когда мы поженимся? Она сможет ходить в обычную школу.

— Я должна сейчас бежать, — сказала Лейла. — Мы обсудим все потом. — Она выскользнула из палаты, взмахнув на прощание рукой, и каждый пациент решил, что этот жест адресован именно ему.

Разумеется, Лейла прекрасно сознавала, что вечно увиливать от объяснения с ним не удастся. Придется объясниться начистоту, и чем скорее, тем лучше. И случай подвернулся в эту же ночь.

Дежурство выдалась хлопотное. Приезжали три «скорых», но среди суеты Лейла выгадала все же время для разговора с Филби.

Он проснулся, когда соседу по койке потребовалась экстренная помощь. Лейла уже успела сказать Филби несколько слов, пока кормила его. И каждый раз она убеждала его, что еще рано говорить серьезно и что правила насчет пациентов и сиделок очень строги.

Но он упорствовал. Новому больному на соседней кровати потребовалась срочно поставить капельницу. Джефри лежал тихо, с закрытыми глазами, но, когда все вышли, кроме Лейлы, которая осталась следить за капельницей, он сказал тихо:

— Вы ведь на самом деле говорили все это не всерьез, дорогая? Я не смогу заснуть, пока вы не скажете, что говорили не всерьез.

У Лейлы упало сердце.

— Я попрошу медсестру дать вам снотворное, если вы не постараетесь заснуть самостоятельно.

— Мне не нужно снотворное. Мне только нужно, чтобы вы сказали всего три слова. Вы знаете, о чем я, Ричи. Я не хочу обсуждать, что будет, когда я выпишусь, не хочу говорить о Кристин. Мне надо просто знать, что вы любите меня. Никакие правила не помешают вам это сказать, правда?

Отрегулировав капельницу, Лейла снова повернулась к нему.

— Мистер Филби. Этого я вам не могу сказать. Но если это вас как-то утешит, вы нравитесь мне больше, чем другие пациенты. А теперь вам надо спать.

Вместо ответа, он схватил ее руку и прижал к губам. Лейлу бросило в жар от смущения, и она взмолилась про себя, чтобы никто их не увидел. Остаток ночи она избегала подходить к его постели.

Она боялась, что он снова станет звать ее. К счастью, он заснул. Лейле пришло в голову, что он все-таки успокоился благодаря той малости, которую она ему сказала.

Утром в десять часов его должны были увезти в операционную. Дежурство Лейлы к тому времени заканчивалось. Она столкнулась с Керни Холдстоком у дверей в палату. У нее сжалось сердце. Она не ждала увидеть его так рано.

— Вы до сих пор не сменились? — спросил он, проходя мимо, и, как ей показалось, взглянул на нее подозрительно.

Она, конечно, не догадывалась, что он до сих пор ругал себя за свои продиктованные благими намерениями интриги, в результате которых ее так скоро назначили дежурить ночью. Каждый день он ожидал увидеть у нее под глазами темные круги, но она даже на ночных дежурствах умудрялась цвести. В ней совсем не заметно было усталости.

— Нет, мистер Холдсток, я просто вернулась, чтобы попрощаться с больным, — сказала она нервно. Лейла знала, что ей не полагалось задерживаться, и, как назло, именно он застал ее здесь.

— Попрощаться? Кто-то выписывается?

— Попрощаться перед тем, как его повезут на операцию, — сказала она, покраснев. Можно подумать, она не ждала, что пациент вернется. Какой ужас! — И пожелать ему удачи, — добавила она, и для ее смятенного сознания это прозвучало так, словно она не доверяет врачам и полагает, что удача больному очень понадобится.